…Я видел Разум. Я вижу, но не могу поверить! Они такие же, как мы. Они… прекрасны, — казалось, Канов не находил слов. Вдруг его голос дрогнул. — Господи, какая прелесть… кажется, разгерметизация… Астероид. Я всё забыл, не успел увернуться… Но я видел!..
«А не мог ли Канов умереть от радости? Ведь чьё сердце вместит и сразу воспримет такое событие? Да нет же. В сообщении ясно сказано — „Не успел увернутся“. Не успел… Но Канов не из тех, кто в космосе ворон считает. Он ещё успел передать, что засмотрелся. Здесь, наверное, и прячется ниточка. Ниточка, которая связывает его неожиданное открытие и трагическую неосмотрительность. Но что можно увидеть, чтобы проглядеть собственную смерть?»
Ребята опять заспорили. Меня это злит. Ведь они тоже теряются в догадках, страдают от неизвестности и всё же пытаются бодриться, отстаивают свою абсолютно «точную» гипотезу происшедшего.
— Верно, — не удерживаюсь я. — Всё верно. Люди всегда искали во Вселенной разум. Сначала мечтали и строили гипотезы. Потом появились энтузиасты и начали поиск жизни среди звёзд. Фактов, конечно, никаких не было. Ни тогда, ни теперь. Но теперь мы за дело взялись всерьёз. Планомерно прочёсываем Вселенную и… заведомо безрезультатно, потому что каждый придерживается собственной теории контакта, которую придумал в соответствии со своей, так сказать, профессиональной принадлежностью. Каждый заглядывает только в свою щёлку и только через неё собирается увидеть собрата по разуму. А собрат этот, быть может, неотступно близок. К нему только нужно обратиться по-людски, то есть с каких-то общечеловеческих позиций. У меня всё!
Неожиданная моя речь произвела впечатление… Правда, больше своей эмоциональной стороной, чем содержанием.
— М-да, — покрутил головой Сергей.