С Макондо связи нет?

Панасенко Леонид

Ему снились беззубые нищие, которые жалобно и просяще открывали провалы ртов. Они хватали его за одежду, мычали, и он, содрогаясь от жалости и омерзения, достал из кармана горсть сахарно-белых, исключительно крепких зубов и бросил нищим… Оборванцы и калеки упали на землю, сплелись в дорожной пыли, подбирая сверкающие фасолины и заселяя ими рты. Он бросил еще горсть и еще. Так продолжалось, пока чей-то властный голос не сказал за его спиной: «А теперь веди их к воде, залечи раны и смой струпья. Они дети твои». Он хотел возразить, что такое под силу только богу, но не посмел и повел ораву к реке, раздавая по дороге коренные зубы тем, кому они не достались. «Не забудь собрать их болячки, — напомнил все тот же голос.— Собери и сожги их. И проследи, чтобы до конца прогорело. Не то они вернутся и опять обсядут людей».

Зазвонил телефон. Кошмар прервался — нищие отступили, растаяли в сумерках спальни. Звонки шли долгие, требовательные, по-видимому, междугородные.

Алло, — сказал Габриэль, сонно придерживаясь за стену. В трубке что-то щелкало и гудело, будто сюда долетало гудение проводов, бегущих от города через непроходимые заросли и топи, взбирающихся в ночи на горы и пересекающих пронзенные ветром саванны.

Слушаю, — повторил писатель уже раздраженно. В трубке теперь монотонно шелестело: на другом конце провода шел бесконечный нудный дождь.

…так ты приедешь, отец? — неожиданно прорвался мужской голос, словно продолжая прерванный разговор, и в трубке зачастили гудки отбоя.