Пролог
В начале эры Водолея прохладным летним полднем к Москве приближались два спецагента японской корпорации «Тебах» и поэт по имени Кубо Такуро. Облаченные в камуфляжные комбинезоны и брезентовые куртки, они медленно шли по редколесью. Места здесь были безлюдные, дикие, до ближайшей трассы — несколько километров. Агентов звали Готугава и Мацудайра; они иногда с непонятным выражением, будто бы выжидающе и в то же время со снисходительным презрением поглядывали на поэта, после чего обменивались короткими репликами. Под куртками у них висели ‘яти-матики’ — не слишком надежные, но компактные и удобные пистолеты-пулеметы финского производства. Кубо Такуро, хоть он и побаивался оружия, всучили пистолет ‘штейер’.
Посвистывали птицы, шелестела на ветру трава, рассеянный свет скрытого за облаками солнца проникал сквозь листву; блеклые пятна теней покрывали мягкую землю, заросли и фигуры, идущие между ними.
Агенты собирались убить человека по имени Тот Джигурти, бывшего гражданина Японии. По национальности он, скорее всего, был грузином, хотя точно этого никто не знал. Спецотделу ‘Тебаха’, состоящему из десятка сотрудников, не часто, но регулярно приходилось выполнять подобные задания. У Готугавы и Мацудайры имелись примерные координаты места, где располагалось тайное имение Джигурти — эти координаты, добытые с великими трудностями, обошлись в сто тысяч евро, стоили жизни двух людей и краха карьеры одного крупного российского чиновника. Из всего отдела отправили лишь двоих: руководство корпорации опасалось, что большая группа людей явно неместной национальности привлечет внимание русских органов правопорядка. Оружием их тоже снабдили по минимуму... зато дали в помощь поэта.
Готугава, старший в отряде, шел первым. В руках он держал сабноутбук с GPS-приставкой и иногда сверял по ней координаты.
Они миновали заболоченный лужок и стали подниматься по склону поросшего деревьями холма.
Часть первая. Возможность сверхъестественного
Глава 1
На крутом повороте ярко-красный джип с тонированными стеклами ударился о низкое ограждение и перевернулся. За краем трассы начинался отвесный склон. И его, и землю внизу с дороги разглядеть было невозможно, лишь вдалеке виднелась полоска рельс, по которым медленно ехал электровоз. Когда джип, ревя мотором, перелетел через ограждение и достиг границы, где начиналось скрытое от глаз пространство, все вдруг застыло. Облака и солнце, склоны, кусты и деревья — весь ландшафт замер. Автомобиль повис, задрав колеса к небу. Прозвучало тренканье дверного звонка. Егор ударил по ‘эскейпу’ и повернул кресло.
Глючная игрушка! — он выкатился из комнаты в полутемный коридор. Текстуры машин хорошо прорисованы, как и ландшафт, но стоит выйти за незримые пределы, назначенные художниками и программистами, как начинаются баги . Или все зависает, или уж совсем какая-то ерунда таинственная — машина проваливается под землю и падает сквозь темно-коричнево слои, причем круглый спидометр в правом нижнем углу показывает бесконечное увеличение скорости, вплоть до сверхсветовой.
Подкатившись к входной двери, Егор посмотрел в глазок, специально сделанный очень низко, и увидел парня в зеленом комбинезоне и зеленой кепке. С большой коробкой в руках.
Егор открыл дверь и откатился в сторону, позволяя курьеру войти.
— Служба доставки «Русский Вирт»... — начал тот, дежурно улыбаясь, но хозяин квартиры нетерпеливо перебил его:
Глава 3
Глава 4
Вызов пришел, когда Тим был в ванной. Финишный шар стянул на себя всю воду, она протяжно хлюпнула и полупрозрачной сферой зависла под потолком, удерживаемая пленкой статического поля. Тим от неожиданности подскочил, очумело глядя на фрактал-шар, с поверхности которого еще сочился пар. Впервые раз за три местных года архангелы или Следящие, как их еще называли, вспомнили о нем... Схватив полотенце, он принялся стирать с себя мыльную пену. В кои веки дали горячую воду — и на тебе!
Шар коммуникационного фрактала переместился ниже и заработал. Тим вылил в воду какую-то хвойную эссенцию, целый флакон, этикетка на котором рекомендовала: «КУПАЙСЯ И НАСЛАЖДАЙСЯ» — вода в результате приобрела ядовито-зеленой оттенок. На поверхности шара проступили размытые пятна, сложились в подобие лица. Что-то у них там не ладилось с настройкой, потому что нос уехал на подбородок, а рот оказался между глаз. Тем не менее, этот рот бодро рявкнул на всю ванную комнату:
— Сверхагент Тимерлен Стигмат! Фрактал из Срединного Домена! Вы меня слышите?
— Слышу, слышу... — пробурчал сверхагент Стигмат, продолжая вытираться. — И вижу тоже.
— Если не слышите, то... серьезно? — рот, к тому времени уже добравшийся до лба, разинулся от удивления: — Вы точно слышите? Что я сейчас сказал?
Глава 5
С хриплым ревом противник махнул топором. Егор присел, и оружие рассекло воздух над головой.
Он попал на вершину крутого холма, в центр средневекового городка — по склонам сбегали узкие земляные улицы, вокруг были деревянные и каменные дома. На вершине стояла приземистая башня, вход в нее охранял... Егору не так уж часто доводилось играть в ролевые игры, но он решил, что это тролль. Во всяком случае, существо, облаченное в панцирь и рогатый шлем, было здоровым и уродливым.
Падение сквозь скрытую зону аркадной гонки не прошло бесследно. Ноги подогнулись, Адама присел — только это и спасло его. Топор просвистел над головой, тролль качнулся, пошире расставил лапы и замахнулся вновь.
В тот самый миг, когда Адама очутился здесь, в его руках возник меч, пальцы сами собой сжались на рукояти. Он ткнул оружием в живот тролля — острие с неожиданной легкостью пробило панцирь, пронзило плоть. Клинок полыхнул чистым голубым светом, тролль упал на колени. Прижав лапы к окровавленному брюху, он разинул полную клыков пасть и медленно повалился навзничь.
Егор выпрямился. На нем теперь была кольчужная чешуя, перепоясанная широким кожаным ремнем с ножнами, штаны с металлическими бляхами и сапоги. Широкое лезвие меча покрывал узор. Еще секунду после удара он ярко светился, затем потускнел.
Глава 6
На берегу речного притока, в узкой лесополосе, — районе, который у местных жителей именовался Дамбой — завернувшись в старый ватник с вылезшей подкладкой, спал бомж. Неподалеку находился завод по производству силикатного кирпича, дальше начиналась Русановская набережная. Лесополоса тянулась вдоль так называемых Садов, зоне в пару квадратных километров, расчерченной на участки и застроенной дачами.
Это было низинное Левобережье, и холмы противоположного берега открывались отсюда во всей своей ночной красе. Вершины пестрели огнями, на темных склонах извивались серые ленты дорог; статуя Родины-Матери, в просторечье — Железной Девы — металлической громадой, уродливой и сюрреалистической, возвышалась в свете полной луны. В одной поднятой руке она держала щит, больше напоминающий треугольный поднос, в другой — непропорционально короткий меч. Правый берег, центр столицы Самого Независимого Государства, был полон жизни. Левый берег в основном спал.
Старый бомж, среди бездомных собратьев известный под именем Михай, пошевелился и всхрапнул во сне. Рядом догорал костерок, на котором пару часов назад Михай в ржавой миске разогревал ужин, состоящий из объедков, собранных в мусорниках Русановки. Стоял конец лета, холода еще не наступили, но ночная прохлада забиралась под ватник.
От кирпичного завода по реке ползли хлопья густой серой пены. Предприятию выгоднее было платить штрафы и давать взятки санэпидемстанции, чем возводить новый очистительный комплекс. Рыба здесь давно не ловилась.
На противоположном берегу, где все еще гудели автомобили и играла музыка в ночных ресторанах, лунный свет лениво сползал по склонам от зданий гостиниц и небоскребов на вершинах холмов, сползал — и тонул в черной речной воде. Здесь, в тиши левобережья, он облизывал густые силикатные хлопья, плескался вместе с мелкой волной на песчаном берегу и вязнул в зарослях лесополосы.