Барри Эдвард О'Мира (1786–1836), врач, ирландец по происхождению. Служил в британском военно-морском флоте. Сопровождал Наполеона на остров Св. Елены, где в течение трех лет был его лечащим врачом. Оказался вовлечен в конфликт между Наполеоном и губернатором острова Хадсоном Лоу, которого обвинял в бесчеловечном обращении с пленником. В 1818 году был выслан с острова. В 1822 году опубликовал воспоминания «Голос с острова Святой Елены», в которых разоблачил жестокое обращение, которому французский император подвергался на острове. Книга сразу же стала бестселлером и выдержала множество изданий. Она по праву считается одной из наиболее правдивых и заслуживающих внимания книг о Наполеоне в период его ссылки.
Голос с острова Святой Елены
В соответствии с резолюцией, принятой британским правительством о ссылке бывшего монарха Франции на отдалённое поселение, — о чем ему было сообщено несколько дней назад в Плимуте на борту военного корабля «Беллерофона», находившегося под командованием капитана Мэтленда заместителем государственного секретаря генерал-майором сэром Генри Банбери, — Наполеон вместе с членами своей свиты, которым было разрешено сопровождать его, 7 августа 1815 года был переправлен с борта «Беллерофона» на борт военного корабля «Нортумберлэнд». На этом корабле был поднят флаг контр-адмирала сэра Джорджа Кокбэрна, кавалера «Ордена Бани» 1-й степени, на которого была возложена обязанность доставить Наполеона на остров Святой Елены и обеспечить меры, необходимые для его охраны. Из всех членов свиты Наполеона, деливших его судьбу на борту «Беллерофона» и «Мирмидона», правительство его величества разрешило последовать вместе с ним в ссылку четырем его офицерам, его врачу и двенадцати лицам его обслуживающего персонала. На борту «Нортумберлэнда» его сопровождали следующие нижепоименованные лица: графы Бертран, Монтолон и Лас-Каз, барон Гурго, графиня Бертран и ее трое детей, графиня Монтолон и ее ребенок, Маршан, главный камердинер Наполеона, Киприани, метрдотель, Пьеррон, Сен-Дени, Новерраз, Лепаж, два брата Аршамбо, Сантини, Руссо, Жантилини, Жозефина, Бернар с женой — слуги графа Бертрана. Симпатичному юноше, примерно лет четырнадцати, сыну графа Лас-Каза, также было разрешено сопровождать своего отца. Перед переправкой Наполеона с борта «Беллерофонта» на борт «Нортумберлэнда» у сопровождавших его лиц, считавшихся пленниками, потребовали сдать шпаги и другие виды личного оружия, а затем их багаж был подвергнут досмотру с тем, чтобы изъять у них личные средства, будь то денежные чеки, наличные деньги или драгоценности. После выплаты денежного содержания тем членам свиты Наполеона, которым не было разрешено сопровождать его в ссылку, у лиц, отправлявшихся вместе с Наполеоном, были обнаружены 4000 золотых наполеондоров, конфискованные уполномоченными представителями правительства Его Величества.
Когда о решении британских министров отправить Наполеона на остров Святой Елены было сообщено членам его свиты, г-н Мэнго, врач, сопровождавший Наполеона из Рошфора, отказался следовать за ним в тропики. Г-н Мэнго, молодой еще человек, был неизвестен Наполеону и, благодаря случайному совпадению обстоятельств, был выбран для того, чтобы заботиться о состоянии здоровья Наполеона до тех пор, пока г-н Фурро де Борегар, работавший врачом Наполеона на Эльбе, сможет присоединиться к группе лиц, обслуживающих Наполеона; и, как мне стало известно, даже если бы г-н Мэнго пожелал проследовать на остров Святой Елены, его готовность предоставить свои услуги не была бы принята.
В первый же день, когда Наполеон вступил на борт «Беллерофона», он, после того как обошел весь корабль, обратился ко мне на палубе полуюта с вопросом, не являюсь ли я главным врачом. Я подтвердил это, причем на итальянском. Тогда он — тоже на итальянском — спросил меня, уроженцем какой страны я являюсь. Я ответил, что моя родная страна — Ирландия. «Где вы обучались своей профессии?» — «В Дублине и в Лондоне». — «В котором из этих двух городов лучше преподаётся медицина?» Я ответил, что считаю, что в Дублине лучше обучают анатомии, а в Лондоне — хирургии. «А, — заметил он, улыбаясь, — вы утверждаете, что анатомию лучше преподают в Дублине потому, что вы ирландец». Я ответил, извинившись при этом, что сделал подобное заявление только потому, что оно соответствует действительности: поскольку в Дублине трупы для анатомирования в четыре раза дешевле, чем в Лондоне, а профессора в этих городах одинаково высококвалифицированны. Мой ответ вызвал у Наполеона улыбку, после чего он спросил, в каких сражениях я принимал участие и в каких частях света мне приходилось служить. Я упомянул несколько стран и среди них Египет. При слове «Египет» он забросал меня вопросами, на которые я постарался ответить по мере моих сил. Я рассказал ему, что офицерская столовая воинской части, к которой я тогда принадлежал, размещалась в доме, служившем до этого конюшней для его лошадей. Этот мой рассказ вызвал у него смех и после этой беседы, когда бы он ни прохаживался по палубе, то всегда, когда замечал меня, подзывал к себе, чтобы я выступал в роли переводчика в беседах с другими членами экипажа или чтобы я что-либо объяснил ему.
При переходе из Рошфора в Торбей полковник Плана, один из его ординарцев, серьёзно занемог и мне пришлось лечить его, поскольку г-н Мэнго, страдавший от морской болезни, был не в силах оказывать какую-либо медицинскую помощь. В период всей болезни г-на Мэнго Наполеон часто задавал мне вопросы о состоянии здоровья больного и расспрашивал о характере его заболевания и о способе его лечения. После нашего прибытия в Плимут генерал Гурго также почувствовал себя очень плохо и оказал мне честь, обратившись ко мне с просьбой о медицинской консультации. Все эти обстоятельства способствовали тому, что у Наполеона со мной установился более близкий контакт, чем с кем-либо из других офицеров корабля, за исключением капитана Мэтленда; и за день до отплытия «Беллерофонта» из Торбея герцог Ровиго, с которым у нас вошло в привычку часто беседовать, спросил меня, не хочу ли я сопровождать Наполеона на остров Святой Елены в качестве врача, добавив при этом, что в случае моего согласия я получу соответствующее сообщение от графа Бертрана, гофмаршала. Я ответил, что у меня нет возражений против этого предложения при условии, если британское правительство и мой капитан будут готовы разрешить мне это, а также при условии соблюдения некоторых договорённостей. Обо всём этом я немедленно доложил капитану Мэтленду, который был столь любезен, что высказал свою точку зрения по этому поводу и дал мне совет; а именно, что мне следует принять данное предложение при условии, если на это можно будет получить санкцию адмирала лорда Кейта и английского правительства. Капитан Мэтленд добавил, что обсудит этот вопрос с его светлостью. Когда мы прибыли в Торбей, граф Бертран сделал данное предложение капитану Мэтленду и мне. О предложении было немедленно доложено лорду Кейту. Его светлость вызвал меня на борт корабля «Тоннант» и после короткой предварительной беседы, во время которой я объяснил характер договорённостей, подготовленных мною для обсуждения деталей сделанного мне предложения, оказал мне честь, настоятельно порекомендовав принять это предложение. Лорд Кейт добавил, что он не может приказать мне сделать это, поскольку указанное предложение выходит за рамки положения о британской военно-морской службе, а всё дело имеет чрезвычайный характер. Но лорд Кейт посоветовал мне принять данное мне предложение и выразил свою убеждённость в том, что правительство будет чувствовать себя обязанным мне, так как оно очень хотело бы, чтобы Наполеона сопровождал врач, выбранный им самим. Лорд Кейт добавил, что это именно тот самый случай, когда я могу следовать своему профессиональному долгу, согласуя его с честью и с долгом перед моей страной и моим монархом.
Испытывая чувство глубокого удовлетворения от того, что избранный мною путь, над которым я много раздумывал, одобрительно встречен столь выдающимися личностями, как адмирал лорд Кейт и капитан Мэтленд, я принял данное мне предложение и проследовал на борт «Нортумберлэнда». Но, однако, в письме на имя его светлости своё согласие сопровождать Наполеона в качестве врача я обусловил тем, что всегда буду считаться британским офицером, находящимся в списке морских врачей с полной оплатой денежного содержания, выплачиваемого британским правительством, и что буду волен покинуть столь специфическое место службы в том случае, если найду его несовместимым с моими пожеланиями.
Приложения
Остров Святой Елены расположен в районе 15°55’ южной широты и 5°46’ западной долготы с устойчивым юго-восточным ветром. Он простирается в длину примерно на десять с половиной миль, на шесть и три четверти мили в ширину и на двадцать восемь миль по окружности. Его высочайшая вершина — пик Дианы. Ближайший от него в Атлантическом океане остров Вознесения находится на расстоянии примерно шестьсот миль и мыс Доброй Надежды ближайшего континента (Африка) — на расстоянии тысячи двухсот миль. Нельзя представить себе более унылого, пустынного и безысходного зрелища, чем этот остров.
Он загромождён огромной массой скал коричневого цвета, образовавшихся из различных пород лавы и выступающих над океаном со своими неровными, шершавыми и отвесными склонами. Поверхность острова, словно выжженная дотла и покрытая шлаком, не радует глаз своим внешним видом. Остров, практически лишённый растительности, возвышается над уровнем океана на 300–1500 футов. Некоторое разнообразие общей картине острова придают малозаметные между скалами глубокие и узкие ущелья, спускающиеся к океану и в отдельных местах образующие на побережье места, пригодные для высадки со стороны океана. Весь остров состоит из лавы, остывшей в различных состояниях расплавленной массы, которая с полным отсутствием какой-либо примитивной субстанции, с её конусообразными холмами, вулканическим туфом и с другими веществами вулканического происхождения, найденными в лаве, явно свидетельствует о том, что остров перенёс извержение вулкана.
Джеймстаун, единственный город на острове, был основан в нижней части глубокого клинообразного ущелья. Он ограничен с обеих сторон бесплодными, огромными, нависающими над ним двумя скалами. С каждой из её вершин и с каждой из её сторон громадные шатающиеся куски скал постоянно угрожают жителям города своей разрушительной силой. Вершина скалы, если смотреть на неё слева со стороны океана, имеет название холм Руперт, а та, что справа, — холм Лэддер. Вдоль первой из этих двух скал проложена крутая и узкая дорога, которую называют окружной. Вдоль второй скалы к загородному поместью губернатора ведёт зигзагообразная хорошая дорога. Первое впечатление от вида города со стороны гавани кажется приятным, особенно для тех, кто долго находился в море, поскольку напоминает им сцену театра с раздвинутым в стороны занавесом.
К городу примыкает залив Джеймса, главная якорная стоянка гавани острова, где самые большие корабли стоят на якоре в полной безопасности, так как ветер в гавани никогда не превышает двух или трёх румбов и всегда дует с острова и благоприятен для мореплавания. Город состоит из небольшой эспланады вдоль морского берега, называемой Морской, и главной улицы, берущей своё начало от Морской эспланады и тянущейся по прямой линии на расстоянии примерно триста ярдов, в конце которой она разветвляется на две небольшие улицы. В городе насчитывается около ста шестидесяти домов, в основном построенных из камня и цементированных грязью, поскольку на острове извести практически нет. Однако главные здания города отштукатурены известью и их крыши покрыты кровельной дранкой. Остальные же дома города покрыты досками и землёй. В городе имеются церковь, ботанический сад, больница, таверна и казармы. Слева от берега гавани стоит «Дворец», городская резиденция губернатора. В городе есть несколько пивоварен, в которых варится пиво, по своему качеству не уступающее нашим лучшим сортам столового пива.
В целом дома имеют внешне аккуратный вид, хотя и лишены многих удобств и уюта, присущих домам в Англии. В большинстве домов их помещения используются под магазины и лавки, а также для сдачи под меблированные комнаты со столом и пансионаты. В магазинах и лавках можно приобрести восточно-индийские и английские товары и продукты, но последние за неимоверные цены. Чай является единственным продуктом, который можно купить по дешёвой цене. Прибыв на остров, мы обнаружили, что запас провизии и необходимых товаров на нём очень скуден. И действительно, предметы первой необходимости можно было достать с большими трудностями и за чрезмерную цену. Нехватка крупного рогатого скота была такова, что забой вола было делом государственной важности. Существовала специальная инструкция, запрещавшая жителям острова забивать свой собственный рогатый скот, не получив сначала официального разрешения на этот счет от губернатора и Совета острова
№ I
Корабль его величества «Беллерофон», Торбей, 7 августа 1815
Достопочтенному Виконту Кейту,
адмиралу британского флота,
кавалеру «Ордена Бани» 1-й степени,
№ IV
«Колониальный дом», 17 августа 1816
Сэр, во исполнение переговоров, которые я проводил с вами по вопросу о расходах по содержанию поместья в Лонгвуде, я имею честь сообщить вам, что, приложив все усилия для того, чтобы осуществление вышеупомянутых расходов самым разумным образом не сказались на ухудшении условий проживания генерала Бонапарта или кого-либо из числа членов семей его свиты и обслуживающего его персонала (занимаясь этим, я счастлив отметить проявленную вами искреннюю готовность взаимодействовать со мной по этому вопросу), я в настоящее время в состоянии передать вам, для сведения генерала Бонапарта, две ведомости, предоставляющие достаточно точные данные, благодаря которым можно ознакомиться с расчётом вероятных ежегодных расходов в том случае, если положение дел будет оставаться таким же, каким оно было на сегодняшний день.
Ведомость № 1 была предоставлена мне г-ном Иббетсоном, главой департамента хозяйственно-продовольственного снабжения острова; второй документ был подготовлен моим военным секретарём.
Инструкции, которые я получил от британского правительства, предписывают мне принять меры по ограничению расходов на содержание поместья генерала Бонапарта до 8000 фунтов в год. В то же самое время эти инструкции дают мне право принимать к оплате любые, понесённые в дальнейшем, расходы, сверх указанной выше суммы, которые потребуются генералу Бонапарту для обеспечения его стола и других его нужд, при условии, что он предоставит свои денежные фонды, с помощью которых могут быть оплачены все его избыточные расходы.
№ V
Мясо, включая говядину и баранину (в фунтах) — 82
Домашняя птица (количество штук) — 6
Хлеб (в фунтах) — 66
№ VI
Остров Святой Елены, 9 октября 1816
Ограничения, введённые сэром Хадсоном Лоу и сообщённые в Лонгвуд 9 октября 1816 года, но которые он уже ввёл в практику различными приказами ещё со времени августа этого года. Он никогда не сообщал об этих ограничениях служившим на острове английским офицерам, которым, несомненно, было бы стыдно за их содержание.
Текст предлагаемых изменений в правилах, установленных для лонгвудских военнопленных.
1. Границей для Лонгвуда будет служить дорога, ведущая к «Воротам Хата» вдоль склона горы до сигнального поста охраны около «Дома тревоги».
2. Часовые поставят метки на рубежах, которые всем, без разрешения губернатора, пересекать запрещается, чтобы добраться до Лонгвуда.
