Он запрокинул голову, всматриваясь в фигуры Атланта и Кариатиды.
– Мне нравится! – заключил мэр. – Вон какая она воздушная да капризная: ишь, отвернулась, не подступись, будто знатная дама.
– А как вам Атлант? – спросил скульптор, и довольная улыбка озарила его лицо.
– Глаз с неё не сводит, – засмеялся мэр. – А ему следует балкон поддерживать.
– Значит, поймал я их линию, – загадочно сказал скульптор.
– Выпей чаю, приятель. – Жюль отложил картон и уголь, вытер пальцы о мешковину, которой была прикрыта глина. – Эта старая перечница, мадам Боннэ, не топит в мастерской с понедельника, а ты всё же раздет.
Марсель Делабар охотно опустил руки и сошёл с деревянного помоста, на котором стоял, изображая Атланта. Чай был крепким. Хороший чай!
Скульптор разломил в крепких пальцах яблоко, подал Делабару половину. Коричневые семечки просыпались на пол.
– Вкусный чай...
Солнечный луч пощекотал мохнатую грудь Жюля, и он улыбнулся. За окном март, воробьи сходят с ума, Луиза вчера забрызгала чулки, а к сентябрю он закончит работу, и этот красавец кузнец будет подпирать балкон новой ратуши; кроме того, он, чёрт возьми, получит денежки, а Луиза, если – ха! ха! – перестанет краснеть при встречах с мадам Боннэ, получит целую коробку новых чулок...