Атомный проект: Тайна «сороковки»

Новоселов В. Н.

Толстиков В. С.

В книге рассказывается о создании ядерного оружия в нашей стране, строительстве первенца атомной промышленности — химического комбината «Маяк» и уральского Атомграда — города Челябинска-40, позднее — Озерска. Эта книга — о людях, которые реализовали атомный проект, способствовали укреплению обороноспособности страны. Авторы по-новому подошли к освещению многих сложных и малоизученных проблем, впервые рассказывают о многих из создателей атомной промышленности, о их непростой, драматической судьбе.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

К ЧИТАТЕЛЮ

В этой книге рассказывается о создании ядерного оружия в нашей стране, об одной из самых драматических страниц отечественной истории.

До конца 80—х годов не разрешалось писать о работе атомной промышленности, о людях, которые создавали ядерное оружие. Чернобыльская трагедия 1986 года пробила первую брешь в завесе секретности, скрывавшей работу могущественного Министерства среднего машиностроения. Одним из последствий Чернобыля стало первое гласно проведенное обсуждение на сессии Верховного Совета СССР проблем и последствий аварии в сентябре 1957 года на химкомбинате «Маяк» в Челябинской области. Именно тогда, в октябре 1989 года, миллионы людей узнали, где и кем создавался ядерный щит государства.

После этого средства массовой информации опубликовали сотни материалов, связанных с историей и современной деятельностью Минсредмаша, его атомных центров. Эти материалы подавались часто как сенсационные, нередко содержали много неточностей, искаженной и просто ложной информации.

Подобные сведения стали широко использоваться для внушения населению радиофобии, на волне которой сделали себе карьеру многие политические деятели.

Приступая к работе над книгой, авторы понимали, что перед ними стоит нелегкая задача: собрать и обобщить огромный архивный и печатный материал, опросить сотни участников событий, разобраться в обилии фактов, документов, воспоминаний, отобрать наиболее важные, в которых запечатлялась необычайно богатая история создания атомной отрасли и его первенца — химкомбината «Маяк».

Часть I

Сохранившие мир

Глава I

УРАНОВЫЙ ПРОЕКТ

Завершался ничем особо не примечательный для анналов Великой Отечественной войны март 1942 года. Позднее историки его назовут самым спокойным месяцем жестокой битвы с фашистской Германией. На бескрайние просторы России пришла весенняя распутица. Красная Армия и германский вермахт, измотанные тяжелыми зимними боями под Москвой, накапливали резервы для предстоящих сражений, вели разработку новых стратегических планов следующего этапа войны. То, что наступившее на советско-германском фронте затишье — всего лишь временное, понимали все — от рядового до маршала. Повсюду: в штабах, в окопах, в глубоком тылу царило томящее ожидание. Чувствовалась обеспокоенность людей. Она многократно бы возросла, знай они, что мир стоит на пороге новой эпохи — атомной.

В Советском Союзе начало ее было во многом связано с именем Лаврентия Павловича Берии. Народный комиссар внутренних дел СССР с 1938 года, он продолжил кровавые традиции своего предшественника Н. И. Ежова. При Берии маховик массовых репрессий набрал невиданные обороты: репрессиям подверглись сотни тысяч человек. Множество невинных людей по его прямым указаниям были отправлены на расстрел, в концлагеря и ссылки. Под непосредственным руководством Берии работала целая многоотраслевая система промышленного производства, основанная на рабском труде заключенных. Жесткий прагматик, умный, хитрый, коварный, безнравственный и циничный — он отлично приспособился к существовавшему тогда политическому режиму, приобрел большое влияние на Сталина.

Обладая незаурядными способностями организатора, в экстремальных ситуациях он действовал решительно и высокоэффективно. Уже в первые дни Великой Отечественной войны Берия настоял на создании чрезвычайного, с неограниченными правами органа власти — Государственного Комитета Обороны, в состав которого вошли И. В. Сталин (председатель), Л. П. Берия, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и Г. М. Маленков.

[1]

В марте 1942 года Берия был заместителем председателя Государственного Комитета Обороны, одновременно курировал производство боеприпасов и военной техники. По-прежнему оставался он и наркомом внутренних дел, руководителем советской стратегической разведки и внешней разведки НКВД.

Во внешней разведке НКВД существовал оперативно-технический отдел, работники которого координировали и анализировали сбор информации о последних достижениях западных стран в области науки и техники, особенно военной.

Глава 2

ИССЛЕДОВАНИЕ УРАНОВОЙ ПРОБЛЕМЫ В СССР

Отечественная наука располагала плеядой выдающихся исследователей, способных решить самые сложные научные проблемы, возникающие при создании атомной бомбы.

Появление довольно значительной группы талантливых ученых было не случайным. Советские физики старшего поколения любили и умели работать с молодежью. Они постоянно искали перспективную молодежь, опекали ее, давали хорошее образование, а затем направляли в лучшие лаборатории мира к Э. Резерфорду, М. Кюри, Н. Бору и другим корифеям физики. Многие крупнейшие физики мира приезжали в двадцатые и тридцатые годы в нашу страну, а некоторые, как Н. Эрнфест, длительное время жили и работали у нас. Повышенное внимание к ученым, иногда даже слишком, проявляло советское руководство. Объективно на пользу общему делу шло соперничество двух главных физических школ СССР — московской и ленинградской.

В таких условиях становление молодых ученых осуществлялось быстрыми темпами, а советская школа физики постепенно выходила на одно из ведущих мест в мире.

До войны в СССР работали несколько научных центров, в которых шло активное изучение строения атома. Пионером многих исследований являлся коллектив Радиевого института Академии наук СССР, находившийся в Ленинграде.

По предложению молодых талантливых исследователей Г. А. Гамова (в середине тридцатых годов эмигрировал в США) и Л. В. Мысовского в 1932 году начинается сооружение циклотрона — своеобразной пушки, с помощью которой можно было бы расщеплять ядра атомов. Высокий научный авторитет и достижения коллектива Радиевого института во многом определялись тем, что его возглавляли академики, выдающиеся ученые В. И. Вернадский, а затем В. Г. Хлопин. Благодаря их усилиям в институте появилась хорошая материальная база для изучения физики атомного ядра и радиационной химии.

[9]

Глава 3

"КУРЧАТОВ ТАК КУРЧАТОВ…"

В то время, как все работы по урановой проблеме были свернуты, руководители внешней разведки, отвечавшие перед Сталиным за научно-технический шпионаж, не забыли об атомной бомбе.

Сталин еще в начале 30-х годов требовал от внешней разведки вести настоящую охоту за техническими и научными новинками, которые разрабатывались в наиболее развитых странах Запада. Использовалась любая возможность, чтобы получить преимущество в гонке вооружений, развернувшейся в Европе после прихода Гитлера к власти.

Промышленным, научно-техническим шпионажем занимались внешняя разведка НКВД, Главное разведуправление Генерального штаба и стратегическая разведка. Агенты последней, глубоко законспирированные за рубежом, выходили, минуя аппарат, на Берию, фактического руководителя всей советской разведки. В его кабинет на Лубянке стекалась информация из самых разных стран мира. Многие технические новшества Запада выкрадывались, копировались, при возможности модифицировались и производились в СССР, но уже под другими наименованиями.

К весне 1942 года советская разведка располагала информацией о крупномасштабных мерах, предпринятых правительствами Англии, США и Германии по созданию атомного оружия. Отдельная, большая по объему записка была составлена для информирования Сталина о состоянии дел по урановой проблеме в Великобритании.

[17]

Напомним, что еще ранее, в ГКО, Сталину и Курчатову писал о необходимости начать работу по созданию атомной бомбы Г. Н. Флеров, а в апреле 1942 года к Сталину с аналогичной просьбой обратились академик А. Ф. Иоффе и уполномоченный Государственного Комитета Обороны В. С. Кафтанов.

Сегодня мы уже располагаем текстами этих документов. Анализ их содержания показывает, что заставить Сталина немедленно действовать они не могли. Слишком незначимой была содержащаяся в них информация по сравнению с прямой и страшной угрозой по-прежнему нависавшей над Москвой со стороны вермахта. Но насторожить эта информация, стекавшаяся к Сталину из разных источников, вполне могла. Он дал указание обсудить этот вопрос на заседании Государственного Комитета Обороны с участием академиков А. Ф. Иоффе, Н. Н. Семенова и В. Г. Хлопина. Возможно, Л. П. Берия убедил Сталина обратить внимание на этот вопрос. Став незадолго до этого заместителем председателя Совнаркома СССР, нарком НКВД курировал производство боеприпасов и не мог не понимать огромных преимуществ принципиально новой взрывчатки.

Глава 4

НКВД — ВО ГЛАВЕ "УРАНОВОГО ПРОЕКТА"

Все работы по обеспечению добычи урана и строительству промышленных предприятий Государственный Комитет Обороны поручил Наркомату внутренних дел. Еще задолго до войны в его недрах были организованы два мощных производственных главка — горно-металлургический и строительный. Более миллиона заключенных выполняли огромный объем работ практически бесплатно. Однако на начальном этапе выполнения "программы № 1" вся мощь НКВД не требовалась. Основная нагрузка падала на Управление № 9, ведавшее специальными институтами и конструкторскими бюро — "золотыми шарашками" как их еще называли. В них находились высококвалифицированные специалисты, осуществлявшие разработку новейших образцов военной и гражданской техники и технологии. НКВД мог обеспечить и необходимый режим секретности.

Работу по осуществлению "уранового проекта" в рамках Наркомата внутренних дел возглавил заместитель Л.П. Берии генерал-лейтенант Авраамий Павлович Завенягин.

В самом начале 1943 года Завенягина вызвали к Сталину. Как пишет Ю.Н. Елфимов в книге "Маршал индустрии", генерал попал на совещание. Сталин без вступления спросил:

— Товарищ Завенягин… Вот вы металлург и горняк. Вам известно что-либо о запасах урана и графита?

Завенягин задумался:

Глава 5

МОЖЕТ ЛИ РАЗВЕДКА ЗАМЕНИТЬ АКАДЕМИЮ НАУК?

Решение Государственного Комитета Обороны от 15 февраля 1943 года было крупным шагом на пути создания научной, сырьевой и строительной базы урановой программы. ГКО поручил И.В. Курчатову подготовить докладную записку о возможности и сроках создания атомной бомбы. Значительную помощь в ее написании оказали данные разведки. Здесь мы касаемся довольно щепетильного вопроса.

Многие десятилетия отечественному обывателю внушалось, что советская разведка — самая гуманная в мире. С экранов кинотеатров и страниц многих книг в сознание советских людей внедрялся образ нашего не шпиона, нет — разведчика, который" поглощен решением гуманных проблем: предотвращением войны, спасением таких городов как Краков. И это соответствовало действительности. Но была и другая сторона деятельности советской разведки — научно-технический и промышленный шпионаж. Об этом, как правило, предпочитали молчать. Между тем, именно в данном направлении ведомство Л.П. Берии достигло наиболее впечатляющих результатов. Сегодня это трудно отрицать. Другое дело, когда вспомогательная роль разведки подменяется гипертрофированными амбициями ее руководителей. Ярким примером здесь служит книга бывшего заместителя директора службы внешней разведки НКВД генерал-лейтенанта П.А. Судоплатова. В ней утверждается, что решающую роль в создании атомного оружия в нашей стране сыграла внешняя разведка. Советские ученые и инженеры якобы лишь механически скопировали американскую бомбу и получили за это звезды Героев Социалистического Труда, Сталинские премии и другие отличия.

[27]

Такая точка зрения — объяснимая реакция на замалчивание роли советской разведки в создании атомной бомбы.

Но это не значит, что с ней следует безоговорочно согласиться. На наш взгляд, главная заслуга внешней разведки — резкое сокращение сроков создания атомной бомбы и объема финансирования работ по "урановому проекту". Этот огромный успех советской разведки позволяет утверждать, что в сороковые-шестидесятые годы она была действительно одной из лучших в мире.

Однако П.А. Судоплатов в стремлении абсолютизировать роль разведки в создании советской атомной бомбы договаривается до того, что она фактически чуть ли не выполняла роль Академии наук, выложив нашим ученым всю информацию об американской бомбе. В доказательство этого тезиса он утверждает, что элита американского атомного проекта, включая Н. Бора, Э. Ферми, Р. Оппенгеймера якобы сотрудничала с СССР и способствовала передаче атомных секретов Советскому Союзу.

Заметим, что генерал от разведки писал свою книгу по памяти, не опираясь на документы и поэтому вольно или невольно ввел в оборот большое число явных нелепиц, несуразностей, а иногда просто абсолютной неправды. Так, он пишет в своей книге: "Ключевой момент в советской ядерной программе имел место в ноябре 1945 года. Первый советский атомный реактор был построен, но все попытки запустить его кончились провалом, случилась авария с плутонием".