Некогда я был пограничником Дуратаном. Как же мне назваться теперь? Отчасти я летописец деяний других людей, кроме того, как Квен и Вессел, помогаю поддерживать хозяйство Лормта, чтобы те, кто приходит сюда в поисках знаний, имели кров над головой и пищу, которая сохраняет им силы, пока они роются в записях в поисках прошлого, которым интересуются.

И еще я искатель. Немного здесь, немного там — я ищу ответ на вопрос, что делать мне в перевернутом Силой мире, в котором многие из нас потерялись и не знали, куда идти.

Когда над Эсткарпом нависла непосредственная угроза от Пагара Карстенского, все, кто обладает ясным разумом (но не использует Силу), видели, что мы неизбежно будем побеждены, волшебницы встали между хаосом и землей. Они соединили свои мысли и силу и обрушили всю свою прославленную мощь на саму землю, подчиняя своей воле силы природы.

Горы, через которые двигались армии Пагара, чтобы раздавить нас, были сотрясены, они рушились и возникали снова. Земля раскололась, ее прорезали трещины, раны, шрамы. Исчезали леса, реки уходили из своих прежних русел, мир охватило безумие.

За это пришлось заплатить дорогую цену. В городе Эс, где размещался Совет, никто не уцелел. Другие волшебницы превратились в пустую оболочку, внутри у них все было выжжено вызванной ими Силой. Правление волшебниц закончилось, когда погибли большинство тех, кто его осуществлял. Но сохранились за границами Эсткарпа такие враги, как Ализон, где ненавидели волшебниц и их правление.

Что-то неладное в воздухе. Невидимое — не дым и не пыль, стесняющие дыхание. Воздух позднего лета чистый и свежий, как обычно в предгорьях Эсткарпа, находящихся у подножий высоких гор. И все же… ощущалось гнетущее беспокойство.

Нолар отложила травы, которые разбирала, и снова подошла к узкому выходящему на юг окну. Весь день она испытывала непонятную тревогу, как будто какая-то непредвиденная угроза пряталась от глаз. «Похоже на тень ястреба, — подумала она, — когда не знаешь, в какой момент он набросится на добычу».

Нолар вышла, чтобы лучше разглядеть небо. Восход был ясным, но днем на юге собрались зловещие тучи. Нолар, опытная целительница, видела такой черно-пурпурный цвет на поврежденной плоти. Грома еще не было слышно, но по опыту знала, что буря может разразиться с ужасающей быстротой. И почти всегда буре предшествует абсолютное спокойствие, такое же, как теперешняя неестественная тишина.

Точно так же Нолар помнила колющее ощущение в руках и лице, дыхание ее участилось, как будто она только что взбежала по крутой тропе у дома Остбора. Девушка сосредоточилась на том, что обычно предшествует бурям. Она знала, что всегда испытывала угнетающее ощущение силы, которая сгущается, сдерживается и наконец высвобождается в буре.

Неожиданно Нолар остановилась. Она уловила очень важное отличие. Весь день ее тревожит не собирающаяся Сила. Напротив. Она бессознательно отметила изменение обычной сферы жизни, то ощущение животных и растений, ощущение жизни, которое и составляет естественный порядок вещей. Весь день что-то настойчиво вмешивается в энергетическую целостность.

Время от времени мы получали известия от волшебницы Элгарет. Деррен отвозил ей припасы, несмотря на особенно сильные зимние бури. Однажды я поехал с ним. И когда смотрел на камень Коннард, произошли две вещи. Во-первых, перестала болеть нога, которая раньше постоянно тревожила меня. Конечно, рана заросла не совсем, потому что одна нога была короче другой. Но что гораздо важнее, я почувствовал (вначале я испытал страх, потому что встреча с неизвестным всегда пугает), что передо мной открываются двери. И мой дар необыкновенно усилился, я теперь мог без слов общаться не только с животными, но и с людьми. Зная, что это небезопасно и кое-кому может показаться вторжением в частную жизнь, я пользовался своим новым даром только в случаях крайней необходимости.

И только однажды использовал я этот дар в гневе: ведь я знал, что гнев ослабляет владение им.

Произошло это, когда в Лормт приехала молодая девушка и объявила, что она Арона, дочь Бетиша. Она была хранительницей архивов в одной из женских деревень фальконеров. После падения Гнезда жительницы деревни вынуждены были переселиться в другое место. В этой деревне ненавидели мужчин. Девушка потребовала, чтобы ее проводили к «ученой», и проявила величайшее отвращение к представителям мужского пола. Нолар проводила ее к Нарет, которая тоже не любила нас, хотя сама жила среди ученых.

Нолар вернулась очень молчаливой, а я встревожился. Девушка села напротив меня за стол, за которым я работал. Потом, словно говоря о чем-то неприятном, она поведала:

— Дуратан, вместе с ней пришла горечь. Может, она и оправдана ее прошлым. Но мы не должны допустить, чтобы она воздействовала на нас. Испытай ее!