Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака. Приходится предотвращать, разбирать, разрешать, пополнять и вообще спасать. А и чем еще заниматься настоящим героям, решившим хорошенько отдохнуть? Долгожданная новинка от Юрия Никитина — прекрасный подарок любителям фантастики.
ПРОЛОГ
Жаба пищала в ужасе и пятилась. Просто вся обрыдалась. Голосок был плачущий, а выпученные глаза чуть не лопались. Мрак зарычал, чтобы кончала прикидываться: она ж уже привыкла, знает, что это же он, прежний Мрак, бояться не надо, какая ей, дуре, разница, а в волчьей личине он тот же самый, даже лучше, ибо для жабы нет зверя гаже и подлее человека, каждый норовит пнуть или бросить камнем.
Но вредная Хрюндя от страшного рыка изобразила совсем уж панический страх и бросилась в угол пещеры, пытаясь втиснуться в крохотную щелку. Он грянулся оземь и не успел подняться, как на него обрушилось его зелёное бородавчатое сокровище. Теперь она верещала от счастья так, что звенело в ушах, не давала встать, всего истоптала, испихала, облизала. Мрак не успевал уворачиваться от её длинного языка и толстых лапок.
Наконец он все-таки уселся, ухватил Хрюндю за загривок, но толстая шкирка выскользнула из пальцев, жаба шлёпнулась к нему на колени. Мрак попытался грозно взглянуть на неё, но встретил невинный обожающий взгляд и застонал в отчаянии:
— Ну что на тебя нашло, дура? Я ведь уже столько раз при тебе перекидывался, и ничего. Ну, что ты затеяла? Смотри, вот это тоже я.
Рухнул опять на пол, ушибся, вставать не стал — лапы уже дрожат. Хрюндя уселась поудобнее, распахнула пасть и завопила, что боится, боится, БОИТСЯ этого страшного чудища, которое появилось вместо её любимого родителя, что вот она прячется в угол, глазки закрывает, лапками отмахивается... Ну, пожалуйста, пусть он больше не превращается, ей же страшно!!!
1. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ В БАРБУСЕ
Жаба лежала посредине ложа кверху брюхом. Подушку ухитрилась скомкать, изжевать угол, после чего вовсе спихнула на пол. Мрак почесал ей пальцем широкую грудку, она захрюкала и подрыгала задней лапой. Он тихонько прикрыл её одеялом, отошёл на цыпочках. Дверь тихонько скрипнула, он оглянулся, но жаба дрыхла, не более чувствительная к звукам и шорохам, чем булыжник.
Внизу в харчевне слышались удалые голоса, кто-то кому-то бьет морду, другие постояльцы пробуют петь, слышен звон посуды. Ноги бесшумно вынесли его на улицу, легкие жадно ухватили запах свежескошенного сена, молодой хвои, березовых листьев, ароматы конской сбруи.
Небо выгнулось темным загадочным куполом, звёзды мелкие, колючие, совсем не роскошно летние, а будто кристаллики льда. Бледный ковшик ныряет в тёмных тучах, как в неспокойном море. Корчма отдалялась за спиной, со всех сторон обступила тьма: факелы у крыльца трусливо остались там, в уюте и безопасности, а к слабому свету звёзд обнаглевшие человечьи глаза привыкают чересчур медленно.
Он пошел, однако, быстро, потом перешёл на бег. Мир стал чёрно-белым, краски исчезли, зато видел отчётливо: глаза оставались наполовину волчьими, а ноздри жадно ловят запахи, даже со слабым человечьим нюхом мог сказать, где недавно проехала телега, что на ней везли, а где дорогу пересек странный караван, в котором была только рыба и железо, много железа...
Развалины он увидел издали, даже не развалины, а просто груду камней, остатки постаревшей и рассыпавшейся горы. Луна изредка выныривала из прорех тучи, бледный неживой свет падал на гладкие, как огромные яйца, валуны, но от такого света в щелях становилось ещё темнее. Мрак перешел на шаг, сказал:
