Геннадий Панфилов

ПРОДОЛЖЕНИЕ

... В изгибе плавном рука ладонью опустилась на прилавок, как бы намеренно себя предлагая для постороннего обозрения, обручального кольца и других украшений на ней не было, отчего, безусловно, она выигрывала, являя без помех в первозданной чистоте глянец и смуглоту кожи на тонких пальцах и узком запястье, контрастно пресекаемом длинным рукавом льняного платья, которое идеально облегало статную фигуру продавщицы - лучшей рекламы вязаным изделиям из льна нельзя придумать.

Смуглый цвет вызывающе демонстрировали и длинная шея, и открытое продолговатое лицо, отзывчивые карие глаза на котором никак не вязались с магазином и всяческим торгом. Очевидно было, что они выражали нечто большее, нежели то, к чему обязывала должность. Кротость, жертвенность, чистота помыслов им были свойственны в той же мере, как стройность - ее фигуре, мягкая проникновенность - голосу, каштановый цвет - волосам, ниспадавшим волнами на плечи. Взгляд ее, исполненный тихой, печальной женственности...

- Я слушаю, слушаю, - сказал он и посмотрел на Хромова учтиво и вместе с тем заинтересованно. - Что дальше?