Третье убийство Beyond Birthday было экспериментом. Он попытался вынуть из человека внутренние органы, не убив его, но тот все равно погиб от внутреннего кровотечения, как и ожидалось, и на этом все закончилось. Он предпринял серьезные меры, чтобы зафиксировать жертву в неподвижном положении, пользуясь как физическими средствами ограничения, так и лекарством, которое заставило ее потерять сознание. Закрепив жертву, он тщательно сдирал кожу с ее левой руки. Оставив инструмент, которым он воспользовался, в ране, он затем методично бил по нему, чтобы убить жертву, но в конечном счете это привело только к обильному внутреннему кровотечению. Он был разочарован тем, что его эксперимент окончился неудачей. Даже когда рука налилась кровью так, что стала кроваво-красного цвета, жертва не умерла. У нее начались странные конвульсии, которые при других обстоятельствах он бы посчитал прекрасными, но в этом случае они застали его врасплох. Когда рука наполнилась кровью, жизнь в жертве начала угасать.

Он ожидал этого, исходя из предыдущих случаев, но в этот раз, по его мнению, эксперимент прошел…как-то мягче. Разумеется, Beyond Birthday счел важность подобного убийства весьма невысокой, но сам эксперимент, независимо от его исхода, был чрезвычайно увлекателен. Затем Beyond Birthday аккуратно вынул нож из плеча жертвы и…и, и, и, и.

Такие речи прекратятся, такие истории больше не будут рассказываться, такие подробные записи не будут вестись; ни одно предложение не содержит и капли здравого смысла, вплоть до последней строчки. Я устал от этой охоты на диких гусей; лучшее, что я могу сделать, это сразу все выложить и закончить. Дикие фарсы Beyond Birthday напоминают Холдена Колфилда, и раз уж они так похожи, я не намерен рассматривать и изучать образцы его неустойчивой мысли (занимая правительственную должность, я помню, как заставлял себя думать за гранью своих способностей, чтобы следить за его иллюзиями). Я вел подробные записи о той череде серийных убийств, которые он совершил, но если зачитывать их подобным образом, это никак не придаст им ценности. Этот отчет – не роман. Мне не нравится тот факт, что он временно принял такую форму. Нет извинения тому, что дело было облечено в такие стереотипные, обыденные слова, но, возможно, привлекая к нему общественное внимание, я смогу начать заново.

Итогом столкновения между L, великим детективом этой эпохи, и Кирой, маньяком-убийцей, за которым он охотился, является то, что простым людям приходится читать эти записи. Кира устроил метафорическую гильотину, чтобы распространить свои фантастические идеи по всему миру, но это была всего лишь идеология сумасшедшего; он назначил сам себя богом в своей маленькой игре, но на самом деле был просто глупцом, который терял время, преследуя свои собственные детские убеждения. Он управлял посредством террора, не более, – или, возможно, его стремлением было стать богом коррумпированного общества, наполненного ложными обвинениями и предательством. Вероятно, в этом заключается разница между богами смерти и самими богами, в этом отрицательном намерении, хотя лично мне бы не хотелось часто думать об этом.

Как, как Кира может быть хорошим?

«Обыкновенные серийные убийства» - самое подходящее название для того, что творил в Лос-Анджелесе ББ, но так их называли не всегда. Люди называли это «Убийствами Соломенной Куклы» или «Убийства в Закрытых Комнатах»; не особо мудрёные названия, но ФБР настаивало именно на них. Тем не менее, Бейонд Бёсдэй, видимо, не считал себя преступником, хотя в действительности так оно и было.

Так или иначе, 14-ого августа 2002 – день после совершения Бейондом Бёсдэем его третьего убийства. Было 8:15 утра, когда агент ФБР Мисора Наоми сонно приоткрыла один глаз и оглядела свою пустую комнату. На ней были те же самые темный кожаный жакет и штаны, что она носила вчера; проблуждав большую часть ночи по центру города и наконец, вернувшись, она оставила снаружи свой мотоцикл и упала на кровать, даже не приняв душ.

Теперь та, кто станет главным действующим лицом дела о лос-анджелесских серийных убийствах ББ и раскроет его, наконец, проснулась. Она была временно отстранена от работы, но её это не волновало; это даже позволило ей некоторое время избегать давления от руководства. Временная отставка и отстранение от работы стало для неё чем-то вроде летних каникул. Причину ее отстранения, вероятно, озвучат в деле. Если не ошибаюсь, она японка, живущая в Америке, поэтому ей и приходилось постоянно быть на службе. Однако месяц назад – как раз перед тем, как начались серийные убийства ББ – Мисора Наоми совершила довольно серьёзную ошибку в деле, над которым она работала, и теперь страдала от последствий. Это была не та проблема, что забывается после прогулки по городу на мотоцикле. На этот раз Мисора думала об уходе из ФБР; она испытывала сильное желание бросить всё и вернуться в Японию. Конечно, вся та операция была организована безобразно, но и на её совести лежала огромная ошибка. Мисора больше не собиралась работать под чьим-то началом; можно было только… уйти.

«Я вся липкая. Надо принять душ», – подумала Мисора. Ей стал противен пот, захотелось поскорее встать и залезть под душ, чтобы взбодриться. Её взгляд упал на экран ноутбука, лежащего на столе; тот оказался включен. Однако она не помнила, как включила его. Может, вчера вечером, когда возвратилась домой? Так небрежно оставить его включённым на всю ночь… Компьютер был в режиме ожидания. Раздевшись для удобства, Мисора упала назад в кровать и подползла поближе к столу, а затем легонько коснулась мышки. Она наклонила голову: окошко почтового ящика мигало, значит пришло новое сообщение.

«Неосмотрительно оставлять его работать, пока я сплю. Как же я могла?» – спросила она себя.