Эсткарп оставался последней территорией Древних, которой управляли мудрые женщины-волшебницы. Только женщины сохранили Силу, наследие народа, от которого они происходили. Их страна оказалась зажатой между двумя врагами, двумя новыми народами: Ализоном на севере и Карстеном на юге. На востоке находилась загадочная земля, которая была закрыта для жителей Эсткарпа — закрыта с помощью Силы, как защита от древнего зла. Потом с моря на юге пришли колдеры, они отнимали у людей разум и с помощью своих странных машин производили живых мертвецов. Намеренные захватить мир, они явились в него через Врата.

Больше всего они ненавидели колдуний, потому что их сознание не подчинялось машинам колдеров.

Колдеры захватили Горм и город морского народа сулкаров, который давно был союзником Эсткарпа. В Карстене герцогом стал Ивьян, превращенный колдерами в живого мертвеца. И вот враги накинулись на Эсткарп, чтобы раздавить его, как орех меж двух камней.

И тогда из другого мира и времени явился Саймон Трегарт, поклявшийся в верности колдуньям.

Вместе с Корисом, изгнанником из Горма, и волшебницей Джелитой, а также Лойз из Верлейна (обрученной на топоре с герцогом Ивьяном, которого она даже не видела), Саймон поднял на борьбу всю землю.

Начинался ветреный серый рассвет. С грохотом сорвало несколько черепиц с крыши гостиницы и разбило во дворе. Некогда Ромсгарт был большим городом, где встречались купцы из дальних стран, последним городом Эсткарпа перед горным перевалом в Карстен.

Город древний и полуразрушенный, не менее трети его зданий превратились в развалины и заросли сорняками. Дни купцов, с их постоянными приездами и отъездами, остались в двух поколениях в прошлом.

Карстен… Кто сейчас отправляется в Карстен через горы? После Великой Перемены горы стали совершенно иными, и дороги в них известны только разбойникам, которые ищут в там убежища.

Добыча у таких разбойников должна быть скудной. А три последних суровых зимы почти устранили опасность нападения.

Девушка, стоявшая у окна гостиницы, придерживая край ставня, заслонявшего от ветра, смотрела на еще не проснувшийся город. Кончик языка она просунула меж губами. Эта привычка, о которой она не подозревала, выдавала ее беспокойство. Впрочем, не осталось никого, кто поинтересовался бы, что беспокоит Тирту из Дома Ястреба.