Лук возлежал на топчане и читал «Мастера и Маргариту» в подлиннике.

«… А стерлядь, стерлядь в серебристой кастрюльке, стерлядь кусками, переложенными раковыми шейками и свежей икрой? А яйца-кокотт, с шампиньоновым пюре в чашечках?..» Однако будильник на тумбочке и желудок настойчиво подсказывали ему, что пора ужинать и Лук вынужден был прервать неспешное общение с прекрасным.

– Князь!.. Кня-а-азь!

Рядовой Князьков, кочегар, воин второго периода, то есть отслуживший первое полугодие, дослуживающий второе, сунул в каморку краснощекое лицо:

– Ну, чо орать-то? Здесь я.

«Если командир узла неожиданно вошел в каптерку и четверо находящихся там воинов срочной службы вздрогнули… – взор Пашки Стародуба торжественен и строг, но Лук по опыту знает, что Пашка не выдержит и задолго до конца анекдота сам начнет улыбаться и подхохатывать: один только этот анекдот он уже слышал из Пашкиных уст трижды… – то это значит, что они картежники.»

Пашка и Лук – можно сказать, друзья, несмотря на то, Пашка служит на год дольше: он дед и кочегар, вдобавок, а Лук – хотя уже воин второго периода службы – все еще первогодок, «молодой». Их объединяет любовь к чтению, высокоумственным рассуждениям ни о чем и прерванное гадским военкоматом веселое студенческое прошлое.

Голова Пашки со времен института туго забита химическими формулами и доморощенными приемами карате. Луку химия до лампочки, а в Пашкино карате он не очень-то верит. Но что такое карты – знает не понаслышке: покер и «ленинградка», разновидность преферанса, немало поспособст-вовали нежданному расставанию с вузовскими стенами. Да, пулю писать приятнее, чем курсовую… Однако Лук убежден, что не карты и не академическая задолженность по матстатистике (единственная!) явилась причиной его схимы и не аморалка, которую предметно доказать так и не удалось, и не пьянки с сопутствующими драками (общага – это общага, декан и его поддеканники тоже были студентами, у них тоже есть память и сердце, и печень).

Нет и еще раз нет… Где-то там, в бдительных универовских дебрях, созрело мнение, что Лук балуется антисоветчиной, книжечками… Да не только сам травится ими, но и разговорчики соответствующие ведет… То есть – он заводила, паршивая овца в здоровом стаде. А иначе чем объяснить тот факт, что все в их большой и пестрой компании удержались на плаву, лишь один Лук… А ведь ему прозрачно намекали – делом доказать высокое комсомольское самосознание. Ну, раз нет – иди-тко в народ, да послужи, языкастый.

«Если командир узла неожиданно вошел в каптерку и трое находящихся там воинов срочной службы вздрогнули… – то это марксистский кружок» – перебивает Лук.