От любви до ненависти один шаг. Это знают все. Я тоже об этом слышала, но не понимала. После несчастий, случившихся с моей лучшей подругой, поняла. А еще до меня дошло, что от ненависти до любви тоже один шаг. Обратная дорога тоже коротка, но посильна не каждому. А некоторые просто не знают о ней.
Все началось в тот день, когда Жерафля отправилась знакомиться с родителями своего любимого мальчика Димы. Стоп. Все по порядку. Как говорят ученые люди, уточним терминологию. Жерафля — это моя подруга Лилия Филяровская. Странное прозвище, да? На весенних каникулах нас водили смотреть кукольный спектакль, где одну из героинь, барышню-жеманницу, так и звали — Жерафля. Моя подруга тогда очень напоминала театральную куклу длинными, гнущимися где попало руками-ногами. И все в ней ходило ходуном. Разговаривала она препротивным дискантом, растягивая последнее слово в предложении. Никто не дружил с капризной, вредной кривлякой. И у меня желания не было. Привязанность к Жерафле возникла из жалости.
Мы учились в третьем классе. Жерафля стояла возле доски и, уперев в грудь острый подбородок, тоскливым голосом читала отрывок из «Записок охотника». В класс заглянула завуч с объявлением: все отличники идут фотографироваться на доску почета. Она сортировала учащихся на лучших и остальных. Избранные удалялись из класса. Персона, стоящая возле доски, как-то выпала из поля зрения школьной начальницы. Выражение лица Жерафли стремительно двигалось от меланхолии к драме, от драмы к трагедии. И когда фамилий было названо достаточно много, ей, видимо, показалось, что о ней не вспомнят. Она растерянно пискнула: «А я?» Она привыкла быть лучшей из лучших, а сейчас в последних рядах, а то и совсем в забвении. Завуч посмотрела на нее поверх очков и кивнула. Жерафля подалась к выходу под презрительное молчание класса. Я тоже молчала. Но с иным выражением, чем одноклассники. С сочувствием.
В этот же день у Жерафли из раздевалки украли пушистые кроличьи варежки. На улице зима, но без варежек дойти до дома можно было запросто. На крайний случай и карманы сгодились бы. Но Жерафля уже по третьему кругу обшаривала раздевалку начальной школы: батареи, зеркала, полки. Я прониклась сочувствием и предложила свои варежки. Жерафля кротко моргнула и сказала: «Спасибо, Юля, я вечером верну». Радости от того, что она не только одолжила варежки, но и приобрела подругу, готовую простудиться, на ее лице не проступило. Жерафля вообще скупа на эмоции.
Моя новая подруга — собрание редкостей, ходячая кунсткамера. В ней замечательно все, начиная от даты рождения — 31 декабря. У кого еще получится родиться в новогоднюю ночь? У таких везунчиков, как Жерафля. Группа крови у нее самая редкая — четвертая отрицательная. Правда, я не знаю, хорошо это или плохо. Таких черных глаз, как у Лильки, в которых аж зрачков не различить, я тоже никогда не встречала. А волосы — русые. Опять редкое сочетание. Если бы Жерафлю нарекли Олей, Таней, Галей, в общем, что-нибудь из разряда самых заурядных имен, то ее так и звали бы. Но из-за духа противоречия сверстники предпочитали прозвище. А имя у нее замечательное — Лилия. Помню, иногда я вертелась перед зеркалом и примеряла к своему облику ее имя. Нет, не получалось. Лилией могут звать только невесомую девочку-эльфа. Меня же до десяти лет вообще с мальчиком путали.
