Дохлые пауки-мутанты, насаженные на колья, – вот главная достопримечательность Выселок. Врытые в землю шесты торчали вдоль фасада двухэтажного здания, у обочины. Солнце стояло невысоко, и тени кольев со зловещими украшениями тянулись до середины дороги. Алекс чуть свернул, чтобы не наступить. Даже тени вызывали у него гадливость, а местные – ничего, привыкли. Они боялись лишь живых пауков.

Здоровенные ядовитые твари обосновались в подвале двухэтажки и повадились в поселение, вот здешние жители и устроили такую ограду. Почему-то уцелевшие пауки не решались шастать между кольями, хотя в подвале мутантов было по-прежнему полным-полно. Туловище размером с голову взрослого человека, полуметровые мохнатые лапы – жуть. Даже на кольях смотрятся страшненько, а уж лезть к ним в подвал, чтобы извести эту породу окончательно, никто не решался. Все равно здание не удастся использовать, слишком близко к нему с тыльной стороны подступал Лес.

Алекс когда-то облазил оба этажа, даже в подвал с пауками забирался. Ничего интересного там не нашлось. В общем, пауки оставались в подвале, от них Выселки отгородились кольями. Эх, если бы и от Леса можно было так просто защититься…

Площадь перед двухэтажкой по ночам пустела, а сейчас, днем, на ней шумел рынок. Наспех сколоченные лотки, повозки, расстеленный на земле брезент – и многоголосый шум. Несколько десятков человек с азартом торгуются, выкрикивают названия товаров, цены, роются в рюкзаках, разгребают груды выставленных на обозрение припасов.

Алексей высмотрел Власова, старосту Выселок, тот важно прохаживался между возами и палатками торговцев.

Швед сразу взял приличный темп, остальным пришлось подстроиться под его размашистую походку. Поначалу все косились на непривычно близкую стену Леса, но Швед вел немного в сторону, и грозная темная громада отползала все дальше и дальше. Перед рассветом окрестности затянула дымка, и Лес казался единой темной массой, которая дышит опасностью.

– По-моему, Химзавод в стороне, – нагнав Шведа, заметил Миронов. – Почему иначе идем?

– Впереди холм будет. Осмотримся, оттуда обзор хороший.

Вскоре начался подъем, впереди над туманом проступила поросшая приземистым кустарником верхушка холма. Достигнув ее, Швед остановился. Бойцы стали оглядываться.

– Это Химзавод? – спросил то ли Семка, то ли Пашка, глядя на проступающие из тумана длинные крыши зданий.

За производственным помещением начинался широченный коридор, сюда, похоже, могли подъезжать грузовики, чтобы принимать груз с ленты конвейера. Ряд дверей вел в другие отсеки, поменьше. Кое-где уцелели выцветшие таблички: «Лаборатория № 7», «Лаборатория № 8», «Биообразцы», «Вход воспрещен»… Заканчивался коридор стеной с массивными воротами, сейчас запертыми и приваленными баррикадой из всевозможного хлама – от обломков мебели до опрокинутого набок «Газ-52». Охраны не видно – наверное, армейцы рассчитали, что никто войти не сможет. И то верно, без динамита эту гору перед воротами не разворотить. Пока шли, стрельба позади усилилась – чернорыночники подбирались к зданию с противоположной стороны.

Сержант пинком распахнул дверь, над которой таблички не было. Алекса и остальных втолкнули в длинное помещение, заставленное шкафами, стеклянные дверцы которых были расколоты, и лабораторными столами. Слой битого стекла и пожелтевших, слипшихся от грязи бумаг покрывал пол. Окон здесь не было, скупо светили электрические лампы, запитанные от походного аккумулятора.

В углу двое армейцев возились с контейнерами – массивными, с виду очень тяжелыми. Один, тощий очкарик, поднял голову и недовольно буркнул:

– Чего вам здесь?

– Пленных запрем в той каморке, откуда груз вынесли, – сержант ткнул стволом, указывая на дверь в дальнем конце комнаты. – Там дверь подходящая и запоры крепкие. Не ошибся капитан, все точно рассчитал! Слышь, Сашок? Он правильно решил, когда я подземный ход обнаружил. «Отсюда попытаются взять» – так и сказал!