Стоял жаркий июньский денек. Солнце, очевидно, решило, что Земля — сковородка, можно приготовить хороший завтрак, и медленно, но коварно исполняло свой план, поджаривая потихоньку до румяной корочки и так полудохлых от пекла собак и заодно уж счастливых школьников, у которых выдался денек заслуженных каникул. Деревья безуспешно пытались скрыться под собственной тенью или, на худой конец, найти спасение под толстым слоем пыли. Какая-то кошка лениво разлеглась на капоте без конца сигнализирующей машины, напрочь игнорируя надоедливых мух. И только наглые до невозможности воробьи чувствовали себя просто замечательно, бессовестно воруя из-под клюва голубей семечки и всякие крошки.

Я вышла из подъезда и несколько раз чихнула. Пыль стояла столбом и кружилась вокруг меня, словно прожорливая моль вокруг старого пальто. Духота мешала дышать полной грудью, а грязный воздух города никак не вязался с «оздоровительной утренней прогулкой». Искренне сочувствую тем несчастным, которые сегодня решили совершить такой великий подвиг, как утренняя пробежка — это может быть последний подвиг в их жизни… Я, например, точно бы скончалась.

— Ну двигайся давай! А-а-а-апчи! Ё-моё, да что за собака! — я нетерпеливо дернула поводок болонки.

Муська укоризненно взглянула на меня своими большими черными глазами, но с места не сдвинулась. Иногда мне кажется, что в Небесной Канцелярии ошиблись и засунули душу осла в тщедушное собачье тельце. А может, специально пошутить решили? Поиздеваться, так сказать…

— Иди! Ну!!! А-апчи!!!

Да уж, как вспомню я наше первое знакомство с Ником Шулибиным…

Я не влюбчивая, и своего идеала в жизни я как-то еще не отыскала. Но самым близким к этому самому идеалу был Ник — симпатичный парень, жгучий брюнет с карими глазами.

Откуда у данного подозрительного элемента столь экзотичное имя для России не знает никто. Может, его на самом деле Николаем зовут, а может и правда родичи так обозвали… Не знаю. Знаю только, что он неисправимый хулиган, на учебу забил еще в детском садике, но умудрился выклянчить у преподов приличный аттестат за одиннадцатый класс.

Негодяй он, конечно, каких свет не видывал! Высокий, ловкий, сильный, старше меня годика этак на три. За ним девки бегали табунами и требовали романтики, поцелуев и зрелищ. Наше же знакомство романтичным разве что после новогодней попойки назовешь — я повстречала его, когда была еще совсем маленькой. И моему возмущению пределов не было! Он, тогда уже довольно рослый шестиклассник, пытался запугать первоклашку. Как я уже говорила, на ангела Ник решительно не походил и в те времена вполне мог опуститься до мерзких делишек типа воровства, если денег не хватало. Я таких грубых фамильярностей на своей улице не прощала и вполне закономерно, что бунт в моей душе назрел немедленно! Катька да Володька меня дружно поддержали, и мы храбро ринулись в атаку.

— Хей! Чувак! Убери свои грязные лапы от невинного существа!

— Армия, армия… — глубоко задумалась Катька. — Так не ходи!

Эта гениальная мысль поразила Володьку в самое сердце. Он уже давненько подумывал, чего б такого забацать, чтоб от армии откосить. Нет, его, конечно же, ой как привлекала война, автоматы и все такое интересненькое, но зато всю эту прелесть начисто перечеркивали рассказы очевидцев о зверствах в казарме. Хотя я вот лично ни капельки не сомневаюсь — никто бы там нашего Штива не обидел, как раз наоборот — это он, милашка, всем зубы бы повыбивал. Досталось бы полковнику от него по полной, да и все остальные бы точно дезертировали, потому что Володенька и автомат Калашникова — это идеальный дуэт Апокалипсиса, называется «Спасайся кто может, а кто не может- тот упокойся с миром!». На месте всяких полковников и командиров я бы выделывала кренделя от счастья, что Володе не удалось просочиться в армию! Да-а… У них, у этих заслуженных вояк, знакомство с Владимиром еще впереди! И я им, честно говоря, не завидую…

— Гениально! — издевательски заржал друг. — Да ты просто, Кать, гений какой-то! Прям Эйнштейн в джинсах!

— А чего?! — надула губы Катя. — Я дело говорю! Моими устами глаголет истина!

— Ага! «Истина»! А справочку о косоглазии, плоскостопии, инфаркте миокарда, параличе, переломе позвоночника, недержании мочи и сотрясении мозга с последствиями в виде амнезии ты мне достанешь?! Или снова на Пушкина, бедного, несчастного и заезженного, свалим?!

День не заладился с самого начала. Темные тучи грозно нависли над городом, тонкие ручейки текли с неба, щедро поливая улицы, было темно, как вечером, а ветер начисто сдувал зонтики, оставляя людей без оружия перед природой.

Я сладко потянулась в кровати, испытывая непередаваемое чувство, которое обычно посещает, когда за окном промозглый дождь, а ты дома в тепле и уюте. Потом… попыталась встать, но вместо того просто-напросто свалилась с кровати. Задумчиво потирая ушибленную спинку, я умудрилась кое-как влезть в еще вчера новые тапочки. Сегодня же новыми их было уже не назвать — Муська хорошо поработала над их новым надкусанным дизайном ночью.

Прошлепав на кухню, я с удивлением обнаружила, что все остальные спят, а я поднялась первой, чего со мной в принципе не случается. Но случилось! И я честно сжарила себе яичницу, которую было не только опасно есть, но и смотреть на нее без слез было нельзя. Да, кулинар из меня, мягко говоря, не шибко умелый, зато отравить я кого хочешь могу.

Выбросив с глаз подальше безнадежно испорченные продукты, я с глубочайшим чувством выполненного долга села за стол с пачкой чипсов и вчерашним письмом.

— Верба мертва, гауптша чуть не упустили!

— Ну так чуть! Не упустили же!

— Поговори еще у меня!

— Но…

— Я знаю, что вы сейчас скажете! Это отговорки. Мы работаем неэффективно, упускаем свои позиции! Вы не виноваты, тогда кто виноват?! Что Игорек скажет?!