Воздух со свистом вырывался из легких, застревал в горле противным вязким комком. В левом боку кололо, а ноги в сапогах на высокой шпильке так и норовили подвернуться на неровном асфальте.

Алиса Савельева неслась по ночным проулкам, постоянно оглядываясь на бегущую сзади Ольгу, подружку, по вине которой они попали в эти неприятности. Все же идея отправиться в гости была не очень удачной. Точнее совсем неудачной.

– Анет, к-как! Как тебе это удалось? – на выдохе выпалила Оля, с облегчением запирая железную дверь в коттедж подруги.

– Давай поговорим завтра? – устало выдохнула сидящая на полу Алиса, которую друзья и близкие знакомые назвали чаще всего детским прозвищем – Анет, безуспешно пытаясь стащить длинный неудобный сапог. – Я сама ничего не понимаю. Словно помутнение какое-то нашло. Завтра все обсудим. Удрали, и очень хорошо. А сейчас надо спать и постараться ни о чем не думать. Не вспоминать, во что могут превратиться среднестатистические парни под действием алкоголя.

Вообще-то, сегодня Анет собиралась весь день проваляться на диване с книжкой, но мечты эти не сбылись. В гости заглянула лучшая подружка и спутала все карты. Пришлось сопровождать неугомонную Ольгу на студенческие посиделки. Подруга ожидала там увидеть «кра-а-асивых мальчиков».

Последние полгода в поместье Андеран

[1]

жизнь била ключом. После того, как новый господин-ксари

[2]

приступил к управлению, многое изменилось. С момента появления в замке его светлость пребывали в дурном настроении и изволили буянить и чудить. За месяц уволилась треть всех слуг, за второй – еще столько же. Зато оставшихся в замке людей уже не удивляло ничто. Самые стойкие и закаленные жизнью три месяца прятались по углам, стараясь не попадаться странному господину и его полоумному гхырху

[3]

на глаза, а потом немного отошли от шока и поняли, что новый хозяин не так страшен, как показалось с самого начала. Если и чудит иногда сверх меры, так это не со зла, а от великого горя. А то, что его светлость периодически бегает в образе огромного серебристого барса, это его личное, хозяйское дело. Главное, скот шибко не трогает и на пол, в отличие от своего любимца гхырха, не гадит. Ну, задрали его светлость на той неделе трех лошадей, двух овец и десяток кухарских кур, но ведь и убытки возместили на следующий же день, причем в двойном размере. Поэтому у Никория, дворецкого, уже тридцать лет управлявшего замком в поместье Андеран, к новому хозяину претензий не было никаких. Вот гхырха хозяйского, он, как и многие слуги, недолюбливал: слишком уж наглая и прожорливая скотина, и, самое главное, сделать мерзкому животному никто ничего не может. Попробуй-ка вразуми огромного, клыкастого зверя!

Сегодня его светлость опять изволили пьянствовать. Услышав визг и шум, доносящийся со второго этажа, дворецкий поспешил скрыться в маленьком зале и не ошибся. Буквально через минуту в холл влетела стайка полуодетых или полураздетых (кому как больше нравится) девиц, следом за которыми несся, перескакивая сразу через несколько ступеней, огромный серебристый кот с холеной лоснящейся шкурой. За хвост герцога, находящегося в зверином обличье, цеплялся ярко-розовый визжащий гхырх. Зюзюка (так звал хозяин своего любимца) смешно взмахивал непропорционально маленькими малиновыми крылышками и пытался затормозить задом. Зверь делал все от него зависящее, чтобы прекратить разгул своего господина. Дворецкий мысленно одобрил поведение гхырха, но сам в творящийся беспредел вмешиваться не стал. Больно надо, себе дороже. Правда, бочком выйти в холл все равно пришлось. Дверной колокольчик известил о прибытии гостей. Так как стража с внешних ворот не примчалась докладывать о посетителях, можно было сделать вывод, что пожаловал кто-то свой. А своим, допущенным в поместье в любое время дня и ночи, был только его светлость Стикур Эскорит, герцог Нарайский. Дворецкий приплясывая кинулся открывать. Приезд герцога Стикура обозначал, что в ближайшие несколько дней в поместье Андеран будет тишина и благодать. Абсолютно трезвый хозяин станет решать жизненно важные вопросы, накопившиеся в провинции, и вести себя как приличный человек, а не полубезумный ксари.

Дерри тоже почувствовал, что в замке скоро будут гости, и очень быстро сообразил, кто именно. Поэтому, грозно рыкнув на полуголых девиц, Лайтнинг попытался принять более или менее пристойный вид, по крайней мере, вернуть себе человеческое обличие. Единственного не учел изрядно пьяный мозг ксари – вся одежда осталась наверху. В последнюю минуту перед тем, как в дверях появился Стик, Дерри удалось сорвать с окна длинную светло-голубую, полупрозрачную штору. Друга Лайтнинг встретил в приличном виде – завернутый в струящуюся по полу тряпку.

Стикур оценил ситуацию с первого взгляда. Да, с его прошлого приезда ничего не изменилось! Непонятно во что обряженный Дерри задумчиво прислонился к стене и пытается состроить максимально трезвую физиономию. Судя по тому, что ободраны шторы и в замке царит бардак, пора брать ситуацию под свой контроль.

Стикур громко выругался, схватил упирающегося Лайтнинга, и даже не здороваясь, потащил его на улицу, где несколько раз макнул головой в бадью с дождевой водой. Впрочем, экзекуция не дала желаемого результата. Ксари громко ругался, брызгался ледяной водой в разные стороны, порывался сбежать, но упрямо не трезвел. После того как он взбрыкнул и поскользнулся на покрытой жидкой грязью тропинке, герцог озверел окончательно. Во-первых, Дерри, извалявшись в грязи, потерял свою странную одежку, во-вторых, стал чумазым, как свинья, а в-третьих, Стик, пытаясь его поймать, плюхнулся в лужу следом, и теперь был ничуть не чище.