Вампирчик был хорошенький и очень молодой. Жаль, что пришлось убить, но его телу предназначена другая судьба.

Маг в длиннополом темном одеянии зажег свечи в углах пентаграммы и заботливо откинул волосы с фарфорового лица мертвеца. Это тело — самый лучший сосуд для души, плененной вот уже несколько лет. «Ах, какое будущее уготовано этому мальчику! Ну, и его создателю тоже. Не без этого». Мужчина осторожно, стараясь лишний раз не трясти, взял со стола стеклянную колбу, внутри которой голубоватым мотыльком мерцала душа, пойманная семь лет назад. Много времени потребовалось для того, чтобы подготовить ритуал и собрать необходимые ингредиенты. Но сейчас, наконец-то, все расчеты закончены, сила, необходимая для колдовства накоплена в амулетах, заказчики оплатили все расходы и можно начинать. Конечно, было безопаснее дождаться помощников. Они бы подстраховали, но тогда и результатами пришлось бы делиться. А делиться властью неумно, лучше рискнуть и получить все, чем перестраховаться и довольствоваться крохами.

Густой бас гулко разнесся по помещению. Всколыхнулось пламя свечей, душа, выпущенная из колбы, повинуясь воле мага, подплыла к мертвому телу и замерла в районе груди. Повисела немного, словно раздумывая, и резко рванула вверх. Маг занервничал, прилагая колоссальные усилия, чтобы изменить траекторию полета огонька. Амулеты на груди стремительно гасли, а заклинатель с шипением старался подчинить, жаждущую упокоения душу, своей воле. Наконец, сияющий огонек поблек и, смирившись, скользнул в тело. Маг чувствовал, что его силы на исходе, накопитель на груди стал ледяным, и нужно было остановиться, но осталось шепнуть всего одно единственное слово: «Жить!»

Яркая вспышка взорвавшегося амулета отбросила мага на пол, и он застыл, словно сломанная кукла, у одного из лучей пентаграммы, задев защитную линию и уронив несколько свечей. Мертвец на полу неловко дернулся, сел и изумленно огляделся по сторонам.

Погода во Влекрианте установилась дождливая, но теплая. Ночью одуряющее пахло сырой землей и цветущей акацией. Свежий ветер приносил ее сладковатый запах даже на городские улицы, которые обычно благоухали совсем иначе.

Аллеи вокруг дворца губернатора освещались слабо, как и весь остальной город. Маги, работающие в местном муниципалитете, были ленивы и слабы. Порошок, напитанный энергией, мерцающей слабо-желтым светом в уличных фонарях, казалось, скоро потухнет. Его не обновляли, наверное, полгода. Порошок — легкий и хорошо впитывающий магическую энергию стоил дорого, но и служил долго. На улицах в фонари засыпали самый дешевый, с уже истекшим сроком годности. Тот, который сдавали в утиль за ненадобностью местные богачи. Вот они-то не скупились на освещение. Лавки успешных купцов круглый год сверкали сотнями разноцветных огней, приманивая покупателей. Использованный же порошок давал не так много света и требовал больше магической энергии.

Работать не хотелось совершенно. Я бы с удовольствием сейчас заглянула в одну из ярко-освещенных лавочек с побрякушками или понаблюдала за россыпью звезд на черном небе со своего балкона в загородном поместье. Но у мошенницы, работающей на один из крупнейших преступных синдикатов в Арм-Дамаше и окрестных мирах, выходные бывают редко. Вот и сегодня пришлось наплевать на личные предпочтения и мокрую погоду из-за важного задания.

Терпеть не могу дождь. Мелкие капли путаются в волосах и обязательно стекают по шее. И да, заползают в декольте! Особенно это неприятно, когда спускаешься по железной решетке для плюща из окна третьего этажа. Одно радует: никакой стражник в такую погоду носа на улицу не высунет, а значит, и яркая, как сигнальный костер, задница, затянутая в красное платье, внимание не привлечет. Конечно, стоило подождать часика два, и можно было бы выйти, как все нормальные люди. Через дверь. Но нет. Здесь два больших «Но».

Августовские ночи теплые, но уже пахнут осенью и сыростью. После дождя свежо и часто ветрено. А под утро по земле стелется промозглый туман.

Светало, а Дир еще не ложился спать, хорошо хоть удалось около часа назад перекусить и украдкой выпить перелитую во фляжку дневную дозу крови. Сейчас можно было бы завернуть на постоялый двор и поспать, но магу не хотелось терять время. До поместья во Влекрианте осталось всего несколько часов езды, поэтому задерживаться в городе бессмысленно. Да и не очень разумно. Сегодня днем Дир опять заметил, что за ним следят. Далеко не в первый раз за две недели. За это время маг убедился в том, что воскресили его не просто так. У кого-то имелись серьезные планы на это тело с новой душой. Зачем нужно создавать из юного вампирчика марионетку, Дирон пока так и не понял. Впрочем, сильно и не старался. Главной задачей было сбежать и добраться до своих записей. Есть шанс, что смешавшись с толпой во Влекрианте, он затеряется окончательно, и преследователи отстанут, хотя бы на время, которого хватит, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и изучить дневники Келла.

Неприятности начались на следующий день после того, как Дирон очнулся в вампирском теле на краю пентаграммы.

Когда пожаловали трое вампиров, он едва успел сбежать, прихватив записи мага. Мага спасло только то, что в момент прибытия нежданных гостей, он находился в потайном кабинете, о котором, похоже, не знал никто, кроме усопшего владельца. Дирон подслушал разговор и понял, что троица заглянула не просто так. Вампиры прекрасно знали о готовящемся сложном ритуале. Более того, погибший маг не должен был начинать действовать самостоятельно, не дождавшись ассистентов. Похоже, неудачливый колдун являлся обычным исполнителем, который переоценил собственные силы, решив отхватить слишком большой кусок пирога. Из подслушанного разговора стало понятно, что оставшийся неизвестным заказчик планировал создать не просто раба. Задумывалась какая-то сложная игра, а паренька, тело которого теперь принадлежало Дирону, вероятнее всего, хотели вывести в качестве джокера. Темная лошадка, способная изменить ход партии. Знать бы еще, кто, с кем и во что задумал играть.

Потайным ходом в кабинете мага пользовались, видимо, очень редко или не пользовались вообще. Дверь открылась с ужасающим скрипом, и Дира тут же засекли. От погони удалось оторваться, но после этого его настигали несколько раз. Иногда просто следили, и получалось раствориться в толпе, а иногда нападали, и приходилось убивать. К счастью магический дар никуда не делся, а новое тело не утратило навыков рукопашного боя. Действуя на одних инстинктах, Дир справлялся с сильными противниками и выходил из передряг с минимальными потерями. В этом помогала боевая трансформация. В первый раз маг не на шутку испугался, почувствовав, как во рту удлиняются клыки, а на руках отрастают когти, но очень скоро оценил их преимущества в бою.

Пустой и холодный коридор Влекриантского поместья раздражал. Он казался слишком длинным. До поворота невероятно далеко. Яркое утреннее солнце таращится в высокие узкие окна. Золотистые лучи образуют квадраты на коврах, делая пол похожим на шахматную доску. Раньше Дир любил солнце, а сейчас оно нервировало. Слишком яркое и горячее. Парень старался ступать на темные клетки, но от усталости постоянно заносило в сторону. На руку и щеку то и дело попадали солнечные зайчики. Не больно, просто не очень приятно. Терпеть можно, но в тени комфортнее. Дирон прислонился к стене, обитой темной тканью с орнаментом — вьющиеся стебли роз и нежные цветочные головки — и прикрыл глаза. «Говорят, шипы губительны для вампиров. Интересно — это правда или одна из баек? Такая же, как сказка про солнечный свет?»

Осталось сделать всего лишь несколько десятков шагов, преодолеть два лестничных пролета, поворот, и там окажется долгожданная дверь кабинета. Еще чуть-чуть, но сил сдерживаться не осталось: пить кровь в чьем-либо присутствии Дирон не хотел. Правда, здесь, в коридоре пока никого, тихо и пусто: ни шныряющих слуг, ни Ольги. Можно успеть.

Дирон рассчитал, чтобы более или менее нормально функционировать, ему нужно выпивать минимум сто пятьдесят грамм крови — почти стакан гадкой жидкости, без которой очень быстро наступает ад. Наркотик. Ему досталось тело наркомана. Причем, от зависимости избавиться, похоже, невозможно. Организм мечтает о крови, лучше всего человеческой, но этого эльфийская душа позволить не может, и приходится пить свиную. А она гадость, впрочем, маг предполагал, что человеческая не вкуснее. Уж лучше бы его вселили в тело неразумного прожорливого гхырха, в этом случае хоть совесть была бы чиста. А так постоянно приходится мучиться, выбирая: выпить «лекарство» сейчас или еще чуть-чуть потерпеть?

Руки дрожали, и отвернуть пробку фляги удалось не сразу. Несколько драгоценных капель попали на ладонь, и парень лихорадочно их слизнул, буквально захлебываясь слюной. Клыки непроизвольно удлинились, а перед глазами поплыла багровая пелена.

Теплый вязкий комок прокатился по горлу, вызывая приступ тошноты и возвращая ослабевшему организму силы и возможность связно мыслить и передвигаться. Теперь расстояние до лестницы не казалось таким невероятно длинным. Контролировать новое тело с каждым днем было сложнее и сложнее, оно настойчиво требовало крови. Любой, оказавшийся рядом человек, виделся просто клубком ароматно пахнущих артерий. Лишь подавив инстинкт, маг мог рассмотреть черты лица. Именно так Дир сегодня почувствовал Ольгу. Он просто унюхал ее кровь и желание. А потом почти час сдерживал рвущиеся наружу инстинкты, старался не смотреть на бархатную кожу и бьющуюся возле ключицы вену. Было бы чуть проще, если бы он додумался насытиться перед встречей, а так желудок сводило от боли и голода, а девушка сидела совсем близко и дразнила своим гибким телом и текущей по венам кровью.

Крепкие ребята в поместье у меня были. Другие с норовистыми Влекрианскими скакунами ни за что не справятся. Кир и Лоум работали на конюшне, и к моей просьбе отнеслись с удивительной флегматичностью.

Пока ходила за подмогой, Дирон очнулся и едва не порвал путы. Я в очередной раз мысленно сказала спасибо синдикату. Зачарованные веревки, которые стягиваются сильнее, если пленник сопротивляется, оказались очень кстати. Правда, хватило их только на руки. Ноги пришлось связать обычными, но крепко. Вампир шипел, скалился и катался по полу, но вырваться не мог. Я некстати вспомнила, что давным-давно Дир мог снимать такие путы заклинанием, но, к счастью, рычащий на полу вампир об этом обстоятельстве, похоже, забыл. Мои помощники скакали вокруг него кругами и не знали, как подойти ближе. Озлобленный вампирий оскал пугал здоровых деревенских парней.

— Кир, Лоум! — вопила я от входной двери, с тоской наблюдая за разворачивающейся баталией. — Ну, что вы медлите, он же в два раза меньше, чем любой из вас, к тому же, связан! Не позорьтесь!

— А, вдруг он того… покусает? — с сомнением отозвался Лоум, отступая от мага на шаг.

— Не суйся под клыки, тогда не покусает! — По всей видимости, мои работнички предпочитали прослыть трусам, лишь бы шкуру свою ненароком не попортить. — Хватит уже, что вы, ей богу, как барышни на выданье! Я сказала тащить, значит тащите! Ничего он вам не сделает. Он связан, только держите крепче и не уроните невзначай!

Терпкий запах скошенной травы и цветущих кустов ренисьи

[7]

проникал в распахнутое окно вместе с порывами ветра. На улице собирался дождь. Небо как-то удивительно быстро затянуло тучами, и резко потемнело. У самого горизонта, где яркой полоской садилось солнце, сверкнуло несколько молний. Я вышла на балкон и облокотилась о перила. Стоило признать: отпуск пошел насмарку. Выезжать в Аскарион решили завтра ближе к вечеру. Ночью вампирам путешествовать удобнее. А я тут в меньшинстве. Подмывало отказаться от участия в этой авантюре, но как-то не вышло увильнуть, поэтому я смирилась. Заявить Льриссе и Диру в лоб: «Простите, но у меня два года не было отпуска, и я очень хочу где-нибудь потратить заработанные золотые», я не смогла. Всегда знала, что слишком слаба, и подвержена чужому влиянию. Даже годы работы в синдикате не научили меня говорить «нет» в таких ситуациях. Так что, можно сказать, я сама во всем виновата. Плакали мои мечты о блаженном ничего неделанье на солнечном берегу какого-нибудь океана.

Как бы мне хотелось сбежать, тем более, я все равно не могла нормально смотреть на Дирона. Я бледнела и заикалась. Мне он безумно нравился, и не получалось отделаться от ощущения, что гипнотизирует меня его тело. Раньше-то я Дира не замечала. Думать об этих странностях не хотелось, поэтому я все же старалась держаться подальше от мага и вампирши. К тому же меня испугал и оттолкнул ритуал. После него Дир виделся еще более неестественным, а от воспоминания о поглощающей изумруд кровавой ране на груди мага становилось плохо. Я не была готова к таким зрелищам. Все же я аферистка, а не наемница.

— Дышишь свежим воздухом? — Я вздрогнула от неожиданности. Дир подошел совершенно бесшумно и прислонился к перилам рядом со мной. Он всего на пол головы выше, поэтому мне даже не нужно поднимать глаза, чтобы рассмотреть его лицо. Привлекательный. Нетипичная внешность, с тонкими вразлет бровями, почти девичьими чертами лица. Удивительно красивое тело. Словно молодой, еще не заматеревший гепард. Сразу видно — хищник, только выражение лица какое-то совсем наивное. Выбивается из общего образа.

На Дира падал свет из окна, на щеках пролегли длинные тени от ресниц, а сама кожа казалось, немного серебрится. Неестественную белизну подчеркивала темная, распахнутая на груди рубашка с длинным рукавом — он закрыл перебинтованные запястья. На шее парня висел кулон — рубин в оправе из темного металла. Крупный камень напоминал застывшую в районе сердца каплю крови. А вот раны, оставленной утром амулетом, дающим жизнь этому телу, не было. Не осталось даже маленького шрама.

— Ты что меня пугаешь? Подкрался совершенно бесшумно, — хрипло выдохнула я, старясь не пялиться на сильную шею и пресс. Вот, всегда я испытывала слабость к мужскому телу. Я могла не запомнить цвет глаз или волос, могла забыть имя, но красивый живот оставался в моей памяти навечно. У нового тела Дирона пресс был шикарный. В меру прокаченный, с едва намечающимися кубиками.

Когда мы с Ранионом, вдоволь нагулявшись по городу, добрались до «Плачущей нимфы» смеркалось, и было не так жарко, как всего пару часов назад. Льрисса и Дирон уже приехали (на стоянке была повозка с гербами Влекриантского поместья) и, наверное, ждали только меня.

Ранион в таверну не пошел — остался караулить вампиршу на улице, а я, разузнав у бармена за стойкой, в каком номере остановились мои друзья, поднялась наверх. Льрисса переоделась из дорожного костюма в платье с открытыми плечами и перед зеркалом заканчивала макияж. Маг сидел на стуле и читал местную газету. С сосредоточенным выражением на симпатичной, почти детской мордашке, он выглядел смешно. Я уже собралась ему об этом сказать, но передумала, решив, что Дира обидит напоминание об излишней юности его нового тела. А расстраивать мага в мои планы не входило.

Льрисса придирчиво изучила свое отражение в зеркале и повернулась в мою сторону.

— Ты долго, — укорила подруга. — Я уже собралась уходить, не дождавшись тебя.

— Так вышло. — Я пожала плечами. — Когда вернешься?

Льрисса привела нас в странное место. Теперь я понимала, почему вампирша велела сменить дорожный наряд на «что-нибудь поприличнее». Хорошо, что в гардеробе масса универсальных вещей, и поэтому я могу совместить красоту и комфорт: легкие полупрозрачные шаровары и туника с яркой вышивкой незаменимы. Смотрятся эффектно, в первую очередь, благодаря тому, что популярны на Сирлании, а не на Арм-Дамаше, и движений не стесняют. В голенище сапога из тонкой, ажурной кожи можно спрятать пару кинжалов, а разрезы от колена до середины бедра на тунике, делают возможным любой удар ногой. А на вид наряд на редкость легкомысленный.

Если бы я не прожила на Арм-Дамаше несколько лет, то решила бы, что Льрисса привела нас в обычный ночной клуб. Но здесь-то ничего похожего не было, по крайней мере, я до сегодняшнего дня не видела. Нервно озирающийся по сторонам Дирон, судя по всему, тоже. Впрочем, от мага иного я и не ожидала. Он же пай-мальчик. И раньше был, и сейчас остается, правда, если жрать не хочет. Голодный Дир как-то быстро забывает о своей эльфийской душе и моральных принципах. Страдает потом, конечно, но толку-то?

Я прошла в задымленный полумрак помещения за Льриссой и послушно уселась на кожаную скамейку, рядом с невысоким полукруглым столом. Нам тут же принесли кальян. Дирон неодобрительно поморщился, а я неосмотрительно сделала глубокую затяжку и едва не подавилась дымом. Предостерегающий жест Льриссы опоздал. Видимо курили здесь не обычный смешанный с фруктами табак, распространенный на Арм-Дамаше.

По помещению полз чуть сладковатый дым, от которого закружилась голова. Маленькие круглые светильники с бледно-желтым газом внутри практически не давали света, как и лампы на столах — коснешься рукой абажура, и свет тут же начинает вспыхивать разными цветами, подзывая официанта. Удобно, докричаться до персонала сквозь музыку проблематично.

— Старайтесь не выделяться из толпы, — шепнула Льрисса, наклонившись к нам. — Я сейчас ненадолго уйду, чтобы уладить оставшиеся проблемы, а вы пока отдыхайте. Можете прогуляться, потанцевать. Только, Маан ради, не сидите с испуганными и потерянными лицами. Расслабьтесь, понятно? Окружающим должно казаться, что вы, как и они, пришли сюда отдыхать. Я вас скоро найду, только решу несколько вопросов и встречусь со старыми знакомыми.

Заклинание Диру удалось. Причем, даже слишком хорошо. Солнце сегодня палило нещадно. У меня и то глаза резало от его ярких утренних лучей. Льрисса, замотавшись в плотный черный шарф, преодолела бегом несколько метров от крыльца до кареты. Вампирша морщилась и нервно обмахивалась веером, стараясь усесться так, чтобы на нее не попал даже тоненький лучик, просачивающийся между темными, плотно задернутыми занавесками. Впрочем, мне казалось, что подруга во многом играет. Во-первых, на Арм-Дамаше и на Земле она солнце хоть и недолюбливала, но переносила вполне сносно, а во-вторых, Дир это же расстояние прошел вполне спокойно, только прикрыл рукой глаза. Хуже всего пришлось возничему. Ему под солнцем нужно было находиться не пять минут, а всю дорогу. Он надвинул шляпу на глаза, а нижнюю половину лица прикрыл плотным платком. В таком виде он мне напомнил ковбоя из фильма о Диком Западе. Не хватало только кольта на поясе.

Еще я невольно сочувствовала Диру, которому пришлось ехать, скрючившись в ящике под дном кареты. Места там немного и, хотя мы кинули на пол одеяло, полагаю, что лежать магу было все равно неудобно и жестко. Я не стала интересоваться у вампирши, зачем в карете такое потайное отделение, сильно сомневаюсь, что для багажа. Хотя кто знает?

Одна я наслаждалась погодой. Несмотря на солнышко, на Аскарионе было не так жарко, как во Влекрианте — с моря дул прохладный ветерок, сбивающий зной. Я могла бы получить удовольствие от поездки, если бы Льрисса не начинала возмущаться, каждый раз едва я протягивала руку к занавескам. Пришлось отказаться от приятной мысли поглазеть на окрестности. В результате мне было душно и скучно. Несколько попыток разбудить Изика не завершились ничем хорошим. Вредный артефакт делал вид, что спит, и общаться со мной не желал, а когда я его окончательно достала, ощутимо дернулся в руках и засветил острым концом трости Льриссе под ребра. Досталось, конечно же, мне.

— Оля прекрати махать зонтом в карете, ты мне синяков наставишь!

Пришлось отступить, вредный Изик сверкнул рубиновым глазом, и его хитрую бронзовую физиономию исказила презрительная усмешка, но разговаривать он так и не стал.

Как добрались до замка, не помню. Когда открыла глаза, было темно. Я вообще не сразу поняла, где очутилась и что происходит. Ничего не болело, даже шея на месте укуса, но чувствовалась общая слабость, конечности казались прибитыми к простыням.

— Проснулась? — донеся мягкий голос, откуда-то справа. В полной темноте я смогла рассмотреть лишь силуэт Дирона. Маг сидел совсем рядом на краю кровати.

— Где Льрисса? — прохрипела я и приподнялась. Почему-то Дир, находящийся так близко, невероятно смущал.

— Не знаю, — пожал плечами маг и отложил в сторону книгу, которую, видимо, пытался читать. Как можно разобрать буквы, когда настолько темно я не представляла. — Ходит где-то. Сказала, что у нее дела и исчезла, уже часа два назад.

— А… А свет здесь есть? А то, признаться честно, темнотища надоела мне до дрожи в коленях. Не могу, чувствую себя кротом, и глаза уже болят.