Среди великих правителей мира наряду с Юлием Цезарем, Александром Македонским, Пирром и Митридатом видное место занимает царь Ново-Вавилонского государства Навуходоносор II (605—562). С именем этого царя связаны напрямую двое из чудес Древнего мира: Висячие сады (которые он построил для своей жены) и Вавилонская башня (которую он велел реконструировать). С его деятельностью связано, наконец, капитальное строительство самого города Вавилона, бывшего на протяжении десятков столетий культурной и религиозной столицей древнего мира и поражавшего современников своим великолепием. С его именем неразрывно связана необычная религиозная реформа в Вавилоне, носящая явно монотеистические тенденции.

[1]

С именем этого повелителя связано разрушение Ассирийской империи, страшный карательный поход на Египет, разгром Моавитского, Аммонитского, Едомского и Иудейского царств. Словом, практически вся история I половины VI в. до х. э. делалась при участии этого человека. Но бессмертие в истории ему обеспечила библейская книга пророка Даниила, повествующая о тех временах. Будучи признана сегодня всеми историками как один из самых точных древних документов, она кроме всего прочего, раскрывает причины взлёта и падений империй древности, показывает духовную эволюцию самого царя, ставшего из грубого безбожника одним из почитателей Истинного Бога. Как раз к периоду этого пути духовного перерождения, протекавшего очень тяжело, у своевольного правителя и относится одно из его предсказаний, донесённых нам из древнейших анналов. “Предание это гласит, что Навуходоносор, достигнув вершины своего могущества, взошёл на царскую башню и, вдохновлённый божеством воскликнул: „Я, Навуходоносор, возвещаю вам о близком бедствии. Ни Бел, ни царица Бельтис не имеют силы убедить богинь судьбы отклонить его. Придёт Перс (т.е. Кир) и обратит вас в рабство. О, если бы, прежде чем погибнуть мои сограждане… он был прогнан в пустыню, где нет ни городов, ни даже следов человеческих, и он блуждал бы там — в одиночестве среди оврагов и ущелий, где бродят лишь дикие звери, да проносятся хищные птицы. А мне… да будет в удел лучший конец!“”

Царь Навуходоносор умирает 2 октября 562 г. до х. э., а всего лишь через 23 года, так же в октябре Вавилон был взят

[4]

. Последний правитель Вавилона Валтасар после короткого сопротивления был схвачен и казнён

[5]

. Вавилон был так велик, что многие жители узнали о его падении лишь через несколько дней

[6]

. Величайшей в мире вавилонской монархии был положен конец. И реквиемом по ней стали библейские пророчества, блестяще предсказавшие, вплоть до мельчайших деталей, его гибель

[7]

, да надменная надпись царя Кира, высеченная по его приказу на глиняном цилиндре в память потомкам, в которой “дело было изображено так будто вообще никакой войны (т.е. между персами и вавилонянами — прим. А.О.) с Киром не было”

[8]

. “Я — Кураш, царь вселенной, царь великий, царь могучий, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырёх стран света, сын Камбузи, царя великого, царя г. Аншана, внук Кураша, царя великого, семя вечного царства, правление которого любезно Энлилю и Набу (вавилонские боги — прим. А.О.), царствования которого они желают для радости своего сердца. Когда я… вступил в Вавилон и при радости и ликовании занял престол повелителей в княжеском дворце… Все цари, живущие во дворцах всех стран, от Верхнего моря до Нижнего, живущие…, цари всех стран Запада и живущие в шатрах, — все они принесли свою тяжёлую дань и в Вавилоне целовали мне ноги. От… до г. Ашшура и Суз, Агаде, Эшнунак, Заибан, Метурну, вместе с областью Гутиум, города, что по ту сторону Тигра, поселения которых основаны с древнейших времён, — богов, живших в них, я вернул на их места и основал для них вечные обители. Всех их людей я собрал и восстановил их жилища. А богов Шумера и Аккада, которых Набонид ко гневу владыки богов привёл в Вавилон, я, по повелению Мардука, великого владыки, невредимо вернул их в чертоги — обиталища, радующие сердце. Все боги, возвращённые мною в свои храмовые города, да провозгласят ежедневно перед Энлилем и Набу долготу моих дней, да объявят мои благие дела и да скажут Мардуку, моему владыке, что Кураш — царь, почитающий тебя, и его сын Камбузи”

Казалось всё благоприятствовало иудеям: пало государство, уничтожившее их родину; они получили освобождение и возможность вернуться на землю предков, более того восстановить храм, являющийся символом нации; более того языческий царь даже отдал сокровища некогда бывшие в этом храме. И даже многие расходы на его восстановление Кир брал на себя

[18]

. Языческий правитель проявил огромное почтение к Господу и уважение к Его народу. Кир в своём указе говорит, что пусть “иерусалимские священнослужители принесут жертвы сообразно законоположениям Моисеевым и при этом будут молить Предвечного о спасении царя и его рода, дабы царство персидское пребывало нерушимым. Всех же, кто ослушается этого повеления или станет противодействовать ему, я повелю распять, а имущество конфисковать в пользу царской казны”

[19]

. Говоря о всех этих богоугодных деяниях совершённых Киром мы специально несколько раз употребили выражение языческий царь. Ибо в глазах иудеев Кир оставался несмотря ни на что язычником. Но давайте посмотрим, как повели себя после царского указа благочестивые иудеи, столь гордящиеся своей богоизбранностью. Быть может они сразу же устремились в Иерусалим? Нет. Туда отправилось всего 42360 человек (Ездр. 2:64)! Лишь малая капля большого народа. Итак, язычник Кир исполняет в мельчайших деталях Божье повеление, склоняется пред величием Господа, оказывает почтение Его народу, а верующие иудеи и не думают в подавляющем большинстве выполнить Божье повеление и вернуться на родину, которую их отцы и деды покидали со слезами и рыданиями. Что же произошло? Как получилось, что ожидая несколько десятилетий вызволения из Вавилонского плена потомки Авраама, когда это изволение пришло решили остаться на чужбине? И это при том, что они сохранили свой язык и культуру, т.е. не ассимилировались, сохранив национальное самосознание. Через шестьсот лет апостол Павел напишет “ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям” (1Тим. 6:10). Чуть ранее Павла Христос скажет: “Не можете служить Богу и маммоне” (Мф. 6:24). Именно это и попытались сделать вавилонские евреи. “Иудеи уже давно получили вкус к торговле и капитализму. Ещё древние пророки и Второзаконие жалуется на аграрные притеснения, на корыстолюбие не только в торговле, но и в суде; уже в них „богатые“ упоминаются с оттенком неприязни. В плену были все условия для развития этой стороны: иудеи попали в крупнейшие торговые и промышленные центры; с этих пор они начинают особенно охотно селиться в столицах и больших городах, вблизи банков и фабрик. Оторванные от земли, вовлечённые в круговорот жизни мировых центров, они оставили следы в виде имён в различных торговых документах добытых археологическими изысканиями; они достигли благосостояния и стали до некоторой степени силой в вавилонской и персидской монархии”

Итак, небольшой караван двинулся из богатейшей и насиженной Вавилонии в неведомую для себя Палестину. Во главе его стоял Зоровавель, сын Салафиилов, потомок царского дома Давида

[26]

. Наряду с ним Библия упоминает князя Иудина Шешбацара (Ездр. 1:8). До сих пор исследователи Писания не могут придти к одному мнению о том считать ли Зоровавеля и Шешбацара одним лицом или это два разных человека. В пользу того, что это одно лицо говорят следующие библейские данные: основание дома Божьего в Ездр. 5:15 приписывается Шешбацару, а в Ездр. 2:2; 3:8 и Зах. 4:9 Зоровавелю. И они оба носят титул князя Иудеи (Ездр. 1:8 и Агг. 2:2), оба носят и титул pecha (Ездр. 5:14 и Агг. 1:14). Упоминание же в одной книге и даже главе обоих имён, может быть объяснено следующим образом. Те места книги где глава иудеев упоминается либо в царских персидских указах и распоряжениях (Ездр. 1:8, 11 и 5: 14, 16) он назван своим персидским именем Шешбацар (в пер. Син (месопотамское божество) защищает сына). Тогда же, когда он упоминается среди своих единоверцев он фигурирует под именем Зоровавеля. Подобный литературный приём имел на Востоке широкое распространение. Встречается он и в Библии. Так в книге пророка Даниила, его друзья когда упоминаются в официальных вавилонских указах, то фигурируют под вавилонскими именами Седраха, Мисаха и Авденаго (Дан. 2:49, 3:29—30), когда же речь о них идёт, как о иудеях, просто друзьях Даниила они названы своими еврейскими именами (Дан. 1:6, 11). Сам пророк Даниил называется в 4 главе своей книги двумя именами: одним вавилонским — Валтасар, в тех случаях, когда к нему обращается царь Вавилона Навуходоносор (Дан. 4:6) и иудейским (4:5). На примере указа Кира, который Ездра передаёт в двух редакциях (арамейской и еврейской), точном следовании историческим деталям, что мы увидим в дальнейшем можно предположить, что называя одно и то же лицо двумя разными именами автор книги следует своему принципу: точность даже в мелочах. Сегодня подавляющее большинство исследователей придерживается этой точки зрения. Впрочем, если Шешбацар и отдельное историческое лицо, то он уж очень скоро сходит с исторической сцены и поэтому весь груз проблем, связанных с обустройством евреев в Палестине падает на Зоровавеля, а так же его помощников Иисуса, сына первосвященника Иоседека, Мардохея и Серевея, особо ревностных лиц в деле восстановления

Кто же были эти лазутчики? Что за племена окружали возвратившихся из плена иудеев? Чем интересны эти народы могут быть для нас не только с исторической но и духовной точек зрения? Для того, чтобы ответить на эти вопросы необходимо перенестись на 200 лет назад от описываемых нами событий, в 722 г. до х. э. в столицу Израильского царства, в Самарию. Этот город был страшен для израильского народа. Полчища ассирийцев вторглись в их пределы. Сметая и убивая всё на своём пути войска Ассирийской империи после трёхлетней осады, наконец взяли Самарию штурмом. Город подвергся грабежу, а его жители вместе с другим населением царства переселены в далёкую Мидию и Месопотамию, а на их место пригнаны колонисты из Вавилона, Куты. Страна была обращена в ассирийскую провинцию и в Самарии был посажен наместник правителя Ассирии

[31]

. До нас дошла летопись царя Ассирии Саргона II (722—705), взявшего Самарию: “В начале моего царствования я осаждал и взял, с помощью бога Шамаша, даровавшему мне победу над моими врагами, город Самарию. 27 280 человек обитателей его я увёл. Я взял 50 колесниц на мою царскую долю. Я увёл пленных в Ассирию и на их место послал людей мною побеждённых стран. Я поставил над ними моих чиновников и наместников и облажил их такой же данью, как их обкладывали прежние ассирийские цари”

[32]

. Дальнейшая участь десяти израильских колен весьма печальна. “Значительная часть израильского народа была переселена в Ассирию и водворена в Халакане, близ Ниневии, в северной части страны, на реке Хабуре, в Гозанитиде и в горах Мидии. Иудаиты в течении долгого времени имели смутное представление о своих рассеянных братьях. Когда жители Иудеи были приведены изгнанием в те же места, между обеими частями Израиля уже не было никакой религиозной близости”

[33]

. И это учитывая то, что поселения иудеев водворённых в Месопотамии после разгрома Иерусалима 586 г. до х. э. и части израильских колен располагались при одной и той же реке Ховаре (Хабуре), у которой были даны величественные видения пророку Иезекиилю (Иез. 1:3). Но по времени Иезекииля, т.е. 593 г. до х. э. десять израильских колен, как нация уже успели полностью ассимилироваться, хотя прошло с момента их переселения менее 150 лет. Вместо выселенной значительной части израильтян ассирийский царь, следуя давнишней практике переселил народы из другой части своей державы. Монархи Ниневии это делали специально, т.к. находясь на чужой земле покорённый народ был склонен менее восставать и быстрее ассимилировался. Даже изданные в советское атеистическое время книги констатировали, что “Описанная в Ветхом Завете история падения Израильского, а потом и Иудейского царства, находит в археологических памятниках Ассирии и Вавилона вполне убедительные подтверждения”

Народ, о котором мы будем говорить в данной главе, стоит на самом низком уровне развития по сравнению с существующими сегодня народами земли. У них нет ни домов, ни жилищ, ни домашнего скота, ни одежды. Они живут отдельными группками по 30—60 человек, не имея даже племенной элементарной организации. У них отсутствуют даже многие простые навыки, отличающие человека: умение ловить рыбу, шить одежду, делать посуду, т.е. то что умеют даже племена Африки или Америки. Учёным XIX века даже казалось, что они стоят на грани между людьми и животными — настолько диким был их образ жизни. В этой главе мы будем говорить о коренном населении Австралии. Как сегодня полагают учёные, заселение Австралийского континента происходило в ледниковый период [1], наступивший на земле после Всемирного потопа, резко изменившего климат на планете [2]. Так же, как давно говорила Библия и как теперь показала современная наука, разделённые сегодня морями и океанами материки некогда были единым материком, который разделился на несколько частей во дни Фалека (Быт. 10:25), т.е., около 2200—2100 гг. до х. э. Это разделение так же было вызвано страшной геологической катастрофой, которую представлял из себя потоп. Ещё позднее произошло разделение Новой Гвинеи, Австралии и Тасмании, так же представлявших некогда единый континент [3]. Поэтому заселение Австралии, произошедшее из Юго-Восточной Азии через Зондские острова [4] около 3000 лет назад не представляло особого труда, ибо в отличии от современного ландшафта полоса открытого моря между Евразией и объединённым Австрало-Гвинейско-Тасманийским континентом составляла чуть более 100 км шириной. К тому же, по предположению ряда учёных, и этой морской полосы не существовало, а был сухопутный перешеек, по которому и попали первые поселенцы на пятый континент. Заселение проходило по трём основным путям: через Центральную Австралию, второй на восток Большого Водораздельного хребта и третий почти параллельно западному побережью. Антропологически австралийские аборигены принадлежат к одному характерному типу [5], для которого присущи “сильно выраженные черты негроидного комплекса в сочетании с массивностью черепа, волнистоволосостью и развитым третичным волосяным покровом” [6]. Сегодня показано, что предки аборигенов ведут своё происхождение от одной расы, что, однако, не исключает влияния и других. Ибо смешанные браки были распространены всегда, да и волн миграции на австралийский континент было несколько, с довольно значительными временными интервалами. Таким образом, своё происхождение австралийские аборигены вели, в основном, от негроидов, т.е. потомков Хама. Говоря об антропологических аспектах в Австралии, стоит отдельно заметить, что в своё время эволюционисты пытались доказать, что австралийские аборигены прибыли на материк не извне, а образовались на самом континенте от обезьян путём длительной эволюции [7]. От этой теории вследствии её крайней натянутости и отсутствия каких бы то ни было доказательств пришлось отказаться даже самим эволюционистам [8], хотя это и нанесло по теории эволюции весьма ощутимый удар. Теорию заселения материка извне, а так же общности происхождения австралийских аборигенов подтвердила… лингвистика. Дело в том, что до начала европейской колонизации на территории материка обитало свыше 600 различных племён, каждое из которых говорило на своём языке и наречии, что давало возможность учёным-эволюционистам говорить о различном происхождении австралийских племён. Однако “по мере изучения этих языков всё ясней становилось их родство, так же как и родство всех австралийских племён по расе, культуре, быту” [9]. Профессор сиднейского университета А. Элькис констатирует: “Общие основы языков, как в отношении синтаксиса или структуры, так и в отношении их места в культуре племен, одинаковы по всему континенту” [10]. Его соотечественник профессор Кепелл А. с помощью методов математической лингвистики доказал существование общего праавстралийского языка, который начал несколько тысяч лет назад разделяться на отдельные наречия, и их, как мы уже упоминали, в конце XVIII века насчитывалось около 600 и на каждом из них говорило 500—600 человек. “Причём если мы выделим четыре группы аборигенов, которые локализуются в направлении восток—запад (первая говорит на коммуналекте А, вторая — В, третья — С и четвёртая — Д), то обнаружим, что аборигены первой группы могли бы понять вторую группу, но не поняли бы третью или четвёртую. Вторая группа могла бы понять первую и третью, но не четвёртую и так далее… Обычно австралиец владел тремя и более языками” [11]. Языки австралийских аборигенов близки языкам Новой Гвинеи и мёртвого сегодня языка вымерших тасманийцев [12], которые, в свою очередь, близки языкам островов Океании и Индонезии, а те, в свою очередь, к языкам собственно евразийского материка. Таким образом прослеживается дерево языков, восходящее к праязыку народов [13] мира в Месопотамии и далее формированию языковых групп по мере расселения людей от первого очага цивилизации [14]. Даже советские учёные при всём давлении идеологии не могли полностью отрицать праязык [15]. Этот же переходный процесс наблюдается не только в языках, но и расах [16], что так же подтверждает библейскую версию о расселении людей из одного культурного очага.

В начале нашей главы мы отметили, что аборигены Австралии являются самыми отсталыми людьми на планете. Как объяснить этот феномен? В разное время было предложено несколько версий: * удалённость от культурных центров; * постоянная нехватка продуктов питания; * климат; * отсутствие культурных растений; * отсутствие хищных зверей (т. к. последние способствуют, якобы, более быстрому развитию ремесла с целью получения средств защиты, а так же объединению людей для отражения их нападений). Один австралийский учёный, пытаясь как-то объяснить отсталость австралийских аборигенов, заметил, что их низкая культура обусловлена тем, “что нельзя выращивать колючую траву и доить кенгуру”. Как видим, все эти версии базируются на сугубо материалистическом объяснении истории народов. Но давайте посмотрим, как сами учёные-марксисты характеризуют в последние годы свои же собственные теории. Так, профессор марксист Фредерик Роуз (ГДР) пишет “Естественно, что нельзя культивировать колючую траву. Но в Австралии росли другие виды съедобных растений, которые могли возделывать аборигены, такие, например, как корни ямса. В больших количествах произрастает на обширных низменностях многочисленных северных рек дикий рис. Аборигены употребляли его в пищу, но основную часть поедали птицы. Никто не пытался убирать рис и сохранять его, как это делали „народы — собиратели урожая“ в Северной Америке… Консервирование продуктов, как предпосылка для перехода аборигенов к оседлому образу жизни и производству избыточного производства, применялось очень редко и было крайне примитивным” [17]. “Согласно широко распространенной, но ошибочной концепции, австралийские аборигены всегда находились под угрозой голода и были вынуждены постоянно заниматься поисками средств к существованию. Это противоречит истине. Аборигенам нужно сравнительно мало времени для того, чтобы обеспечить себя пищевыми продуктами. Дж. Грей, который в 30-х годах проводил исследования среди аборигенов, заметил, что они в любое время года за два-три часа могли обеспечить себя достаточным количеством пищи на весь день. Обычно аборигены — если они постоянно жили в буше — имели более чем достаточный запас продуктов питания” [18]. Итак, имея все условия для развития хозяйства, аборигены употребляли в пищу червей-кобра, которых извлекали из стволов деревьев. Питались, так же, бабочками богонг. Интересно, что тасманийцы, родственные австралийским аборигенам, не умели к моменту прихода европейцев ловить даже рыбу (!) [19]. Была показана и несостоятельность утверждения об изолированности австралийцев. Тот же Роуз замечает: “Австралия, несомненно, испытывала культурные влияния извне. Изменения каменной индустрии…, весьма вероятно, обязаны отчасти внешнему воздействию…” [Но] Почему аборигены, несмотря на влияние извне, не совершили качественного перехода от сообщества охотников и собирателей к иной хозяйственной деятельности — производству пищевых продуктов?” [20]. На этот вопрос учёные-марксисты так и не смогли дать ответа. Как оказалось, все их теории, пытающиеся объяснить отсталость племён с сугубо материалистических позиций потерпели фиаско; так же им не удалось найти ответы на вопросы: почему плотность населения оставалась столь низкой, если обычно аборигены, как об этом сегодня известно, посвящали добыче пропитания лишь несколько часов в день, а норма рождаемости была очень высока; почему у аборигенов, несмотря на большое разнообразие экологических условий, по всей Австралии господствовали, по существу, одинаковые производственные и общественные отношения? [21]. Почему? Почему? Почему?… Однако удивление научного мира стало ещё более выраженным, когда выяснилось, что отнюдь не всё время аборигены Австралии были столь примитивны. Оказалось, что в свою древнейшую эпоху они стояли на значительно более высоком уровне развития. Относительно недавно было установлено, что у этого народа “существует богатейшая сокровищница мифов и легенд, изумительное искусство, „многостепенная“ система родства” [22]. “Столь же интересными и сложными оказались и языки пятого материка. А ведь полагали, что австралийцы обходятся несколькими сотнями слов! Словари наиболее изученных австралийских языков включают несколько тысяч слов, не считая многочисленных форм, которые образуют склонения и спряжения частей речи. Причём в этой области языки пятого континента бывают намного сложней любого европейского языка. Есть язык, где число форм одного глагола может доходить до девятисот” [23]. Сложность языка говорит о высокой культуре народа, свидетельствуя, что далеко не всегда он был таким диким. Интересные данные принесли и раскопки на острове Тасмания. “Хозяйство тасманийских аборигенов считается менее развитым, чем австралийских. Однако и здесь археологические раскопки приносят интересные открытия. В верхних (молодых) археологических слоях не были обнаружены останки рыб, о чём говорят и наблюдения современников в прошлом столетии. Но в последующих (более древних) слоях рыбьи кости попадались часто. Предки аборигенов по прибытии в Тасманию… ловили рыбу и употребляли её в пищу, но в последующее время прекратили это занятие” [24]. Находят и остатки ирригационных сооружений древних аборигенов, которые были почему-то заброшены в последующее поколение. Показана и деградация духовных представлений у австралийцев от древности к XVIII веку (подробнее см. ниже) [25]. Крупных раскопок в Австралии пока ещё не проводилось, но даже на сегодняшний день установлено, что в древности австралийцы стояли на значительно более высокой ступени развития, а потом в силу каких-то причин наступил регресс в их развитии, приведший их к моменту прихода европейцев в полуживотное состояние. Именно уже к приходу европейцев, ибо очень часто принято думать, что это европейские колонизаторы остановили развитие аборигенов. Но эта точка зрения не имеет никакой научной основы. Ибо уже к приходу первых европейских кораблей племена австралийцев деградировали, влача полуживотный образ жизни. Капитан Джеймс Кук описывает, что когда его судно “Индевор” подошло 22 апреля 1770 года к побережью Австралии, то они увидели на берегу совершенно голых людей. Когда же 29 апреля произошла высадка, то путешественники констатировали, что более низкой культуры они никогда ещё не встречали. Даже к европейским изделиям, всегда привлекавшим островитян, австралийские аборигены были совершенно равнодушны. Они просто не знали для чего нужны эти различные предметы обихода, а использование украшений было также для них чуждым [26]. Как мы уже заметили, ни одна из материалистических теорий не объяснила причину крайней отсталости австралийцев, а тем более культурный регресс этого народа. И тогда учёные, в том числе и стоящие на материалистических позициях, стали больше уделять внимания исследованию религии и философии аборигенов. Основу их религии составлял тотемизм [27], т.е., вера в сверхъестественную связь, существующую, якобы, между группой людей и группой материальных предметов (чаще животных). Тотем — это предок рода, его охранитель, с которым существует, якобы, таинственная магическая связь. Более того, человек — это воплощение тотема. При этом само обожествление тотема отсутствует. Тотемами у различных австралийских племён были: кенгуру, опоссум, дикая собака, змея, летучая мышь, личинки насекомых и т.д. У племён, которые считают то или иное животное своим тотемом, запрещается его убивать и употреблять в пищу. С культом тотемов тесно связана и вера в силу чурингов — особые священные предметы из камня или дерева со схематическими надписями или рисунками [28]. Чуринги обладают так же таинственной связью с тотемом, который через них хранит своё племя. “Чуринга — это живое существо. Это совсем не кусок дерева или камня, это нечто совсем иное. Чуринга интимно связана с предком, она испытывает чувства, подобно нам: эти чувства или эмоции можно успокаивать, поглаживая чурингу рукой” [29]. У австралийских аборигенов не было храмов (по крайней мере к приходу европейцев). Вместо этого у них были особые священные тотемические центры, которыми могли быть определённые скалы, ущелья или деревья. Возле них или в них самих были сделаны особые тайники, в которых хранились чуринги. Там же совершались магические тотемические ритуалы. Тотемизм вскармливал в людях суеверия. Исследователи отмечают, что австралийские аборигены являлись одним из самых суеверных народов, приписывающих всё плохое, происходящее в жизни, порче. “Даже если смерть произошла от очевидной причины (например, человека придавило деревом), они всё равно считают, что настоящий виновник несчастья — какой-нибудь тайный враг. Поэтому у австралийцев был обычай после всякой смерти устраивать особые гадания, чтобы узнать, в каком селении живёт враг, околдовавший умершего. И тогда к этому племени посылался отряд мстителей, убивавший предполагаемого виновника или кого-то из его сородичей… Вера в силу порчи была так сильна, что жертва порчи [найдя у себя орудия колдовства] сразу теряла дух, впадала в апатию и вскоре умирала!” [30]. У некоторых племён были специальные колдуны раггалки и мулунгувы, занимающиеся вредоносной магией [31]. Весьма большой властью обладали шаманы, действовавшие под влиянием духов, которые вселялись в них. Более того, как рассказывают сами австралийцы “ирунштариния”, дух-покровитель, являясь избраннику, вынимает внутренние органы у посвящаемого и заменяет другими. Человек чувствует полное перерождение всего своего тела и духа [32]. Подробнее о

Первые документально зафиксированные контакты европейцев с австралийскими аборигенами относятся к 1605 году. В этом году голландский корабль “Дейфкен” под командованием Виллема Янсзона (Янца), вышедший из Бантама (остров Ява), неожиданно для себя наткнулся на какую-то землю, оказавшуюся западным берегом современного полуострова Кейп-Йорк. В заливе Альбатросс (12°30'ю.ш.) произошло первое знакомство с аборигенами, которые произвели на голландцев впечатление “диких, свирепых черных варваров”, которое закончилось стычкой, в ходе которой погибло несколько человек с обеих сторон. Следующим европейцем, вступившим на австралийский континент, был так же голландский капитан Хендрик Броувер (1611 год), затем в 1616 году северо-западный мыс материка обследовал капитан Дирк Хартог, в 1618 году — Фредерик Хаутман. В 1623 году на судах “Арнеме” и “Пера” австралийские земли исследовал Ян Карстенс. Более систематизированное исследование Австралии провёл голландец Абель Янсзон Тасман, совершивший в 1640-х годах исследование её берегов. Тасман дал этой земле (современной Австралии) имя Новая Голландия, которое сохранялось за ней вплоть до 1814 года. После Тасмана континент посетили в 1688 и 1699 гг. суда английского пирата Уильяма Дампира. Именно он нам оставил одно из первых описаний аборигенов. “Годмадоды (мифическая раса), — также были жалким народом, но их можно назвать джентльменами по сравнению с туземцами, так как последние не имеют домов и одежды из коры, овец, птицы, корнеплодов, страусовых яиц… и несмотря на человеческий облик они мало чем отличаются от животных. Все они высокого роста и худы… У них большие головы, покатые лбы и густые брови. Их веки всегда полуприкрыты, чтобы оберегать глаза от мух… У них большие, утолщённые носы, красные полные губы и широкие рты. Два передних зуба верхней челюсти отсутствуют у всех — мужчин и женщин, молодых и стариков… Лица удлинённые, выглядят очень неприятно… Они не носят никакого платья. Лишь кусок древесной коры, обернутой вокруг талии в виде пояса, да пучок длинной травы или маленькие, покрытые зелеными листьями ветки, загнутые за пояс, прикрывают их наготу”. Следующий контакт с аборигенами имел знаменитый английский путешественник Джеймс Кук, пробывший у австралийских берегов с июня до 6 августа 1770 года. После этого в 1788 году английский флот высадился в Порт-Джексоне (Сидней), с целью основать колонию для преступников. Дело в том, что в те годы британское правительство столкнулось с проблемой размещения преступников, в градацию которых попадали не только убийцы и бандиты, но и все выступающие в том или ином виде против Британской короны. И подобно тому, как русские императоры отправляли недовольных на каторжные работы в Сибирь, так британцы избрали с этой целью отдалённую Австралию. Вместе с военными и каторжниками в страну прибыли и миссионеры, проповедующие Евангелие. В своей нелегкой работе им приходилось иметь дело не только с полудикими аборигенами, теряющими элементарные человеческие навыки, но и с озлобленными каторжниками и часто с непониманием властей. Только при губернаторе Дарлинге (1825—1831) они добились принятия инструкции по “распространению религии и образованности среди аборигенов”. При этом защищались в законном порядке права и свободы аборигенов [43]. На материке создаются особые миссионерские миссии или поселения. Центром их является церковь или дом пастора, который одновременно проповедует евангелие, лечит от болезней, помогает разрешать бытовые проблемы, учит грамоте. Его работу можно в чём-то сопоставить с работой педагогов 20-х годов XX века, работавших с бездомными, одичалыми, неграмотными, озлобленными, а порой и жестокими детьми. И только любовь может победить суеверный страх и озлобленность аборигена и только терпение могут сделать из дикаря человека. Проповедники евангелия сталкивались поначалу с большими трудностями в провозглашении Истины. Как и с чего начать проповедь о добре, милости, живом Боге людям, у которых почти ничего не осталось человеческого, почти деградированным существам. И тогда миссионеры вспомнили совет апостола Павла, который так же проповедовал грубым язычникам. Павел писал: “Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых” (1 Кор. 9:20—22). Итак надо нести людям Истину на понятном для них языке, сообразуясь с их культурой, историей. Вот как, например, начал свою проповедь о Христе австралийскому племени юленгоров миссионер У. Чеслинг. Он водрузил на самом видном месте большой крест и объявил туземцам “Иисус — тотем, самый важный из всех тотемов” [44]. И только уже потом шаг за шагом приступил к проповеди Истины. Многие миссионеры поплатились собственной жизнью, неся аборигенам добро, которого те не поняли. Именно благодаря проповедникам Евангелия аборигены не только сохранились до нашего времени, многие из них активно включились в современную жизнь, окончили высшие учебные заведения и работают врачами, учителями, журналистами. Здесь стоит отметить очень важную вещь. Дело в том, что нашли своё место в современной жизни и вновь стали людьми именно те аборигены, которые приняли Христа. Те же из них, которые остались верны старым языческим верованиям сегодня превратились в настоящее стадо, которое существует только благодаря помощи белых, которые доставляют лекарства, одежду, продукты питания. Порой в эти резервации приезжают нередко и бывшие аборигены. Какая разница между ними! Причём аборигены, принявшие христианство сохранили свой язык и самосознание. Слово Живого Бога смогло в несколько десятилетий возродить человека, который на протяжении десятков веков шёл по пути регресса. Воистину для Бога нет ничего невозможного. Достаточно лишь нашего выбора и желания следовать за ним. Многие аборигены протянули Богу руку веры, отозвались на призыв Божественной милости и Бог спас их и возродил для Новой жизни.

На протяжении веков народ, о котором мы будем сейчас говорить, был одним из самых, не побоимся этого слова, зловещих на земле. Его утончённая жестокость сочеталась с большим коварством, хладнокровием и храбростью. Его регрессивное развитие шло не по пути австралийских аборигенов, превратившихся в неорганизованное людское стадо. Регрессия этого народа тоже шла по пути превращения человека в животное, но животное хищное, агрессивное. Народ, о котором мы будем говорить — это маори, аборигены Новой Зеландии. В отличии от других уголков нашей планеты, эта земля оставалась незаселённой вплоть до X в. х. э. Именно благодаря этому она сегодня и сохранила намного лучше, чем другие районы мира, первозданную природу, в нетронутом виде, созданную Богом и не испорченную деятельностью человека. Недаром путешественники всех веков говорили об этой земле, как одном из чудеснейших уголков мира. Открытие Новой Зеландии связывается с именем рыбака Купе в острова Гаваики (это, вероятно, остров Раиатеа, к северо-западу от Таити), который как-то раз, во время ловли кальмаров, очутился далеко к югу от родного острова, пока не увидел земли с высокими берегами, окутанной туманом. Возвратившись домой, он рассказал соплеменникам о своём открытии, и вскоре часть из них во время шторма была отнесена к этой земле, которая им очень понравилась и они остались там. С тех пор прошло чуть более ста лет, пока новые лодки не подплыли к острову. Легенды повествуют, что причиной этого стала потеря неким человеком по имени Тои своего внука Уатонга, которого отнесло ветром во время лодочных гонок. После долгих приключений дед с внуком, наконец, встретились в Новой Зеландии. Там эта небольшая группа, не имевшая женщин, встретилась и вступила в контакт с поселенцами, предки которых прибыли сюда в X веке, образовав единый народ. Третья волна переселения относится к XIV веку, даже порой называется и точный год — 1335. Причиной этого стали межплеменные войны на Гаваике, в результате которых часть населения должна была покинуть родину в поисках новой земли, которой и стала Новая Зеландия, известная на Гаваике ещё со времён Купе. Прибыв на остров, новые пришельцы были поражены его красотой. Они поделили между собой его земли и поселились друг от друга на некотором расстоянии, чтобы избежать возможных раздоров, вынудивших их покинуть родину. Земля была поделена между семью вождями, прибывшими на отдельных ладьях. Они вступили в вооружённое столкновение с потомками Тои, подчинив их в конце концов своей власти, а затем и ассимилировав их [1]. Современная этнография говорит, что маори (полинезийцы) представляли собой переходную расу, вобравшую в себя черты различных рас. “Своеобразие полинезийцев не выражается в какой-то преимущественно развитой особенности, выделяющей их из череды других расовых типов, или развитой несравненно сильнее или слабее, чем в других случаях. Своеобразие это заключается в исключительном сочетании признаков, маркирующих другие расы, даже основные, что затрудняет сближение полинезийцев по антропологическим признакам с представителями даже основных расовых ветвей. От европеоидов даже в южном средиземноморском варианте их отличает более тёмная пигментация и слабое развитие волосяного покрова, от негроидов, наоборот, — более светлая пигментация, большее выступание носа, крупные размеры лица, от австралоидов — более светлая пигментация, от монголоидов — сравнительно сильное по монгольскому масштабу выступление носа; от американоидов — волнистоволосатость” [2]. Безусловно на эти особенности оказало влияние длительное и изолированное пребывание на островах. Однако всё же в формировании полинезийцев главную роль сыграл австралоидный и монголоидный компоненты [3]. По языку полинезийцы (и их составляющая маори) входят в австронезийскую (старое название малайско-полинезийскую) семью языков. На этих языках говорят в Микронезии, Меланезии, Полинезии, Мадагаскаре (!), часть племён на острове Тайвань и во Вьетнаме (язык чаи). Так же японский язык весьма близок в фонетическом аспекте к полинезийскому (!). Кстати, первыми пришли на Японский архипелаг австронезийцы [4]. Сегодня родиной австронезийцев считается Индокитай, откуда они попали в Индонезию, а затем уже расселялись по островам Тихого океана от Японии до Новой Зеландии [5]. Итак, подведём общие итоги происхождения маори (полинезийцев). В основе своей они вели своё происхождение, безусловно, от Хама (что подтверждается и схожестью групп языков народов хамитского происхождения) [6] давшего начала негроидной и монголоидной расе. Однако, первоначальная родина (Индокитай) находилась вблизи земель потомков Иафета в Индии, где могли с ними частично смешаться, откуда и не совсем типичный для негроидов внешний вид полинезийцев. Первых же поселенцев Новой Зеландии (первые две волны) относят к типичным негроидам [7]. Так что по своему внешнему виду, языку, родственным и культурным связям маори были потомками Хама. Став полноправными хозяевами острова, переселенцы третьей волны не создали единого государства. Их образование представляло собой некую конфедерацию, состоящую из семи (затем пяти) основных племенных групп (“вака”). Они, в свою очередь, делились на более мелкие ячейки иви, а те — на кланы (хапуу). Каждый клан хапуу имел своего вождя и занимал отдельную деревню, точнее, крепость (па). Свои крепости новозеландцы строили на неприступных, хорошо защищённых природой местах. Па обносилась, как правило, тремя поясами укреплений; образованных двумя рядами многометрового частокола и оградой из ивы с бойницами. Во многих па были также и рвы. Вершины кольев “украшали” головы врагов, из которых предварительно выскабливался мозг, снимались кожные покровы, носы укреплялись маленькими дощечками, а рты и веки сшивались. Затем такую голову коптили в продолжении тридцати часов, что обеспечивало ей длительное сохранение на кольях частокола, для внушения трепета и уважения врагов. За частоколом стояли дома жителей, покрытые соломой. Главным строением деревни была мараэ — Дом Собраний, являющийся духовным центром. Эти дома считались живыми существами. Внутреннее их помещение называлось живот, балки — позвоночником, а маска над гребнем крыши — головой. Эти дома украшались резьбой, изображавшей богов, вождей и события прошлого [8]. Возле мараэ погребали вождей, проводили магические обряды и совершали жертвоприношения. Во главе последних стоял вождь (арик), который исполнял функции верховного жреца. Вообще фигура вождя была для маори священной, к нему относились, как к полубогу. После же смерти дух умершего вождя становился настоящим объектом для почитания. Вождь обладал особой маной, т.е. силой, которая даруется людям свыше, духами. С фигурой вождя неразрывно связано и такое понятие, как табу. Табу — это понятие, обозначающее нечто, отделённое от окружающих, священное, на что они не имеют права посягать. Фигура вождя табу для всех, ибо он полубог. Более того, всё, что соприкасалось с вождём, становилось табу. Например, если вождь прикасался к чьей-либо вещи, она более не принадлежала её прежним владельцам. Последние могли лишиться и жилья, если в него вступал вождь. Вождь мог наложить табу на ловлю рыбы и тогда никто не смел ловить её, пока не будет отменён запрет. Нарушение табу влекло за собой немедленную, а порой жуткую смерть. Страх перед ним был так велик, что, порой, люди умирали (!) только от того, когда случайно узнавали, что невольно нарушили табу [9]. “Табу охватывает жизнь… народы в таком удручающем виде, что отсюда происходит общий гнёт, которым жрецы и начальники умели искусно пользоваться для политических целей” [10]. Были у маори и жрецы, которые делились на два основных класса: первый — тохунга или официальный жрец, состоящий при святилище, и второй — таура, простые гадатели и колдуны, не связанные со святилищем. После вождей жрецы играли главную роль в племени. Маори верили, что после смерти души вождей и жрецов, став божествами или полубогами, живут вечно, души же простых людей погибают навсегда. В этом необычном учении о бессмертии так же прослеживается та неограниченная власть, которой обладали вожди и жрецы. У новозеландцев был большой пантеон богов, главными из которых были: Тангароа (бог моря), Тане (бог солнца), Ронго (бог луны), Ту (бог войны). Главным в отправлении культа богам были жертвоприношения.

Зловещей особенностью жертвоприношений маори был их каннибалический характер. Вплоть до XVIII века понятие народов-каннибалов воспринималось не более, как сказка. Однако, когда европейцы открыли для себя Новую Зеландию, они убедились, что народы-людоеды — это не миф, а страшная реальность, жуткий пример того, к чему приводит отступление от Истинного Бога. Первым европейцем, посетившим Новую Зеландию, был Абель Тасман, причаливший к её берегам 13 декабря 1642 года. Шлюпки, посланные им на разведку, были атакованы маорийцами, в результате чего было убито четверо матросов. Следующим европейцем, вступившим на её берег, был француз Жак Сюрвиль (12 декабря 1769), моряки которого так же имели конфликт с аборигенами. Практически одновременно с Сюрвилем её посетил Д. Кук, пробывший здесь пять месяцев и оставивший весьма ценные сведения об аборигенах, с которыми сумел не ввязаться в конфликт. Ему же принадлежит и одно из первых их описаний: “Жители этой страны сильные, худые, хорошо сложены, подвижны, обычно выше среднего роста, особенно мужчины. Кожа у них тёмно-коричневого оттенка, волосы чёрные, бороды жидкие и тоже чёрные, зубы белые. Те, у кого лица не обезображены татуировкой, обладают довольно приятными чертами. У мужчин обычно длинные волосы, зачесанные наверх и связанные на макушке. У некоторых женщин волосы распущены по плечам (особенно у старых), у других коротко подстрижены… Местные жители, по-видимому, отличаются прекрасным здоровьем и долголетием. Многие старики и некоторые туземцы среднего возраста… татуируют лицо черной краской, но мы видели нескольких человек с татуировкой и на других частях тела: бедрах, ягодицах. Обычно на тело нанесены переплетенные спирали, причём рисунок очень тонкий и красивый… Женщины вводят черную краску под кожу на губах. Как мужчины, так и женщины иногда красят лица и тела красной охрой, смешанной с рыбьим жиром… пища не отличается разнообразием: корни папоротника, собачье мясо, рыба, дикая птица — главные её виды, ибо здесь не разводят ямса, таю и бататов. Местные жители приготовляют пищу так же, как туземцы островов южных морей: они жарят собак и крупную рыбу в ямах, вырытых в земле, мелкую же рыбу, птицу, моллюсков варят на костре” [11]. Только во второе путешествие Кук точно узнал, что из себя представляла главная и любимая трапеза аборигенов. Описание второго кругосветного плавания капитана Кука в 1772—1775 гг. оставил один из его участников, прекрасный и вдумчивый учёный Георг Форстер. Его книга “Путешествие вокруг света” отличается глубоким анализом, правдивостью и объективностью даже тогда, когда он пишет о столкновениях аборигенов с англичанами. Предоставим же слово Форстеру, одному из первых европейцев — очевидцев каннибальной трапезы: “После полудня капитан вместе с господином Уолсом и моим отцом решили переправиться в Моту-Аро, чтобы осмотреть огород и набрать растений для корабля. Несколько лейтенантов тем временем отправились в бухту Индиан-Коув для торговли с туземцами. Первое, что бросилось им в глаза, были человеческие внутренности, сваленные в кучу у самой воды. Едва они пришли в себя от этого зрелища, как индейцы показали им различные части самого тела и объяснили с помощью знаков и слов, что остальное они съели. Среди этих оставшихся частей была голова; насколько можно было судить по ней, убитый был юноша лет пятнадцати — шестнадцати… Пока мы стояли вокруг и разглядывали её, несколько новозеландцев подошли к нам от источника. Увидев голову, они знаками дали понять, что хотели бы поесть мяса и что оно очень вкусно… они не стали есть мясо сырым, а сначала решили его тут же, при нас приготовить; немного поджарили над огнём, после чего с большим аппетитом съели… Философы, изучавшие человечество из своего кабинета, самонадеянно утверждали, что, несмотря на сведения авторов, людоедов никогда не существовало. Даже среди наших спутников было несколько человек, которые до сих пор сомневались в этом, не желая верить единодушным свидетельствам столь многих людей… Теперь, когда мы видели все своими глазами, в этом не было ни малейшего сомнения. Взгляды учёных на происхождение этого обычая расходятся, о чём можно судить по работе каноника Паува Ксантена (Pauw ru Xanten) “Recherches philosophiques sur les Americaius”. Сам он, видимо, полагает, что когда-то люди могли поедать друг друга из-за голода и крайней нужды. Однако против этого выдвигаются серьезные возражения, и самое существенное из них: на земле едва ли найдутся уголки, совершенно неспособные обеспечить пропитание своим обитателям; причем как раз те страны, где поныне существует людоедство, меньше всего можно считать самыми бедными. На северном острове Новой Зеландии, протяжённость береговой линии которого около 400 морских миль, живут, судя по всему, не более 100 тысяч человек, что для столь обширной земли является ничтожной цифрой, даже если учесть, что заселено лишь побережье, а не внутренние области. Но будь их даже гораздо больше, они способны обеспечить себя пищей благодаря изобилию рыбы, а также развитию земледелия в бухте Пленти и других местах” [12]. Современные исследователи и учёные подтвердили мысль Форстера о том, что объяснить явление каннибализма нехваткой пищи — нельзя. После этого, когда теория голода рухнула, материалисты пытались объяснить происхождение людоедства дикостью первобытных людей и племён. Однако, эта теория так же не выдержала критики. Дело в том, что назвать людоедов тёмными и необразованными людьми, не понимающими, что они делают, никак нельзя. Новозеландцы строили прекрасные в военном отношении крепости, имели развитый язык, богатую мифологию. Эти данные обескуражили учёных-материалистов, ибо вновь приходилось говорить о регрессе народа, а не об эволюционном процессе. И тогда эволюционисты создали теорию… полностью оправдывающую каннибализм! У нас в стране не принимали эту сторону теории эволюции, а между тем она занимала далеко не последнее место в здании, воздвигнутом Ч. Дарвином. “Зловещее учение прошлого столетия о том, что человек — это просто развитое животное, принесло невероятный вред. Расизм, экономический империализм, коммунизм, нацизм, половые извращения и распутство, воинствующий милитаризм, детоубийство, геноцид и прочее зло всячески поддерживалось той или иной группой людей, утверждавших, что поскольку их взгляды основаны на эволюции, то они „научны“ и, следовательно, обязательно приведут к положительным результатам. Только представьте, что даже каннибализм начинает завоёвывать благосклонность у эволюционистов! Профессор антропологии Колумбийского университета приводит в пример

Некоторые евангельские миссии отозвали своих сотрудников, чтобы не подвергать их жизнь опасности. И лишь в 1814 году Марсдену, Халле и Кингу удалось купить у новозеландских вождей двести акров земли и построить на них христианский центр. Но и после этого жизнь миссионеров подвергалась смертельной опасности, а многие из них пожертвовали собственной жизнью ради спасения туземцев. Так в 1864 году был зверски замучен аборигенами евангелист Уолвкнер, которого пытали, затем вырвали глаза и выпили кровь. Жизнь проповедников евангелия, их забота об аборигенах, полезные советы снискали все же вскоре уважение у дикарей, которые согласились в конце концов изучать Библию и грамоту. Вскоре над многими новозеландскими поселками развевалось знамя с крестом и надписью “Rongo—Pai” (по-новозеландски “Евангелие”). Успешной работе миссионеров способствовал и тот факт, что новозеландцы хранили память об Истинном Боге и монотеизме. Впервые этот примечательный факт обнаружили европейцы во время Второго кругосветного плавания капитана Кука. Во время беседы через островных переводчиков, взятых ими с других островов, было установлено следующее: “Тупайя, единственный кто мог свободно беседовать с новозеландцами, очень скоро выяснил, что они признают некое высшее существо, а это у всех народов Земли можно считать как бы искрой Божественного откровения” [20]. После этого ученый мир долго занимался этой проблемой, ибо многие исследователи, особенно из числа атеистов и скептиков не могли даже принять саму мысль о том, что у диких народов, находящихся, как они считали, на низшей ступени развития, могли быть в религии явные признаки монотеизма, который по их воззрениям мог быть присущ уже развитому обществу. Одним из крупнейших специалистов по истории и культуре Новой Зеландии был профессор Те Ранги Хироа (европейская его фамилия П. Бак (1880—1931)), происходящий, кстати, по матери от маори. Его работы до сих пор являются академическими в данной области. “Верховному богу давались различные имена, из которых имя Ио-матуа-коре (Ио, не имеющий родителей) указывает, что этот бог считается началом начал… Так как это имя несколько напоминает древнееврейского Иегову, существует мнение, что культ Ио возник после знакомства с христианским учением. Однако мы находим упоминание об Ио и в местных источниках, созданных ещё до того, как Ветхий Завет стал известен на Новой Зеландии [21]. Наконец, накопленный материал, доказывающий существование монотеизма у маори, стал так велик и однозначен, что даже советский д. и. н. Профессор С.А. Токарев (1899—1985), рассматривающий историю религии с точки зрения марксистско-ленинской философии, вынужден был признать: “На Новой Зеландии существовал тайный культ Единого Великого Бога, или, может быть, не личного бога, а безличной силы Ио, которая лежит в основе всего и от которой всё зависит” [22]. Под руководством миссионеров недавние дикари начали прокладывать дороги и строить мосты! Слово Живого Бога коснулось и этих огрубелых сердец, которые начали новый путь в своей жизни отказываясь от прежнего варварского, и, конечно же, от каннибализма. Их потомки поступили в школы и университеты, став полноценными людьми, приносящими пользу своей родине. Те же, кто отвергал Евангелие, на протяжении почти ста лет безуспешно сражались с англичанами, пытаясь заставить их покинуть Новую Зеландию. Война эта завершилась полным разгромом маори, ряд племён которых до сих пор влачат прежний образ жизни, представляя сегодня людей, мало чем отличающихся от деградированных австралийских аборигенов. Здесь вновь, как и в Австралии, была явлена сила Библии, способная полностью изменить человеческие сердца тех, кто совсем недавно поклонялся бесам и был каннибалом. И вновь, как и в других случаях среди племён, занимающихся каннибализмом, действует тот же закон: грех рождает смерть. Страшное надругательство над человеческими и Божьими ценностями, что являет собой каннибализм, он в конечном счёте приводит к смерти своих последователей. Несколько лет назад по всему миру прошел бум: коровье бешенство! Мы могли наблюдать по телевизору, как в Англии и других странах Европы жгли туши крупного рогатого скота, опасаясь, как бы эта страшная болезнь не передалась человеку. Чего же так опасались ведущие эпидемиологи и инфекционисты мира. Дело в том, что коровье бешенство (или болезнь Крейцфельда – Якоби) относится к той же группе так называемых прионовых заболеваний, что и страшное куру… На острове Новая Гвинея, в его восточной труднодоступной горной части на высоте более 1500—2000 метров над уровнем моря разбросаны деревни диких племен форе, кейагана, каните, кими и т.д. Впервые эти племена были открыты для остального мира в 1932 году, когда там проходила экспедиция золотоискателя Тэда Эйбенка, которая поразилась зловещим обычаям царящим среди них, главным из которых было людоедство. Узнав об этом гибнущем полуживотном племени туда отправилась группа христианских миссионеров, основавшая там уже в 1949 году свою миссию. Спустя несколько лет после этого в одной из деревень было сделано интересное описание маленькой девочки. Вот, что рассказывает очевидец этого Джон Мак Артур: “Она сильно дрожала, а голова её спазматически покачивалась из стороны в сторону. Мне сказали, что она жертва колдовства и что эта дрожь продолжается вплоть до её смерти. До самой смерти она не сможет есть. Через несколько недель она должна погибнуть”. Это состояние туземцы называли куру (в пер. хохочущая смерть), так как люди эти неимоверно и зловеще хохотали, доходя в хохоте почти до смерти. После этого описания подобные состояния стали регистрироваться все чаще и чаще. И европейцы решили, что имеют дело видимо с каким-то неизвестным доселе заболеванием. Поиск причины этой страшной болезни был подобен настоящему детективу (об истории открытия возбудителя куру см. Зуев В.А. Третий лик, М, Знание, 1985, с. 68—80). И только через несколько лет американскому врачу Карлтону Гайдушеку (в 2002 году он выступал в Медицинской академии, в Харькове, где работает автор данной книги) удалось раскрыть его этиологию. Оказалось, что возбудителем болезни является вирус, попадающий в организм человека при поедании мозга убитого или умершего человека, причём даже умерших родственников! “Поедание умерших родственников, в котором главное участие принимали женщины и дети рассматривалось среди туземцев фари как дань уважения и траура. Считалось, что с поеданием мозга умершего родственники приобретают его ум и все его добродетели… женщины и девушки голыми руками расчленяют трупы умерших. Отделив мозг и мышцы, закладывают их голыми же руками в специально приготовленные бамбуковые цилиндры, которые затем недолго держат на раскалённых камнях в вырытых для этого в земле ямах. В это время женщины обтирают руки о свои тела и волосы, чистят свои раны, расчёсывают места укусов насекомыми, вытирают детям глаза и чистят им носы. Проходит немного времени, и женщины и дети начинают толпиться вокруг очагов в нетерпеливом ожидании, когда откроют, наконец, цилиндры, извлекут содержимое и начнётся пиршество” [23]. Сегодня установлено, что заболевание имеет и генетическую предрасположенность. Это доказывается тем, что заболевают представители этой народности далеко за пределами родины и в то же время не заболевает медицинский персонал, ухаживающий за больными [24]. Данное заболевание протекает в несколько стадий. Вначале появляется нарушение походки, координации движений, головная боль, повышение t° тела, насморк, кашель. Затем приступы дрожания начинают происходить с частотой 2—3 раза в секунду, пропадая только во время сна. После этого нарушения координации движений продолжают прогрессировать так что больные уже не могут ходить и обслуживать себя, проста лежа на постели. Смерть наступает от пролежней, сепсиса или бронхопневмонии. Одними из отличительных симптомов являются неудержимый смех, совершенно не контролируемый больным, происхождение которого до конца остаётся ещё не выясненным (в основном связывают его с мышечными спазмами), а так же развитие полной дегенерации (слабоумия) больного. На вскрытии в головном мозгу в подкорковых его областях и мозжечке обнаруживается вакуолизация нервных клеток, которая становится столь выраженной, что серое вещество головного мозга приобретает вид губки. Происходит замещение мозговой ткани соединительно-тканной, вследствии чего развивается слабоумие. Инкубационный же период заболевания, т.е. период от момента заражения до появления первых клинических проявлений занимает порой до 20 лет. Так людоед может ходить, убивать людей, насиловать женщин, не подозревая, что он уже обречён умереть страшной смертью спустя несколько лет под свой же собственный дикий хохот, в состоянии полного слабоумия. Воистину, сделанный грех рождает смерть.

Океания образует особый материк состоящий из тысяч островов, которые делятся со времён Дюмон-Дюрвиля (1832 год), на три основные группы. Первая, Микронезия (мир малых островов). Сюда относятся Марианские, Каролинские, Маршалловы острова и острова Гилберта. Вторая, Меланезия (мир черных островов). Сюда относятся: архипелаг Бисмарка, Соломоновы острова (где как считали когда-то находилась библейская страна Офир), Новая Каледония, Новые Гебриды и острова Фиджи. И наконец, третья, Полинезия

(мир больших островов). К ней относятся: Гавайские острова, остров Пасхи, Новая Зеландия, острова Тонга, Самоа, Питкэрн, Токелау, острова Кука и др. Каждый из народов обитавших на данных островах создал удивительные цивилизации, история которых является весьма поучительной и интересной в библейском аспекте. Да-да, именно в библейском, хотя эти острова и находятся за десятки тысяч километров от Палестины и Библия и не упоминает напрямую ни один из этих островов. Однако, и это сегодня доказано учёными только с помощью Библии (!) мы можем разобраться в причинах взлёта и падения этих народов, их этнографии и антропологии, а так же самом геологическом формировании этих островов. История этих островов подтверждает ряд весьма важных конкретных библейских пророчеств и утверждений. Их история и обычаи раскрывают очень многие обычаи и культурные особенности нашего современного мира. А так же раскрывают методы с помощью которых дьявол погубил эти народы тогда и пытается нас погубить сегодня. За неимением технической возможности мы не сможем в данной части проанализировать в этих аспектах всех этих островов и населявших их народов. Мы коснёмся лишь главных и наиболее примечательных аспектов. В настоящей главе мы совершим путешествие в Микронезию, на Каролинские острова, на остров Палау, в заброшенный город, овеянный легендами, Нан-Мадол… Если называть наиболее загадочные и примечательные уголки нашей планеты, то безусловно в их числе, наряду с пирамидами Египта, Акрополем Греции, Великой китайской стеной, Иерихоном, окажется и Нан-Мадол (в пер. “Пространство между островами”), который часто называют Венецией Океании. И это неслучайно, ибо этот город представляет собой систему 92 искусственно созданных островов, каждый из которых был центром той или иной сферы жизни и деятельности города. Каналы разделяющие острова представляли собой самые настоящие улицы по которым, как в Венеции плавали суда и лодки. “На островах Нан-Мадола неизвестные строители первого микронезийского города построили из огромных каменных блоков десятки великолепных зданий: храмы, крепости, малые „дворцы“, а также искусственные озёра и др.” [1]. Все эти постройки, как и сами острова, сооружены из базальтовых плит, которые вытёсывались в каменоломнях на острове Сокесе. Многие из этих шестигранных плит весили более пяти тонн. Острова Нан-Мадола окружала мощная крепостная стена, сложенная из каменных блоков и достигающая трех метров в ширину и одиннадцать в высоту. Главной крепостью Нан-Мадола, местом где пряталась семья правителя был остров Нан-Довас — Остров воинов. На нём была сооружена грозная замок-крепость, с постоянно находящимся там гарнизоном из наёмных воинов. На этом же острове находилась подземная тюрьма, где содержали опасных преступников. Кстати одним из её заключенных был архитектор Кидеумениен, автор проекта Нан-Мадола. Правители этого города заточили выдающегося учёного, боясь как бы он не построил где-нибудь в другом месте нечто подобное. Была на острове воинов и усыпальница, в которой погребали представителей царской фамилии Сауделеров, правящих Нан-Мадолом и погибших во время войн. Там же погребались на острове знатные островитяне. Тела правителей и их ближайших сановников привозили на остров по специальному каналу — Каналу захоронений. Невдалеке от этого канала находится Остров Пан-Кадира — Остров Крокодила. Здесь расположен дворец тёщи одного из Сауделеров, имя которой овеяно многими легендами. На этом же острове находился и дворец самого правителя вход в который шёл через большие ворота перед которыми был положен большой камень на котором посетители обязаны были оставлять своё оружие. На этом же острове сохранились остатки дворца Саукампулу — первого министра Сауделеров. Остров Крокодила был местом отдыха правителей и поэтому здесь был сооружен бассейн. При чём представители правящей династии купались не в солёной воде, а пресной, которую специально для бассейна везли с материка! Но ряд Сауделеров не ограничивался этим. Некоторые из них купались только в чистой росе (!), которую все население города собирало с широких листьев таро. И горе было, если росы оказывалось недостаточно. В таком случае “ленивых” слуг ждала смерть. При чём очень долгая и мучительная. Цари города любили наблюдать за тем, как мучаются их ослушавшиеся подданные. Для них был установлен специальный плоский камень, к которому они привязывались и на котором находились целый день под нестерпимо палящим солнцем тропиков. Они буквально изжаривались на раскалённом камне, находясь без еды и питья. Но был в Нан-Мадоле и особый остров — остров Васао — остров казней, где гвардия правителя закалывала пиками врагов своего господина. Религиозным центром этого необыкновенного города — островов, был остров Пеикаи — остров Черепахи, который окружает квадратная стена из неровных базальтовых блоков, каждая из сторон которой равнялась около 110 метров. И остров Угря. Именно на острове Угря располагалось главное святилище Нан-Мадола площадью двадцать на двадцать пять метров. В нем располагался бассейн, в котором обитал угорь, главный объект поклонения островитян. Угря кормили черепашьим мясом, которое доставляли с острова Черепахи, или мясом людей. Считалось, что если угорь съедает поданное ему мясо, то “грехи” жителей отпущены и всё буде хорошо, если же не съедал, то островитяне в страхе ожидали грядущих бедствий. Особый остров был отведен под кладбище, он так и назывался остров Кондереке или остров Мёртвых. Своих умерших нанмадольцы натирали специальным бальзамом из кокосового молока, масла, цветов и рыбьих костей. После этого тело заворачивали в рогожи и торжественно переносили с острова на остров, пока наконец тело не достигало последнего из 92 островов — острова Мёртвых, где оно опускалось в могилу. Однако, главные тайны Нан-Мадола кроются под водой, где скрываются остатки города ушедшего под воду. Предания сообщают, что своих правителей нанмадольцы хоронили в платиновых саркофагах, которые сейчас лежат на морском дне. Во время второй мировой войны японцы, бывшие тогда хозяевами острова, якобы обнаружили при подводных исследованиях знаменитые саркофаги, которые вместе с другими платиновыми изделиями были вывезены с острова. Но окончание этой истории по понятным причинам покрыто мраком. Итак, мы вкратце познакомились с Нан-Мадолом, его островами и достопримечательностями. Но кто были его хозяева и строители, есть ли сейчас их потомки, как сложилась их судьба. Основателями государства с центром в Нан-Мадоле история называет братьев Олосипа и Олосопа, происхождение которых неизвестно. Одни предания говорят, что они прибыли с острова Сокеса, другие из дальней страны на большом корабле. Как бы то ни было братьям удалось объединить разрозненные племена острова Понаме. Чтобы обеспечить свою власть на случай восстаний или вражеских нашествий они решают построить город-крепость. С помощью архитектора Кидеумениену они создают это чудо — целый город построенный на 92 искусственно созданных островах. Город как в прямом так и в переносном смысле был построен на крови и костях подданных. Только представим себе каких усилий стоило не имея ни какой специальной перевозной техники, техники обрабатывающей базальт соорудить целые острова. Строительство шло долго. Во время его умирает один из братьев Олосипа, после чего Олосоп концентрирует в своих руках всю власть и основывает правящую династию Сауделеров — т.е. Властелинов Делера (название области, где был сооружен Нан-Мадол). Владычество Сауделеров продолжалось примерно с XIII по XV—XVI вв. х. э. За это время сменилось шестнадцать представителей династии, и казалось, что каждый из них соревновался с предшественником в жестокости и аморальности. Так Сауделер IV вошёл в историю под прозвищем жестокий, которое он получил за введение смертной казни, которая постигала подданных за самый малейший проступок. Сауделер VI ввёл тяжелейшие налоги на урожай в пользу правителя. “Сауделер VII оказался первым среди Сауделеров людоедом (!). Его выбор падал всегда лишь на толстых сограждан. Горе было тому кто отличался излишней полнотой. Ничто не могло спасти этого человека от смерти. Сауделер посылал за толстяком своих людей, и те привозили несчастного на главный остров Нан-Мадола — Пан-Кадир. Там росло большое дерево манго. Толстяка привязывали к столбу этого дерева и кормили буквально на убой. Затем его убивали и съедали во время торжественной царской трапезы. Сын Сауделера VII Китипарелонг тоже вошёл в историю, но благодаря странным вкусам его жены. Если Сауделер VII любил толстых людей, то супруга его сына испытывала непреодолимое влечение к жареной человеческой печени. Многим семьям островитян пришлось жертвовать кем-нибудь из своих родных, чтобы удовлетворить столь странную страсть первой дамы Понаме” [2]. Многие представители королевской фамилии обладали необыкновенными способностями, вплоть до того, что по мановению руки успокаивали бушующее море. Страшному господству Сауделеров был положен конец правителем близлежащего острова Кусаие Исокалакала. Последний во главе трёхсот тридцати лучших воинов прибыл в Нан-Мадол, якобы как гость из дальней страны, прослышавший о великолепии города Сауделеров. Это очень польстило самодовольному Сауделеру XVI, который ничего не подозревая разместил гостей в своём дворце, которые в ближайшие дни перебили гвардию и умертвили самого правителя. Исокалакон основал новую династию, которая вследствии смут внутри самой правящей семьи, не смогла сохранить единства государства, которое распалось на пять независимых владений. В формальном владении одного из их потомков туземного царька с англонизированным именем Самюэля Хадлея Нан-Мадол находится и сегодня. Но как не походят эти микронезийцы, как и те, которых увидели европейцы на искусных и талантливых строителей Нан-Мадола, умевших сооружать искусственные острова, возводить башни, делать подземные галереи, сложные системы бассейна. Острова Микронезии были открыты испанцами в XVI веке, а веком позже официально присоединены к испанской короне. В конце XIX века большинство из них взяла под свой контроль Германия. Потом ими до 1944 года владела Япония, а с тех пор и поныне США. Высадившиеся европейцы встретили полуодичалых туземцев, угнетаемых царьками, каждый из которых владел одним островком. Что собой представлял этот режим и условия жизни в Микронезии хорошо можно представить из описания путешественников тех лет, побывавших при дворе одного из таких царьков атоллов Макин из группы островов Гилберта, Накаэпа: “Это был мужчина невиданной физической силы, царственный, деспотичный, бережливый, который разбирался и в людях и в делах. На своих островах торговал и получал барыши от торговли только он один. Он был и сеятель, и купец, и его подданные трудились на него, не разгибая спины. Когда, отработав длительный срок, они падали от изнеможения, он устраивал для них праздники. Он заботился о выпивке и закуске, и они пировали вместе. Сумма денег, которую он платил, часто бывала головокружительной. За одну-единственную пирушку на джин и бренди он выкладывал шестьсот долларов, и тогда узкая полоска суши между лагуной и морем наполнялась шумом и весельем. Нередко подданные сами едва держались на ногах, носили своего пьяного повелителя на руках по острову, орали и пели, стараясь его перекричать. Но когда Накаэпа приказывал, праздник тотчас прекращался, и Макин снова превращались в острова рабов и трезвенников. Уже на следующее утро все население должно было по-прежнему гнуть спину на улицах и плантациях. Король строго следил за этим, хотя глаза его были налиты кровью. Все цепенели от страха перед Накаэпа. При его правлении не было ни справедливости, ни суда, ни судей, и было одно-единственное наказание — смерть. Насилие и произвол при свете дня и полуночные убийства были обычными формами карательных мер. В большинстве случаев роль палача выполнял сам король” [3]. Как же произошло, что искусные строители и инженеры превратились в полуживотное стадо, главной радостью которого был алкоголь. Как утратились их очень многие навыки. И вновь, после безуспешных попыток найти среди материалистических теорий, пытающихся объяснить деградацию потомков строителей Нан-Мадола, учёные пришли к выводу, что и здесь религия аборигенов сыграла столь зловещую роль. Микронезийцы вели свое происхождение так же, как и другие коренные жители Океании от Хама. Их внешний облик очень близок к монголоидному типу [4]. Их язык относится к той же австронезийской группе, что и меланезийский и полинезийский (язык маори) [5]. Микронезийцы, как этническая группа сложились под влиянием двух соседних этносов: меланезийцев от которых унаследовали язык и полинезийцев, переняв многое из их культуры [6]. Как и в религии остальных хамитов у них преобладал оккультный компонент. Великий русский учёный Н.Н. Миклухо-Маклай определил религию микронезийцев, как шаманизм (подробнее о шаманизме см. главу

Об этом острове знает почти любой школьник. Его имя овеяно легендами и преданиями. А количество вопросов, которые он задал учёным намного больше, чем ответов, которые сегодня с определённой точностью может дать наука. Имя этого острова — остров Пасхи… имеющий форму треугольника со сторонами 16, 18 и 24 км. Своим необычным названием остров обязан голландскому путешественнику Якобу Роггевену. Последний был сыном знаменитого картографа XVII века Аренда, который всю жизнь составляя карты мечтал о дальних путешествиях. Однако в силу политических событий тех лет ему это осуществить не удалось, но он взял клятву с сына, что тот выполнит его заветную мечту и отправится на поиски неведомой великой Южной Земли в существование которой верил Аренд. Сын спустя время выполнил завещание отца и 1 августа 1721 года во главе эскадры, состоящей из трёх судов вышел с рейда в Текселе. После почти годового плавания, наполненного многими открытиями и приключениями 7 апреля 1722 года в День христианского праздника Пасхи моряки Роггевена увидели очертания бесплодной земли, возвышавшейся на пятьсот метров над морем. “Так как мы заметили его в торжественный день воскресения Господня, то назвали Пасх-эйланд, или остров Пасхи” — написал в своей книге спутник Роггевена Карл Бернс. Роггевен сходит со своими людьми на остров, где знакомится ближе с его обитателями, которые его поразили тем, что во-первых они не носили ни какой одежды вообще; второе, они не видели почти женщин и детей; третье, это уши островитян, мочки которых под тяжестью украшений были растянуты до самых плеч и четвёртое это громадные статуи. Поначалу эти каменные фигуры поразили и восхитили нас, так как мы не могли понять, как это возможно, чтобы люди, у которых нет не только тяжелого и толстого дерева, но даже подходящих канатов, были в состоянии их воздвигнуть; тем не менее все эти статуи достигали тридцати футов высоты [9 метров] и были внушительного объёма [1]. Потом остров посетили испанцы, а следующим после них иностранцем был Джеймс Кук, корабль которого пристал к острову 13 марта 1774 года. Участников экспедиции Кука так же поразил этот остров, его достопримечательности и население. Участник этой экспедиции Георг Форстер замечает, описывая аборигенов, “Самое странное у них — это размер ушей, мочки которых так растянуты, что почти достигают плеч: кроме того, в них прорезаны такие большие отверстия, что туда свободно могли пройти четыре-пять пальцев” [2]. Тогда же была отмечена огромная общность языка туземцев Пасхи с языком племён Новой Зеландии, Таити и других полинезийских земель. Их так же поразила крайняя отсталость населения, не имеющего даже жилищ и ходящих в основном нагими. Король острова Ко-Тохитаи мало чем отличался от своих подданных, число коих не превышало всего семисот человек, и которые не оказывали своему формальному владыке сколько-нибудь почестей. И как замечает Форстер “в столь бедной стране он не мог претендовать на большие преимущества” [3].

Площадь этого острова всего 4,5 кв. км, а население составляет 107 человек [1]. Он не содержит не величественных развалин, как Нан-Мадол или гигантских статуй, как Пасхи. Он не сыграл ни какой роли в политической жизни Океании в какое бы то ни было время. Более того на протяжении всей своей истории он оставался либо необитаемым вообще, либо был пристанищем небольших группок людей. И несмотря на всё это его имя сегодня знает каждый, даже дети. Этот остров является ни много ни мало, а символом земного рая. Даже в рекламе батончиков вкус которых, “сопоставим лишь с прелестью рая” избран именно остров Питкэрн (он же Баунти). Этот остров является символом и вновь не побоимся фразы — перерождения людей. В этой главе мы будем говорить об острове Питкэрн, расположенном на 25° южной широты и 130° западной долготы. Этот остров был открыт в 1767 году капитаном судна “Сволоу” (“Ласточка”) Филиппом Картеретом, искавшем по приказу английского правительства Южную землю. Вот как он сам описывает этот момент: “Мы продолжали наше плавание курсом на запад до вечера 2 июля 1767 года, как вдруг заметили на севере надвигающуюся землю. На следующий день мы подошли к ней. Островок выглядел как огромная скала, поднимающаяся из моря. Его окружность не превышала пяти миль, и он оказался необитаемым. Тем не менее на нём росли деревья… и, поскольку его открыл молодой господин, сын майора Питкэрна, мы назвали остров — Питкэрн”. Древняя история острова покрыты глубоким мраком. Известно лишь, что в XIV—XV вв. х. э. там существовало поселение полинезийцев, которые оставили здесь несколько святилищ развалины которых уцелели до нашего времени и над которыми проводятся исследования, в частности в 1935 году там работала франко-бельгийская экспедиция. Развалины самого большого мараэ — полинезийского святилища обнаружены на вершине у края утёса, обращенного к бухте Баунти. “Камни были тщательно сложены, образуя четырёхугольную платформу, на каждом углу которой стояли каменные изваяния; обращённые спиной к морю, они неодобрительно смотрели на смельчаков, вторгшихся в их священные владения. Но храм и боги были немы, потому что люди, создавшие их, таинственно исчезли” [2]. Были обнаружены так же каменные тёсла и долота. Скалы были испещрены петроглифами, изображавшими людей, животных, таинственные геометрические фигуры, имевшие видимо мистическую символику. Были обнаружены и захоронения этих древнейших хозяев острова. Причём некоторые черепа, найденных скелетов покоились на больших жемчужных раковинах! Но когда вымерли эти первые обитатели острова, да и когда они пришли сюда остаётся пока для истории тайной. Но не благодаря этим древним храмам и странным захоронениям Питкэрн вошёл в историю не просто Океании, но и всей земли. Причиной этого послужил мятеж, случившийся в 1789 году на английском судне “Баунти”. Командовал этим кораблём один из лучших моряков того времени Вильям Блай. Карьеру моряка он начал в шестнадцатилетнем возрасте, обнаружив уже тогда задатки прекрасного капитана. Молодого человека заметил сам Джеймс Кук, взявший его в качестве навигатора и картографа в своё третье, ставшее для Кука последним плавание. Во многом именно Блай стал, хотя и невольно, конечно причиной гибели великого мореплавателя. Именно Блай первым выстрелил в туземцев, начавших проявлять агрессивность в отношении Кука, что повлекло за собой стычку с аборигенами в ходе которой Кук трагически погиб. Нападавшие разрубили тело Кука на части и разослали их вождям Гавайских островов [3]. После смерти Кука Блай продолжил службу на флоте, продолжая показывать себя искуснейшим мореплавателем. Однако, эти безусловно таланты соседствовали в нём с необычайно тяжёлым характером, отличительными чертами которого были гордыня, вспыльчивость, жестокость и ярость. На английском флоте существовала очень жесткая дисциплина и власть капитана была неограниченной. Поэтому команда корабля очень страдала тогда, когда капитаном был самодур. Именно таким яростным, хотя и талантливым, но всё же самодуром был Блай, без ведома которого никто и ничего не смел делать, даже малейшего пустяка. Зато малейшее ослушание каралось, как смертный грех или измена Родине. Капитан не видел в своих подчинённых, включая не только матросов, но и офицеров людей. Они для него были лишь фигурами на доске, которыми он двигал куда хотел. Он без всякого повода унижал людей. Так один раз на корабле, заваленном кокосовыми орехами капитан увидел, что куча орехов немного сдвинута. Капитан объявил, увидев это что кто-то без его ведома взял, т.е. украл у него орехи! Потом выяснилось, что один орех взял офицер Христиан Флетчер, чтобы просто утолить жажду. За это он был назван капитаном вором. Потом Блай собрал на палубе всю команду и нецензурно выражаясь кричал: “Матросы, поглядите на офицеров! А вы, офицеры, взгляните на матросов! Была ли когда-нибудь в мире худшая воровская шайка!” Он подвергал матросов без всякого основания телесным наказаниям. Но особую ненависть питал капитан к своему помощнику Х. Флетчеру, которого он незаслуженно унижал на протяжении всего плавания, подвергая самым вопиющим унижениям. Наконец, терпение команды и Флетчера истощилось. 28 апреля 1789 года на судне вспыхнул мятеж. Блай был свергнут и связан, а капитаном стал Флетчер. Последний не желал смерти бывшего капитана или по крайней мере не хотел её осуществлять лично. Поэтому он ссадил Блая и желавших остаться с ним людей на баркас. А сам во главе двадцати пяти оставшихся встал во главе “Баунти”. Оставляя в распоряжении Блая баркас Флетчер, да и все другие были почти уверены в гибели бывшего капитана. Но этого не произошло. Блай с остатком команды сумел преодолев нечеловеческие трудности пристать к острову Тимор, затем отправиться и прибыть в Англию [4]. Там было сделано подробное судебное разбирательство того, что произошло на судне. Блай был объявлен невиновным в причинах вспыхнувшего мятежа и затем вплоть до самой своей смерти в 1817 году продолжал успешно службу, и даже совершая дальние путешествия с 1806 по 1810 гг. был наместником Нового Южного Уэльса в Австралии. Хотя в этот период Блай не раз представал перед военным морским трибуналом за грубое обращение с людьми, при чём он был признан виновным в этом… Тем временем пока на баркасе Блай пытался достигнуть берега Флетчер стал перед вопросом: что дальше делать? И действительно, если Блаю удастся достигнуть английских владений о мятеже станет известно и тогда на поиски мятежников будут отправлены военные суда. И тогда расправа неминуема. Многие из оставшихся на “Баунти” хотели обосноваться на Таити. Но этот остров, как и близлежащие были прекрасно знакомы англичанам и найти там взбунтовавшуюся команду не представляло особых трудов для судов Его величества. На протяжении долгих дней Флетчер изучал географические карты, ища места для прибежища, пока наконец не натолкнулся на описание открытия Картрайтом Питкэрна. Именно к этому острову и устремилось “Баунти”, пристав к его берегам 23 января 1790 года. Остров считался необитаемым, а кроме того был расположен вдалеке от других океанийских островов и поэтому вероятность того, что мятежников будут искать на Питкэрне была весьма минимальной. Поэтому остров мог стать надежным прибежищем для небольшой группы людей. Именно небольшой, ибо на Питкэрн высадилось в общей сложности 27 человек, из которых было 9 европейцев, 6 полинезийцев и 12 полинезийских женщин, которые были разделены между мужчинами, при чём за их нехваткой порой одна женщина была на двоих мужчин. Эти новые обитатели острова являли собой весьма яркую и одновременно весьма неприглядную картину. Почти все европейцы прошли жестокую школу жизни о чём свидетельствовали рубцы на их лице и теле. Они отличались взрывным темпераментом, а некоторые и явной жестокостью. Вино и женщины были у большинства из них смыслом жизни. Полинезийцы были так же сынами своей родины, на которой процветала жестокость и разврат. Полинезийские женщины большинство из которых просто использовали, как сексуальные игрушки, презирали своих соотечественников и с уважением взирали на европейцев, которые делили их как товар между собой. Уже с первых дней новое поселение начало показывать свою нестабильность, которая ему была крайне важна особенно после того, как “Баунти” по случайной причине сгорело, а остатки его разбило штормом. Европейцы начали с большим презрением относится к полинезийцам всячески понукая ими и забирали силой их женщин, принуждая к сожительству. Отнятие женщин стало каплей, которая переполнила и без того ни очень большое терпение полинезийцев, решивших свести с англичанами счёты. Выждав момент, когда белые были в разных частях острова они напали на них по отдельности. В результате последовавших затем кровавых событий погибло одиннадцать мужчин, в том числе Х. Флетчер, причём троих из них убили женщины, несчастным образом погибли также некоторые из женщин. Теперь на острове осталось четверо мужчин и десять женщин. Между оставшимися в живых царили зверские отношения. Так Эдвард Янг оторвал ухо своей полинезийской жене только за то, что она мало собрала птичьих яиц. Избиения шли почти каждый день. Состояние женщин доходило до исступления. Их любимым занятием стала игра с черепами погибших европейцев и полинезийцев. На острове начали варить самогон. В результате небольшое население острова стало очень много пить, что погубило ещё несколько человек. Тем временем на острове начали подрастать дети полинезиек от европейских мужчин. Эти малютки с первых дней своего существования видели оргии, разврат и зверские убийства. Что ждало этих детей? Видимо не нужно обладать большой прозорливостью, чтобы предречь гибель этой маленькой колонии. И эта гибель пришла бы очень скоро, если бы ни одно событие… При разборке вещей Флетчера Адамс и Янг обнаружили Библию. После этого случая Янг заболевает туберкулёзом, вскоре он был уже прикован к постели, силы с каждым днём всё больше и больше оставляли его. В это время он много думал о прошлой жизни её смысле. И этот жесткий и сильный человек пришёл к не менее жесткому и сильному решению — он понял, что он прожил жизнь не так, что он очень греховен и что только любовь Божья может спасти его. В последние дни своей жизни он начал обучать Адамса, последнего взрослого мужчину, оставшегося на острове, читать. Только для того, чтобы тот смог читать Библию и учить Божьему учению, изложенного в ней других поселенцев. Чтение Священного Писания начало изменять и жизнь Адамса, который начинает проводить богослужения на острове. “Жизненный путь последнего оставшегося в живых на острове англичанина покрыт мраком неизвестности от рождения и до того момента, как он попал на борт “Баунти”. Старый забияка пользовался дурной славой из-за своей жестокости и пьянства. Каждый знал о его беспутной любовной жизни. Но этот человек, имевший на совести убийство, пережил полное обращение, когда встретил Иисуса Христа. Обращение Джона Адамса было несомненным и позволило сохранить маленькую общину Питкэрна от разрушения. Будучи уже немолодым человеком, он пережил новое рождение и не стал оглядываться назад. Обращение включало в себя полный пересмотр прошлого… Во время ежедневных молитв и на воскресных богослужений женщины и дети не только узнавали библейские истории, которые так очаровали Адамса, но и могли видеть, как сильно меняется его собственная сущность. Адамс был очарован Библией, о которой прежде не знал” [5]. “Я грешник, заслуживающий гибель. Но смертью, которую заслужил я, умер Иисус Христос, и мои грехи погрузились в бесконечную глубину Божьего забвения”. Его проповеди оказывали сильнейшее воздействие. Вскоре всё население острова стало христианами, но не только по названию, но и по сущности. Джон Адамс делается патриархом, священником общины, жизнь которой отныне в корне меняется. Убийства, пьянства, разврат уходят в прошлое. В 1809 году остров впервые за всю историю поселенцев с “Баунти” посетило судно американца М. Фольгера, который от Адамса узнал их историю, а так же то духовное перерождение островитян. Вернувшись на родину Фольгер рассказал о необыкновенной истории и острове после чего Питкэрн стал приобретать всеобщую известность. Суда со всех концов мира подходили к нему, чтобы воочию увидеть общество бывших мятежников, а ныне ставших прекрасными христианами. Были среди этих пришельцев и мошенники, которых привлекало получить власть на острове, а так же завладеть удивительно красивыми девушками, родившихся от браков мятежников с “Баунти” и полинезиек. Пережил остров и пришлых религиозных фанатиков, стремящихся превратить его в средневековый монастырь с телесными наказаниями. В 1841 году остров берёт под своё покровительство Великобритания, а вскоре её королева Виктория присылает орган для церкви на Питкэрне. На нём строится городок Адамстаун, с церковью, школой и библиотекой. В 1876 году на одном из кораблей на остров попадает религиозная литература, присланная туда одними из руководителей церкви – христиан адвентистов седьмого дня Д. Уайта и Д. Лафборо. Островитяне стали исследовать эти книги, сопоставляя их с Библией. Они увидели, что учение этой церкви полностью отвечает Священному Писанию. В 1886 году из Окленда Калифорния на Питкэрн приезжает адвентистский миссионер Джон Тэй. Долгие дни прошли в совместном обсуждении Библии, вопросах и ответах. Жители острова очень скрупулезно относились к вопросу веры. Но когда они увидели, что только церковь христиан адвентистов полностью принимает Священное Писание, включая заповедь о субботе, спасение верой они решили все присоединиться к этой Божьей семье. Так в конце XIX века все жители острова Питкэрн стали христианами адвентистами седьмого дня [6]. С тех пор прошло более ста лет, многое переменилось, но только не уклад жизни островитян и их вера. Сегодня по-прежнему всё население острова являются адвентистами седьмого дня [7]. В связи с этим очень интересно рассмотреть современное состояние Питкэрна и посмотреть как Библия и Истинная вера оказала влияние на людей. “Группа немецких врачей проводила там научные исследования, результаты которых опубликованы в августе 1985 года в журнале “Physis”. После длительного пребывания на этом вполне дружелюбном острове медики пришли к заключению, что его жители представляют бесконечный интерес как для генетиков, так и для антропологов и врачей. Они констатировали, что население Питкэрна меньше предрасположено к заболеваниям (и поэтому целый ряд болезней там редко встречается), чем любая другая группа людей на земле. Даже после двух столетий близкородственных браков врачи констатировали уровень генетических дефектов значительно ниже среднего. Особенно интересными для исследовательской группы оказались сведения о душевном здоровье питкэрнцев. У них полностью отсутствуют психозы, самоубийства и все те обстоятельства, которые ведут к совершению преступлений: отчужденность, несправедливость, ревность и конфликты между поколениями. Как следствие — нет и преступлений… Особенно бросается в глаза впечатляющее сложение мужчин и женщин” [8]. На острове сегодня функционирует медицинская клиника, построенная и содержащаяся адвентистами [9], есть телефонная связь с Новой Зеландией. На острове выращивают кукурузу, таро. Большую прибыль в бюджет приносит выпуск почтовых марок, пользующихся в мире большой популярностью. Особым днём на Питкэрне является суббота, являющаяся днём радости и счастья. Это день семьи. Бывшим в субботу на острове казалось, что они уже попали в рай [10] и что сбылось пророчество Исайи о новой земле. “Ибо, как новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицем Моим, говорит Господь, так будет и семя ваше и имя ваше. Тогда из месяца в месяц и из субботы в субботу будет приходить всякая плоть пред лице Мое на поклонение, говорит Господь” (Ис. 66:22—23). Итак, прекрасное физическое здоровье, высочайший моральный уровень, крепкие и дружные семьи, всесторонняя образованность и трудолюбие — вот что отличает общину на Питкэрне. Из этого примера прекрасно видно, как велика роль Библии, веры в Истинного Бога для жизни людей. В прошлых главах мы видели, как некогда великие строители и мореплаватели, создавшие замечательные культуры деградировали и нравственно и физически, когда отступали от Бога. Пример жителей Питкэрна обратный. Он показывает, как Господь может преобразовать жизнь вчерашних убийц и развратников. Это маленькое государство христиан – адвентистов свидетельствует всему миру о силе Истинной религии и о том, что как бы ни был греховен человек и каково бы ни было его прошлое, если он доверит свою жизнь Богу, Тот сделает великое чудо преображения, дарует счастье, радость и мир.