Почти все, что тогда случалось, случалось впервые. И предательство тоже. Да, оно было смешное, детское, простодушное, и все равно — предательство. А где предательство, там, как правило, и месть. Половина классики стоит на этом нехитром сюжете.

До сих пор не знаю, куда ехал поезд, который должен был спасти нас от немцев, да так и не спас. Мы заболели, и нас во избежание эпидемии выбросили из вагона в чистом поле — так мы оказались в оккупации. Когда же немцев прогнали, маму послали в небольшое село директором школы. Директором, а также единственным учителем, сторожем, истопником, а заодно еще и уборщицей. Школа стояла на отшибе, на самом краю села, все ее четыре класса умещались в одной комнате, в другой поселились мы.