— Дракона везут! Смотрите! Смотрите!

Услышав крик ребятишек, Янек так поспешно вскочил и завертел головой, что едва не свалился с крыши хозяйского дома.

— Настоящий дракон! — к первому детскому голосу присоединился второй, и через секунду на дорогу высыпала ребятня.

Дракона действительно везли. Самого настоящего. За восемнадцать лет жизни Янек никогда не видел животных, крупнее коровы, а тем более, обладающих магией, поэтому подошел к самому краю, чтобы рассмотреть заморское чудо во всех подробностях.

По пыльной деревенской дороге, достаточно широкой, чтобы на ней могли разъехаться две телеги, переваливалась на ухабах кибитка, запряженная шестеркой коренастых коней. На козлах сидел хмурый мужчина в черных кожных сапогах, кожаных штанах, серой рубахе и длинном черном кожаном плаще. Он бросал по сторонам на выстраивающихся вдоль дороги детей и взрослых настороженные взгляды и предостерегающе взмахивал кнутом.

С драконом явно что-то случилось. Дагар понял это, когда вместо того, чтобы повиноваться и подняться на задние лапы, скотина отвернула морду и уставилась куда-то вдаль. Вот же своенравная дрянь! На каждом представлении обязательно выкинет какую-нибудь шутку: то волосы ему подпалит, то нагадит прямо на сцене. Никакой злости не хватает. Нет, он все-таки возьмется за пику, плевать на последствия, дракон должен слушаться!

— Прэско!

Эргхарг дернул хвостом, показывая, что слышал команду, но не пошевелился.

— Куда смотришь, скотина? — зашипел Дагар. — Забыл, где находишься? Ты сорвешь спектакль! Прэско!

Мужчина поднес обручи с бубенцами к морде зверя и затряс ими, привлекая внимание животного.

Янек жалел, что поехал в Трир. Если бы он остался дома и чинил крышу, как приказал ему Пыпер, не чувствовал бы такой опустошенности. Чувства были столь сильными, что сердце молодого человека разрывалось от невозможности восстановить душевное равновесие. Он знал, что должен вновь увидеть дракона. Между ними возникла непонятная мистическая связь. Плотник не мог понять, почему выбор Эргхарга пал на него, однако понимал, что это огромная удача. Тех, кому дракон позволил увидеть мир своими глазами, единицы. Янек отдал бы все на свете, лишь бы узнать, почему это произошло, его тянуло к дракону, как маленького мальчика манит зарытый клад. Тайну нужно было разгадать во что бы то ни стало!

И несмотря на это Янек был вынужден уйти. Мастер выгнал нарушителя спокойствия, пригрозив вызвать смотрителей, а караулить у забора, когда дрессировщик отлучится или просто ляжет насладиться послеполуденным сном, Янек не мог — если он опоздает к отъезду коляски, не успеет вернуться в Пестяки вовремя. Хозяин обязательно обнаружил бы пропажу работника и раскрыл обман с колотушкой на крыше. В этом случае ехать в Пестяки смысла не было — жадюга Пыпер выгнал бы его, не заплатив ни йе, хотя работу плотник почти закончил. Поэтому молодой человек немного постоял у забора, огораживающего территорию за сценой, где жили артисты, а потом направился к "Синему искушению". Там он рассчитался с кучером за помощь и забрался на положенное место в коляске — за ящиком для провизии.

До Пестяков добрались без приключений, правда, на сей раз, поспать Янеку не удалось — он выспался утром, а отвлечься от грустных мыслей о драконе мешал громкий противный голос Пыпера, который вновь взялся убеждать столичных гостей в необходимости приобретения земли и переводил на эту тему любой разговор. А по дороге гости разговаривали, разумеется, только о драконе.

— Теоретически, — произнес господин Крахт, — подчинить себе можно любое животное, но вот чего я не понимаю, так это как мастер Дагар обходится без пики? Я много раз видел выступления артистов, но дрессировщики всегда использовали пики, будь они укротителями медведей, вепрей или тузуаров

— Мошенничество, — парировал Пыпер. — Чем крупнее город, тем больше мошенников. Вот у нас в Пестяках намедни появился хромоножка. Сидел подле храма, милостыньку просил. Народ у нас глупый, сердобольный, полную шляпу медяков ему накидали, а я вечером своими глазами видел, как он от смотрителей убегал. И не хромал совсем. Жулье кругом. Вот он, недостаток присоединения к пригороду! И у нас обманщики появляются! Хотя мошенничают все по мелочи.

Внутренние часы Янека подсказывали, что солнце скоро сядет, о том же говорил бледно-оранжевый свет, пробивающийся через полог кибитки. Скоро они остановятся на ночлег, пришло время решать, что делать дальше: сидеть в сундуке до самого Берсер-Лога или открыться дрессировщику. Молодой человек не знал, как отреагирует на незваного гостя мастер. Судя по тому, как Дагар обращается с драконом и Элиотом, характер у него препоганый, мужчина легко может высадить плотника посреди дороги. И что тогда делать без еды и денег посреди дороги, по которой редко кто ездит? Но трусливо сидеть в сундуке было не в характере Янека.

— Как думаешь, — спросил он мальчика, — мастер сильно рассердится, если увидит меня?

— Сильно, — ответил Элиот, — лучше посиди здесь. Дагар все равно всегда спит под открытым небом, так что он тебя не заметит. А ужин я тебе оставлю.

— Нехорошо как-то, — поморщился молодой человек. — Я будто вас обворовываю.

— Ничего подобного! Это мы перед тобой виноваты. Ты мне помог, а я провел тебя на крышу, из-за чего ты приглянулся Эргхаргу, из-за чего он приказал мастеру найти тебя, из-за чего ты остался без денег.

Дракон парил над степью и предавался грустным размышлениям.

Признавать собственные слабости и неправоту всегда неприятно, но факт оставался фактом: зависимость стала сильнее. Сомнений не осталось. Если раньше одной дозы и-ши Эргхаргу хватало на целую декаду, то теперь он не мог прожить и трех дней, чтобы не испить божественной силы. Крхэнгрхтортх оказался прав: и-ши вызывает зависимость. Сильную, непреодолимую, постыдную зависимость. Эргхарг стал наркоманом.

Триста лет назад, когда его еще не изгнали, дракон и представить себе не мог, что не сможет прожить без луноликого, без человека, без этого глупого полуразумного животного, подчиняющего свою жизнь поглощению пищи и удовлетворению низменных потребностей. И вот, пожалуйста, Эргхарг, представитель древнейшей и мудрейшей расы, словно собачонка, бежит за дрессировщиком и не может сказать себе "стоп!".

Кто может отказаться от величайшего блаженства, от ощущения громаднейшей силы, когда разум воспаряет в небеса и соединяется с мудростью предков? Кто способен по доброй воле отрезать себе путь к удовольствию, в разы снизить творческие возможности, лишиться одного из необыкновеннейших чувств: чувства причастности к величайшим тайнам земли. И-ши — сила, и-ши — мощь, и-ши — здоровье, и-ши — мудрость, и-ши — наркотик, привязывающий к себе с первого же глотка.

Крхэнгрхтортха не зря называют мудрым, он не зря занимает место вожака, все, что он говорит, сбывалось, по крайней мере, по отношению к Эргхаргу. Крхэнгрхтортх предсказал изгнание — так и случилось, предсказал позор — так и произошло, предсказал падение — вот оно, ибо куда глубже падать, если и так находишься на самом дне? Если твой разум, твои чувства больше не принадлежат тебе, они отказываются служить, если вовремя не подпитать их чудодейственной энергией?