…Во Вьетнам мы летели большой командой. Группой руководил вице-адмирал Юрий Алексеевич Кузьмин. Специалисты с Тихоокеанского флота должны были присоединиться к нам в Камрани. В аэропорту Ханоя нас встречали официальные лица — гражданские и военные. Среди встречающих своей развязностью выделялся референт из посольства, рубаха-парень лет тридцати, с брюшком, какой-то весь мятый, со съехавшим набок галстуком. Он каплей ртути перекатывался среди нашей группы, его голос слышался то здесь, то там.

— Товарищи, я приветствую вас на вьетнамской земле. Мне поручена роль вашего чичероне. Какие будут вопросы, недоразумения — сразу ко мне. Зовите меня Григорий, просто Гриша, — он радостно светился. — Замечательно, что вы приехали в дни, когда героический вьетнамский народ празднует победу над китайскими ревизионистами.

Влажная духота, острые запахи, яркие краски. Кортеж автомобилей двигался мимо плантаций сахарного тростника, рисовых полей, деревень, озёр, где крестьяне в остроконечных соломенных шляпах ловят улиток и собирают съедобную траву, мимо лоснящихся буйволов, забравшихся в воду — только рога и ноздри торчат.

На мосту через Красную реку — затор. Поток велосипедистов, пешеходов, автомобилей движется медленно. Вода в реке и в самом деле красная. Гриша, тряся щеками, громко говорил:

— Во время войны американцам так и не удалось разбомбить мост, только один пролёт повредили. Видите, вон там, внизу, рядом с опорами, галечный островок? Вьетнамцы на нём пленных американских летчиков держали. Начнёшь бомбить или обстреливать мост ракетами — обязательно в пленных угодишь. Их к тому же рацией оснастили. Американские самолёты заходят на бомбометание, а им по рации: «Братцы, вы же по нам сейчас шлёпнете!»