Т

о, что пять веков казалось последователям творчества Франсуа Вийона парадоксом, в наши дни обратилось в банальнейшую реальность для тех, кому случилось родиться в России. Завладев на Востоке японскими островами, а на Западе — балтийскими странами (крошечными, уютными, хрупкими словно венецианское стекло под кирзовыми сапогами захватчиков) мы создали себе странное Отечество — "от пальмовой лозы до ледяного мха", нажитое нечестным путем, приобретенное тяжбой и разбоем, в чужой крови, проступившей сквозь имперскую порфиру.

Почему нет этого чувства у гражданина США? Потому, что принятия в Союз добивались как чести, и отмечали, как национальный праздник, а мы свои колонии втоптали в свою грязь и украсили своим позором, потому что к XVII веку, когда Россия начала завоевывать свое "отечество", кроме рабства, грязи и позора, она уже ничего никому предложить не могла.

Если моя Родина — и Кострома, и Рига, и Самарканд, и Тбилиси, и от всего этого должно трепетать мое патриотическое сердце, то оно вообще превратиться в камень, потому что у человека может быть только один Дом — отцовский, дедовский. Он не может быть одновременно в песках и в тундрах, в тропиках и в зеленом лесу, он не может быть одновременно готическим и шатровым, саклей, избой, чумом. Это не отечество. Это "земношарная" республика, монстр коммунистических грез. Круша чужих богов, мы устранили своего. Завоевывая и засевая железом и солью чужие земли, отдали полыни свою. "Человек приходит как хозяин…". "С южных гор до северных морей…". Это проклятие, которое будет с нами в вечности: не слышать ничего, кроме предсмертных криков горцев, литовцев, грузин, молдаван, украинцев, поляков, кочевников Туркестана, полных ненависти к нам, достающих нас через пространство и века. Мы, русские, самые бездомные люди на земле. Мы убили Русь, сделав из нее империю. В расовых лабиринтах "единой и неделимой" Союзов — Священного и Советского — мы утратили свою бессмертную душу. Наши дружеские объятия смертельны. Над сильным центром летает бумажный змей из пятнадцати бумажных суверенитетов, а бечевка — в наших руках, и мы дергаем за эту бечевку, подлые и жалкие римляне, шантажируя отползающие от нас, искалеченные республики, своим лесом, своим железом, своей нефтью, своими ядерными боеголовками.

Империя распадается? Если бы! Период полураспада у нас будет больше, чем у урана.

Чего, собственно говоря, лишились наши империалисты? Есть у нас абревиатура "СССР", есть союзные органы, армия, не выведенная из республик. Есть даже залитый кровью национально-демократических движений Президент. Железная пята России не дает подняться угнетенным народам. Безропотно умирают никому не интересные народы Севера. За что посадили в тюрьму маршала Язова? Если за Тбилиси и Вильнюс, то что будет делать его демократическим преемником Шапошниковым, который очень мило и любезно отказался выводить из стран Балтии советских оккупантов под тем предлогом, что ему их некуда девать? Постройте, мол, сначала за свой счет домики, а потом мы их заберем. Не сбита имперская спесь со старшего брата? Представляете себе аналогичный ответ немецкого вермахта в 1945 году, когда их гнали отовсюду? Неправдоподобно? Правильно! Оккупантов надо вышвыривать силой оружия, тогда они сами найдут себе помещения. И эта низость у нас наследственная. Впервые мы делили живое, корчащееся тело Польши в 1757 году. И ведь никогда не приставали к сильному, а если приставали, то неудачно. Маленькой Японии, на которую полезли сдуру, отдали острова (потом утащили в суматохе, когда США разбили Японию).