Всякий мелкий, по душевным качествам, человек, стремится непременно получить власть. Наверняка он чувствует свою мелкость, незначительность, жутко комплексует по этому поводу и рвется любыми путями приподняться над людьми. Он как микроб, которого увеличили через проектор на стену. Видит свою проекцию на стене, и думает, вот какой я большой и значительный человек. Эти люди, получив власть в отдельно взятом месте, стремятся довести ее до абсолюта. Любое их желание необходимо воспринимать как благословение Божье. А если выразить им свое несогласие, то можно запросто получить пучок молний или пинка под зад. Мои мысли адресовывались одному человеку, главному редактору газеты «Уральский вестник», Геннадию Петровичу Суздальцеву. По его вине я катился на своей старенькой «Ниве» в богом забытое место, искать какой-нибудь материал, поднявший рейтинг нашей газеты до небес. Что-то типа: «Исчадия ада атакуют очередной колхоз» или «Метеорит, пробив голову тракториста, сделал его способным управлять трактором на расстоянии». В общем, любой бред подходил. Мне хотелось писать статьи о людях, которые действительно что-то сделали. Открыли приют для бродячих собак, помогли детскому дому, много чего случалось в нашей местности. Но это было мое мнение. Геннадий Петрович так не считал. Взять хотя бы мою статью про новый детский сад. Сколько их сейчас строится — единицы. Он раскритиковал мою статью так, словно я писал о каких-то непотребствах совершаемых в публичном месте. Что меня добило в его критике, так это следующий аргумент. Он сказал, что новый садик никого не интересует, а вот если обрушится старый и придавит там кого-нибудь, вот это будет материал. После этого, я очень долго сожалел, что моего начальника не придавило в садике в свое время. Еще у меня был кот, приблудился, прижился. В целом неплохая скотина была, но иногда метила мои тапки. И звал я его Гена, и часто высказывал невысказанное про Геннадия Петровича. Так вот, однажды попался он мне под горячую руку со своим тапком. Дал я ему пинка хорошего, да не рассчитал. Ударился он сильно и зашиб лапу. Заверещал бедняга и стал хромать. Я очень расстроился, что не сдержался, и кота было жалко. Я даже спать его положил рядом. Но самое интересное, что наш главред пришел утром на работу с переломом руки. Магия вуду, не иначе.

Машина соскочила с асфальта и понеслась по гравию. Камешки часто забарабанили по днищу. За автомобилем поднялась пыль. Сквозь щели старого автомобиля, она проникала в салон. По навигатору, до районного центра, оставалось семь километров. Навстречу пролетел «Камаз» с длинным прицепом. За ним поднялась такая пыль, что пришлось сбросить скорость. Крестьяне возили зерно на элеватор. И ничего не было в этом необычного и заслуживающего внимания. Ну, разве придумать, как водитель грузовика надышался спорами пыльной головни и приобрел способность понимать язык грибов. Прокопьевка — очередное унылое место на карте страны. Районный центр, с населением двадцать тысяч человек. Один кинотеатр, называемый до сих пор клубом, в котором показывают пиратские копии фильмов. Рынок, или базар — место, в которое съезжаются окрестные селяне по выходным. Есть, конечно, в Прокопьевке и филиал какой-нибудь федеральной сети, торгующей электроникой и бытовой техникой. И все, пожалуй. И ничего там не может произойти такого, о чем можно написать в «Уральском Вестнике», чтобы поднять его рейтинг на невообразимую высоту. Просто месть и упоение властью мелкого человека отправившего меня в эту дыру. Ладно, будет ему статья о хоре местных старушек.

Машина снова подпрыгнула, заскочила на асфальт. Мигнула лампочка уровня топлива. И вдруг — хлоп. Ударило по ушам, как взрывной волной. Я остановил Ниву на обочине. Неприятный холодок прокатился по спине. Вдруг это сосуд лопнул в голове с расстройства. Я же не знаю, как это бывает. Ощупал себя всего, пошевелил руками, ногами, лицом. Все работало как надо. К черту главреда, здоровье дороже. Значит, где-то взорвалось. Опустил стекло. Прислушался. Тишина. «Потеряна связь со спутниками» — пробубнила тетка из навигатора. А может я, и раздобуду здесь материал. Наверняка я первый журналист, который примчится на этот случай. Не закрывая стекло, потихоньку покатил в сторону поселка. Вначале мне нужна была заправка.

Сразу за лесопосадкой показалось здание АЗС. Вот там я и поинтересуюсь, что за хлопки у них происходят. На заправочной станции было две старых бензоколонки. Возле одной уже стояла машина со вставленным пистолетом. Я подъехал ко второй. Закрыл форточку, вылез, вставил пистолет, поставил на сигналку и пошел расплачиваться. Проходя мимо стоявшей машины, обратил внимание, что пассажирская дверка у нее открыта и на сиденье преспокойно лежит барсетка. О, провинциальные нравы. Еще одна деталь бросилась в глаза. На столбе, поддерживающем крышу, плотно обвив его, рос какой-то плющ. Или лиана. Она состояла не из одного стебля, а из множества. И росли они из плотного образования снизу. Готов поклясться, что корней у этого растения не было. Надо спросить у персонала, что это за экзотика.

Первым предчувствием, что здесь что-то не так, стал момент когда я взялся за ручку двери. Она была пыльной. Обычно ручки дверей заправок отполированы водителями, а за эту ручку словно не брались целую неделю. Может мне не стоит тут заправляться, что если местные аборигены знают репутацию этой заправки и не заправляют свои машины контрафактным топливом, полученным на местной ректификационной башне. Однако я открыл дверь и вошел внутрь. Моей машине уже ничего не страшно. И здесь мои предчувствия превратились в чувства. Какие, затрудняюсь сказать. Очень смешанные. Внутри помещения никого не было. На прилавке пыль столетняя, компьютер не работает. Часть товара валяется на полу. И точно такая же лиана в конце торгового зала. Поднялась по прилавкам на потолок, уперлась и повисла вниз. И самое невероятное. Из утолщения внизу, из которого все маленькие стебельки, образовывали один толстый плетеный стебель, торчали ботинки, мужские. И вообще само утолщение напоминало контуры человека. Пока мой мозг пытался все происходящее втиснуть в рамки привычного, ноги понесли меня к этой лиане. Хорошо, что я бываю трусливым. Мелкими шажками я приближался к странному растению. И в какой-то миг я заметил, что ее стебель начинает ощетиниваться иголками. Словно живой. Полшага вперед и лиана растопыривает иголки словно ежик в момент опасности, шаг назад и они прилегают к стволу словно их и нет вовсе. Набравшись храбрости, я протянул руку в сторону этого растения. Чпок, и мне в ладонь вонзилась иголка. Я отдернул руку. Из ребра ладони торчала зеленая иголка. Я знаю точно, таких растений не бывает. Накатила волна слабости и головокружения. Повинуясь инстинкту самосохранения, я ринулся к своему автомобилю. Сознание начало путаться, и я вместе с ним стал путаться в дверях и ногах. Не помня как, я открыл машину с брелка, бухнулся на сиденье, закрыл на сигналку и отключился.