Лямки сорокакилограммовых рюкзаков плотно вдавились в плечи, солнце нещадно палило, тяжёлые туристические ботинки сбивали пыль с едва заметной горной тропы. Они шли друг за другом, размеренным шагом, дыша ровно и спокойно.

 К концу первой недели похода они вполне втянулись в ритм, предложенный руководителем группы: уже не так сильно напрягала тяжесть рюкзаков и они могли смотреть не только на ноги впередиидущего, но и любоваться красотой Фанских гор. А посмотреть было на что. Природа Памира резко отличалась от того что они видели год назад на Кавказе. Буйству красок кавказских перевалов здесь противопоставлялась лаконичность и законченность памирских скал и ледников. И потому мальчики Нюша и Вяча, грезившие о Гималаях и Эвересте, здесь на Памире чувствовали себя ближе к своей мечте. Они называли себя «Хиллари» и «Тенцинг» – в честь первопроходцев высочайшей точки планеты. Блондинистый, худощавый Нюша больше походил на новозеландца Эдмунда Хиллари, а темноволосый, спортивного вида Вяча – на шерпа Норгея Тенцинга.

В тот день они повели себя не очень хорошо, и даже, скорее всего, неправильно. Во время подхода к перевалу руководитель явно ошибся в выборе тропы, и в результате группе пришлось возвращаться к месту последний стоянки. Суровые и беспощадные к ошибкам других – авторитет потерявшего тропу руководителя очень пошатнулся, - «Хиллари» и «Тенцинг» бросили своих товарищей, и пошли обратно одни, благо дорогу они хорошо запомнили. Так поступать было нельзя. В группе были и более слабые ребята, и девушки, которым могла бы потребоваться помощь этих двух сильных парней. Горы полны всевозможных опасностей, и даже знакомая, уже раз пройденная тропа, могла преподнести сюрпризы и неприятности. Но Нюша и Вяча ушли от группы. Они, как бы сейчас сказали теперешние их сверстники «тащились» от своей «крутизны», от того, что вот у них всё так легко получается, что они, несмотря на жару, на тяжёлые рюкзаки, на усталость могут идти бодро, не делая привалов. Они шли вдвоём, размеренным шагом, дыша ровно и спокойно…

Даже сейчас, спустя почти год Нюша досконально помнил и саму горную тропу, и редкую растительность, её окружавшую. Плечи снова заныли от тяжести рюкзака, а ступни вспомнили, как сквозь толстую подошву ботинок чувствовались самые маленькие осколки гранитных скал, рассыпанные по тропе. Нюша вздохнул и перевернулся на спину. Он открыл глаза и, увидав яркое солнце, зажмурился: «А всё-таки у нас солнце не такое, как в горах. Там оно белое, а здесь – жёлтое».

- Чего вертишься? – спросил Вяча. Он приподнял голову, а потом резко как пружина сложился, и сел.