День восемнадцатилетия в моей жизни стал роковым. В общем-то, всё с самого начало не предвещало ни чего хорошо: и пасмурная погода, и непроглядный снегопад, пусть для декабря это и было вполне естественно, и жуткая метель, но всё это казалось мне сущей мелочью, ведь именно в этот день я когда-то появилась на свет. Да и разве можно обращать внимания на такую ерунду, когда за праздничным столом выселяться твои лучшие друзья? Вот и я об этом совсем не волновалась. Правда, только до того момента, как на левой руке, между большим и указательным пальцами не проявилась звезда.

Это произошло в тот самый момент, когда, стоя на кухне и беззаботно подпевая под нос слова из звучащей на весь дом песни, я решила отнести в зал тарелку с фирменными закусками мамы. Она, как и лучшая подруга Женя, суетились поблизости в ту самую минуту, когда с громким треском фарфор разлетелся по полу. В моих глазах застыл панический ужас. Дверной звонок, словно издеваясь, в то же мгновение пронзительной мелодией разлетелся по квартире. Я вздрогнула всем телом, а на слегка обеспокоенные и недоумённые взгляды родных, расплылась в глупой невинной улыбке. Всем своими существом я желала показаться искренней и ни в коем случае не выдать своего страха. А я была напугана, напугана увиденным до такой степени, что, казалось, колени вот-вот подогнуться и я рассыплюсь по полу не хуже тарелки.

— Пойду открою, — непринуждённо, как мне казалось, махнула я рукой и тут же ринулась в направлении коридора. — Поди Наташа пришла.

Одногруппница и вправду должна была прийти с минуту на минуту, вот только мне нужна была совсем не встреча, а время, чтобы прийти в себя.

Господи, господи! Этого же не может быть. Просто не может быть! Это же сущий бред. Разве такое вообще бывает? — беспорядочно мелькали в моей голове мысли, пока я быстрым шагом неслась к входной двери. — Нет, нет, нет! Это просто совпадение, просто совпадение, — шептала я, выцарапывая проклятую татуировку и ни капельки не веря собственным словам.

Новый день завил о себе неожиданно и резко. Глаза открылись до того, как я успела подумать об этом. Какое-то время в голове совершенно не было мыслей и за очень долгое время я впервые осознала, как это ни о чём не думать. Присев на краю кровати и укутавшись в плед, я безмолвно уставилась в окно, за которым не было видно ничего, кроме бесконечного легиона снежинок. Невольно, но воспоминания о прошедшем дне всё же стали понемногу проникать в сознание, вызывая новую волну негодования и досады.

Как? Как меня угораздило так вляпаться? Никогда и ни за что по доброй воле я не стала бы ведьмой. Да и кто вообще может захотеть ей быть в наше время? Даже ведьмы «со стажем» не могли бы похвастаться своим положением, в этом я была убеждена, прекрасно зная до какой степени их бояться простые люди и с какой пылающей ненавистью пытаются уничтожить. А всё из-за чего? Из-за глупейшей войны трехсотлетней давности? Давно пора бы забыть об этом, но никто не желает мириться с её последствиями. Особенно люди, пострадавшие больше всех остальных. Хотя, — я неосознанно усмехнулась, — сами же положили всему начало. Решили укротить и подчинить себе ведьм. Ха! Да где это вообще видано, чтобы практически беззащитные, пусть и превосходящие в численности, справились с магически сильными существами? Только в сказках… Но люди же такие самоуверенные и «рассудительные», что решили добиться своего под безвинным предлогом уравновесить права между друг другом. Правда, резонанс с теми ограничениями, что требовали от ведьм люди, не остался без внимания магической братии. Ведьмы не могли, да и не хотели, использовать свою силу лишь в целительских направлениях. Это серьёзно ограничивало большую их часть — далеко не все избранные женщины специализировались только в этой области. Это и стало первым толчком к кровопролитной войне.

Ведьмы устроили бунт, люди испугались и немедленно приступили к целенаправленному истреблению магических существ. Сначала тайно, а когда всё начало всплывать никто не стал себя сдерживать — ведьмы обрушили весь свой гнев на людей, уничтожая огромные человеческие поселения. Количественное превосходство людей слишком быстро пошло на убыль и тогда они нашли новый, более эффективный выход. Они призвали демонов. В одной из мифических книг того времени было даже написано, что лишь один клан демонов согласился вступить против ведьм в войну, дабы показать своё превосходство в их мире Долентус. Что люди отдали за это правящему клану «Кровавой розы» умалчивалось во всех возможных источниках, кроме ничем не подтверждённых слухов о проданных душах.

Призыв демонов вызвал новую вспышку и так неутихающей бойни — и ведьмы не остались в долгу, запросив помощи у вампиров. За какую награду воевали те — загадка, ответ на которую для человечества остался тайной. Однако, тогда их занимала куда более серьёзная проблема — количество людей стремительно уменьшалось. Но демоны из правящей династии были слишком сильны и волей-неволей враги людей стали сдавать свои позиции. Пока одна из сильнейших ведьм рода Келистро не предложила создать заклинание против демонов. Ведьмы всех семей поддержали её и объединили свои силы. Проклятие пало на всю династию правящего клана «Кровавых роз» навечно. Они были обречены на свержение с престола без возможности возвращения, пока заклятие не снимет одна из потомков Келистро. Но ведьмы, одержимые местью, не остановились на достигнутом и решили отнять силу всей династии правящего клана демонов. У них почти получилось, когда освободившаяся сила хлынула на заклинателей, обрекая их на плотно связанное с демонами проклятие. Сами того не желая, они невольно лишили себя и своих потомков дара любви, и все их возлюбленные неизбежно гибли.

Для ведьм это было настоящим ударом, ведь большинство их семей были построены с такими же магическими сущностями, как и они: вампиры, эльфы, даже иногда демоны. Огромная проблема состояла в том, что все эти расы не могли иметь детей без любви, пусть дети ведьм всегда доминировали по внешности и многим способностям, но их оставалось не так много. С тех пор ведьмы были обречены на вечное скитание среди ненавистных им людей — только Земля могла быть им пристанищем и лишь к людям не относилось проклятие за неимением у них магических даров, давая тем самым попытку продолжить свой род. Ведьмы не сразу поняли, что им нет ни малейшей выгоды, убивать свой единственный шанс на дальнейшее существование. И спустя лишь восемь месяцев они предложили мир, который был необходим уже всем. Великая Межрасовая война угасла. Поверженные демоны остались без престола и части силы, но остались дружны с новым кланом правящих «Возрождающегося феникса». Вампиры получили, что хотели и, уйдя на свою планету, распрощались с ведьмами навсегда. Люди были истреблены больше чем на половину и пострадали едва не больше всех, если не считать, что ведьмы лишились всех своих устоев и попытались найти новый подход к людям, которые теперь ненавидели их за одно лишь их существование. И они ничего не могли поделать, ведь только один из потомков семьи Келистро мог разрушить проклятие — так предсказывали Хранители знаний. Но, никто не знал, когда это произойдет и произойдёт ли когда-либо вообще.

Сказать, что дни шли медленно — значит, не сказать ничего. Каждое утро, день, вечер, ночь я непрестанно думала о том, что же делать дальше. Пойти в новую Академию и забросить Университет, в котором я учусь сейчас? Не видеть родителей, брата, друзей как минимум до первых каникул, а потом ещё неизвестно сколько? Да и что будет в этой Академии? Что если и там не любят ведьм? А там-то ведь явно издеваются пожестче… А с кем мне там общаться? С ведьмами, на которых там все с высока смотрят и издеваются? Будем все вместе кучковаться? Аха-ха, да моё будущее просто превосходно! Мало того, что я до этого ни разу не общалась с ними нормально (только угрожала и истребляла!) так там кроме них ещё и вампиры, и эльфы есть, с которыми я не только ни разу не разговаривала, но даже и не видела. Ладно ещё демоны, тут можно представить с кем могу столкнуться, но что делать с остальными? По многочисленным версиям одни только эльфы чего стоят! Высокомерные, до безобразия гордые, непреступные и вообще надменные выскочки, считающие себя вершиной всего сущего, хотя находятся они едва ли не в одних только книгах мифов. На нашей планете их видели не больше пары раз и то только после окончания Великой войны. Проверяли, наверное, всё ли в порядке. Хотя зачем им это? Не ясно. Может это вообще просто слухи. По некоторым книгам эльфы считают себя настолько важными особами, что предпочитают общаются только друг с другом, не снисходя до более простого люда. Или нелюдей… В общем и целом, представить в какую передрягу я попаду вполне возможно, только вот стоит ли туда соваться?

Размышляя на эту тему, приходила к всё более печальным выводам и всё больше склонялась к тому, что если и пойду туда, то буду общаться лишь с преподавателями. Перспектива остаться одной была мне куда ближе, чем дружба с теми, кто в любую минуту может «воткнуть нож в спину» не только в переносном смысле. Однако мысли о втором предложенном варианте так же не давали желаемой уверенности. Остаться без памяти для меня было равнозначно попаданию в Академию, где нет ни одного знакомого и близкого, с той лишь разницей, что родные не станут притворятся и использовать меня в каких-то своих целях. Эта мысль грела обеспокоенное сердце.

Как, потеряв всё, я буду себя чувствовать? Придётся ли начинать жизнь с начала или всё обойдется? А если нет? Не проще ли тогда поступить в Академию? Как-никак, а там обещают развить проявившиеся способности, которые не особо-то и спешат проявиться. Может их и вовсе нет? Звезда — лишь дефект?

Мне хотелось бы в это верить, и я почти верила, пока взгляд снова не падал на нереалистично живые татуированные метки. Их стало две, чёрных, как самая тёмная ночь, и таких чётких, что казалось будто они нависают над кожей, а не начерчены на ней. Это пугало и восхищало одновременно, останавливая от необдуманных поступков выжечь или даже вырезать проклятые отметины. Больше всего мне хотелось сделать это в те моменты, когда кто-либо невзначай бросал на них взгляд. Две небольшие, аккуратные звезды между большим и указательным пальцем всегда и неизменно вызывали одну и ту же последовательность реакции: сомнение, настороженность и испуг, с разной степенью стремительности переходящий в ужас.

Однажды я неосмотрительно сняла в магазине перчатку, чтобы ощупать товар, и почти тут же едва не оглохла от визга проходившей мимо покупательницы. Её глаза, до краёв наполненные необузданным страхом, застряли в сознании достаточно прочно, чтобы впредь оголять ладонь только дома. Мне тогда ещё повезло, что с той женщиной был мужчина, который довольно поспешно сообразил закрыть рот кричавшей. Он тоже боялся, однако ещё больше он боялся последствии того, что я могу с ними сделать. Их опасения были вполне оправданы, только вот, как состоявшейся охотнице за ведьмами, их действия для меня были равнозначны беспощадным ударам по больному месту, а взгляды причиняли боль сильнее, чем любые ранения.

Она долго не могла понять, почему её память всё ещё с ней. Разве могли они спустить такое с рук? Но они должны были оставить ей выбор. И она выбрала…

Неохотно сознание возвращалось в тело. Назойливый шум в ушах возрастал с каждой секундой, вызывая жуткое состояние полной дезориентации. Я не могла понять, что происходит вокруг, откуда этот шум, где я, что со мной? Мысли путались, и ужасно хотелось всё это остановить, но я не знала, как. От бессилия хотелось выть и закрыть голову руками, но почему-то двигать я ими не могла. Зато смогла разбудить новую боль, да такую(!), что кричать захотелось во всё горло. Вот только с губ, вопреки желанию, не срывалось ни слова.

Что происходит? Почему я не могу двигать руками? Почему губы не слушаются меня? Почему не могу произнести ни слова? Почему всё так болит?

Отвечать на мои вопросы было некому, и я терялась в догадках, пытаясь представить сколько могло пройти времени до того, как я всё же почувствовала облегчение. Шум стал гораздо тише, и я уже могла с уверенностью различить отдалённые голоса. Боль улеглась, хотя руки продолжали ныть.

Всё никак не могу понять, почему моя жизнь сложилась именно так? Зачем нужно на моём пути такие преграды? Мне многое ясно, но что абсолютно не укладывается в голове, так для чего сначала я стала охотником на ведьм, а потом самой ведьмой? Зачем это мне? И где вообще справедливость? Сколько лет боролась с этой нечестью, а в результате сама ей стала! Но в этом есть и свои плюсы, конечно. Например, сейчас у меня вместе с силой и умениями охотника есть магия. И теперь, если объявятся враги, а они обязательно объявятся, справиться с ними я смогу в два раза быстрее и проще. Хотя проще ли? Ведь те ведьмы, что сбежали, наверняка, стали гораздо сильнее и опытней, а, следовательно, у меня есть сильные опытные враги.

Минус.

Но и я ведь стала сильнее и опытнее.

Плюс.

Да ещё и с такой же магической силой, как и у них.