Андреа выехала за пределы Норвича, здесь, вдали от столицы, ярко светило солнышко, голые деревья распускали почки. Лишь человек внимательный мог разглядеть на ветках крохотные листочки.

Может, природа и не наделила Андреа особым вниманием, но три года в художественной школе и два в коммерческой студии явно добавили ее взгляду проницательности. Плюс к тому определенный период работы на благо себя, любимой, в миниатюрных квартирках, снимаемых совместно с другими девушками — обладательницами самых разнообразных профессий и нередко весьма необычных привычек.

Андреа пересекла узкий горбатый мост у Роксхама с таким чувством, будто это был своеобразный Рубикон. Накрытые парусиной прогулочные катера и покачивающиеся на волнах яхты словно шептали ей: ты ступила в другой мир, и ты непременно полюбишь его.

Еще шесть миль пустынного шоссе, крохотная церквушка с круглой каменной колоколенкой, поворот на узкую проселочную дорогу с бесчисленными съездами, и она окажется в своем первом настоящем доме.

Просто счастье, что агент по продаже недвижимости показал ей старинную церквушку, когда они ездили смотреть Килн-Коттедж, иначе она непременно сбилась бы с пути.

― Ты не любишь меня!

Андреа проснулась от собственного крика. С секунду она не могла понять, где находится. Голые стены, косые солнечные лучи, падающие на цементный пол, погасший огонь в камине — все это напугало ее. Но тут какая-то птаха завела веселую песенку, прогнав ночные кошмары. Андреа села, поискала ногами тапочки, накинула халат, налила воды в электрический чайник и воткнула вилку в розетку. Денек предстоял суматошнее вчерашнего. Ей предстояло закупить массу всевозможных вещей, причем в совершенно незнакомом городе. В восемь утра — немыслимую рань — она уже ехала в сторону Норвича. Светило солнышко, по небу плыли пушистые облачка. Жизнь хороша!

Увидев по дороге гараж, Андреа вспомнила о проколотом колесе и завернула спросить, нельзя ли заклеить его к вечеру. Четверть часа, и все будет готово, ответили ей к величайшему изумлению. Она открыла механику багажник и пошла прогуляться по травке. У Андреа потеплело на сердце. Вот такой и должна быть жизнь, тихой, размеренной, чтобы можно было «спокойно постоять и посмотреть». А орда ее лондонских знакомых — если бы только они знали, что теряют за беспрестанным шумом и гамом, и нескончаемой пустой болтовней. И Джерри Робертс в особенности. Этот ни на секунду рот не закрывает и все время куда-то несется. Но все же есть у него и положительные черты, а в мире коммерческого искусства он считается чистой воды бриллиантом.

Андреа побрела обратно к гаражу. Механик уже укладывал колесо в багажник.

Небольшие пробки на отдельных узких улочках города не шли ни в какое сравнение с лондонскими заторами. Остановившись, чтобы пропустить пешеходов, она приметила вход на территорию собора и пообещала себе непременно заглянуть туда. Еще несколько улочек с односторонним движением, и она уже паркуется в тени замка. Андреа выбралась из автомобиля и, закрывая дверцу, окинула взглядом квадратную крепость.