- Ну как сдал? - окружили Игоря одноклассники.

  - Аа, - поморщился парень, - средненько. Пара троек, пара пятёрок... Да по хрен! Приглашение на учёбу у меня уже есть - и не куда-нибудь, а в Мадридский университет! А это ЕГ может идти - вместе с теми, кто его придумал.

  - Хорошо тебе, - печально вздохнула хорошенькая Вика, - тебе вот предки помогали. Захотел заниматься компьютерным дизайном, так все условия предоставили. А мои заладили как попки - учись, дочка - все предметы важны, поступишь куда-нибудь! Важны-то они важны, вот только я со своими оценками если и поступлю, то именно "Куда-нибудь", - мрачно подытожила она.

   Игорь сочувственно похлопал её по плечу, не зная, как ещё можно утешить. Ему и правда повезло с родителями... Нет, идеальными они не были - развелись, когда он был ещё маленьким, да и потом... Но несмотря на все проблемы, с воспитанием они справлялись на отлично - просто не лезли к нему. В детстве родительского внимания недоставало, зато и вырос полностью самостоятельным.

   Правда, психолог говорила, что именно из-за недостатка родительского внимания он и стал руфером*, стремясь обратить на себя внимание, но очкастой тётке парень не доверял - была она из тех психологов, что занимаются почти исключительно научной, а не прикладной психологией и потому несла порой такое... В общем, ботанка.

   Из беспамятства Игорь выныривал тяжело - состояние было, как после сотрясения мозга. Головная боль и головокружение, тошнота, сильная слабость и - болело всё тело. Голова не соображала - только какие-то мутные образы роились там.

   Несколько раз парень почти приходил в себя - и снова проваливался. Сколько времени прошло, сказать не смог бы даже приблизительно. Через несколько таких циклов, появилось подобие мысли - и сразу пришли воспоминания.

   Падение... Выжил? Значит, он находится в больнице. Странно - высота была очень большой, но в мире приключаются и не такие чудеса - сам сталкивался.

  - Пить, - хрипло прохрипел он пересохшим горлом, но никто не подошёл. Через несколько минут попытка повторилась - и снова никакого отклика. С усилием он открыл глаза и заморгал, пытаясь избавиться от галлюцинаций. Не помогло - он явно лежал под какой-то... ёлкой?

   Да, она самая, вот и хвоя, вот ветки... Хвоя, кстати, достаточно мягкая и шишки в спину не впиваются. Но... что за хрень происходит? Подумав это, он снова отключился и "включился" уже на рассвете - восходящее солнце не оставляло в этом никаких сомнений.

   Блевать он не стал - сталкивался в жизни и не с такими вещами, но и сказать, что воспринял ситуацию равнодушно - тоже нельзя. Особых мыслей не было, кроме как скрыться подальше, а то мало ли - ещё на тебя это убийство и повесят... Пока ломился в лес, мыслей не было, но вот потом начался отходняк и в голову полезло такое...

   В первую очередь - забавы "Новых русских". Дико звучит? Так руфер и его приятели экстремалы не по наслышке знали о... всяком, в общем. Затем полезли мысли о провале куда-нибудь в прошлое или параллельный мир.

   Как ни странно прозвучит, но особо он не испугался - слишком устал. Поэтому отойдя на пару километров от дороги, Игорь нашёл более-менее подходящее место для ночлега и лёг спать на голодный желудок. Не впервой - из-за постоянных приключений это было частенько, да и кроме того - были опыты с голоданием и год назад он спокойно продержался неделю, продолжая при этом ходить в школу и тренироваться.

   Утром поел земляники, коей по лесу было просто невероятное количество. Калорий, конечно, маловато - но витаминчики. Выбрался на дорогу и шёл у обочины, постоянно оглядываясь и прислушиваясь.

   Через часок послышались странные звуки и парень рыбкой метнулся в кусты. Мимо проехала телега и возничий был таким... аутентичным, короче. Как назывался его костюм, Игорь понятия не имел, но вот материал был откровенно домотканым даже на глаз, лошадёнка - низкорослой и бочкообразной, но главное - колёса. Они были деревянные...

   Поступить на службу оказалось возможно, но пока только в теории - такие вопросы решал не капрал, а исключительно офицеры. Так что до самого вечера приставленный к Игорю молоденький (а сам-то!) улан просвещал его о всяком разном. Парень слушал внимательно и в голове его всё больше зрело убеждение, что поступает он правильно.

   Кто он? Спортсмен, адреналиновый "наркоман". Что он умеет делать по настоящему хорошо? Бегать-прыгать, драться, махать всевозможными железякам.

   С шести лет - занятия дзюдо и фехтованием, к тринадцати годам тренер по дзюдо ушёл на пенсию, а с новым отношения не сложились настолько, что и сам вид спорта резко опротивел. Фехтование - ну тут всё бы хорошо, нравилось. Но вот беда - получалось не слишком хорошо. Второй взрослый - это маловато... Маловато-маловато! Фехтование - такой вид спорта, что и мастера в этом возрасте бывают. Так что постепенно его "ушли". Нет - не выгоняли, но друзья ездили на соревнования - его перестали брать; тренер стал реже подходить... Игорь оказался далеко не бесталанным - великолепная техника, тактика, но... Не хватало реакции. Для других видов спорта реакция была очень недурная, но вот конкретно здесь - не хватало.

   Перешёл на рукопашку, а затем занялся ещё и спортивными танцами - просто компания хорошая попалась. Пошли результаты, а после полового созревания и реакция "проснулась". Мог бы вернуться, но уже "перегорел", да и компании в новых секциях подобрались получше - дружные, весёлые.

  Два года - срок немалый, особенное если это - военные года. За время войны против Пруссии Игорь подрос - как буквально, так и в чинах.

  - Сержант! Готов кулеш, иди пробу снимай, - позвал его Андрей.

  Достав ложку из внутреннего кармана, спортсмен подул и осторожно попробовал.

  - С зайчатиной? - спросил он подобревшим голосом.

  - А то! Выскочил шальной, ну мы его и того... Мяса в ём на один укус, ну так хоть кулеш духовитый получился.

   В боевых действиях наступил перерыв - вымотались все. Да и не только вымотались - шли очередные, достаточно бессмысленные переговоры. Бессмысленные потому, что война в Европе была только частью "Большого концерта". Главное же - это была не очередная войнушка, кои в Европе никогда не прекращались, а противостояние Франции (а также России и Австрии) и Англии (а также Пруссии и Северо Германских государств).

   Были и более мелкие союзники с обеих сторон, но всё это не важно. Важно то, что у серьёзных игроков были причины воевать. В частности, Россия ввязалась в войну не за какие-то абстрактные политические интересы, а за совершенно конкретные - Пруссия намеревалась поставить под свой контроль Прибалтику и Польшу.

   Допустить такое нельзя категорически - это даже хуже, чем в будущем, с базами НАТО под боком, - считал Игорь. Возможно, он столь остро воспринимал ситуацию потому, что сам в этом участвовал - это частое явление. Всё может быть.

   Как бы то ни было, в боевых действиях обозначился перерыв и сейчас не только усиленно подвозились припасы, но и лечились раненные и больные. Кстати - потерь от болезней было больше, чем от ранений.

   Вообще, попаданец с удивлением узнал, что начало компании всех удивило - русские войска не воспринимались серьёзным противником. Вроде и били уже европейцев, а вот поди ж ты... Ну а сейчас в головах европейцев складывалась непривычная картина - русские били "просвещённых европейцев". Били не только при своём численно преимуществе, но практически при любых раскладах.

   Войско гуляло - каждый человек в меру сил и возможностей. Отдых закончился и пополнение прибыло, так что было ясно - впереди походы и битвы. Однако конкретики всё не было - опять австрийцы, чтоб им... Вообще, репутация у у них была не блестящей - этакие "кидалы", пытающиеся надуть ближнего даже в ущерб себе. Но что поделать - иногда приходится вступать и не в такие союзы...

   Игорь скучал - пить он не любил (хотя и умел), в кости и карты не играл. Точнее говоря - играть-то он умел, но не считал нужным. С солдатами... Бессмысленно - прежде требовалось их научить. С офицерами или просто дворянами... Тут его останавливал собственный сомнительный статус.

   Ну вот как прикажете действовать, если возникнет щекотливая ситуация? Дуэлировать или сразу бить морду? Можно, но вот несмотря на то, что окружающие считали попаданца дворянином, дворянской грамоты у него не было. Так что формально он мог получить плетью или палками по спине. Как-то не тянет проверять... А ведь карты - дело такое, что даже спокойные люди становятся нервными и могут взвиться на ровном месте. Военные же в большинстве своём выдержанным характером не отличались.

   Так что... оставались тренировки, прогулки по лагерю и редкие вылазки в соседний городишко к любовницам. Редкие - потому что командование перед походом начало завинчивать гайки и даже уланскому сержанту требовался достаточно весомый повод, чтобы выехать из лагеря. От скуки и перевозбуждения - возраст-то молодой, спортсмен стал раздражительным и держался с некоторым трудом. "Помогали" ему в этом и пьянствующие сослуживцы, старательно изобретавшие всё новые и новые способы досадить своему сержанту.

   Вот и сейчас он стоят перед "залётчиками", слегка покачиваясь на пятках.

  - Простите, сержант - это вы написали песню "Выйду в поле с конём"? - обратился к Игорю подошедший молоденький семёновец, недавно прибывший в лагерь с компанией таких же новичков.

  - Я, - невозмутимо ответил попаданец (он уже давно решил для себя проблему с авторскими правами - в свою пользу, разумеется), - с кем имею честь?

  - Ох, простите, - засмущался парень, - Волков, Александ Иванович, капрал семёновского полка.

  - Тимохин, Семён Иванов, рядовой семёновского полка - представился второй.

  - Алексев, Михаил Трофимов, рядовой семёновского полка.

   Хотелось бы написать, что прибытие имперского князя в Петербург было триумфальным, но чего не не было, того не было. Обоз с усталыми лошадьми постепенно рассосался в разных направлениях и к уланской слободе прибыло где-то с полсотни повозок, из которых почти три десятка - собственность попаданца. Расплатившись по чести с возничими-солдатами и отправив их в расположение собственных полков, Владимир же вылез из мехов, скинул епанчу* и вместе с Тимоней и несколькими солдатами принялся растаскивать добро по чуланам.

  - Эк! - растерянно сказал верный денщик, - ну мы (он не отделял себя от командира) и обросли имуществом.

  "Экать" было от чего - барахло банально не помещалось в доме... Ну да - попаданец просто забыл об этом факте, а точнее даже не забыл - он как-то не уложился в голове. Впрочем, на помощь пришли сослуживцы и взяли добро на сохранение. Отпарившись в полковой бане (были и свои, но полковая считалась "дежурной" и топилась каждый день) и отоспавшись, с самого утра улан принялся наносить визиты.

  - Экий ты важный стал! - отечески сообщил ему престарелый однорукий ротмистр - Коренев Илья Лукич, оставленный на хозяйстве, - Грифич, значит...

  - Он самый, Илья Лукич.

  Чтобы доставить улана в Зимний дворец, императрица прислала карету с парой лакеев на запятках. Кстати говоря, лакеям там было вполне удобно, да и нужны они были не только для "понтов". Открыть дверь кареты и помочь выбраться - это не самое главное, важнее были сильные руки, помогающие вытаскивать увязшую карету из грязи. Ну да, погода была такая, что не слишком-то и понятно - одевать обратно колёса или ехать на полозьях...

   Впрочем, доехали благополучно. Доехали - потому что в качестве чичероне* к князю приставили Якова. Молодой чиновник шёл сзади-справа и негромко подсказывал - куда повернуть. Тимоню тоже пропустили во дворец и денщик шёл чрезвычайно важный, свысока поглядывая на лакеев и слуг.

   Нужно сказать, что какой-то повод для гордости у него был - денщик, особенно доверенный, занимал достаточно привилегированное положение в мире слуг. Ну и Тимоня гордился ещё и тем, что ПОКА он - слуга единственный, да ещё и у имперского князя. Статус, между прочим, нешуточный - Владимир уже выяснил, что служить к нему с охотой пошли бы и многие дворяне...

   Шли по коридорам, затем через анфиладу залов. Нужно сказать, что народу навстречу попадалось много - и не только слуг. Были и явные дворяне, но скажем так - несколько потёртого вида. Вопросительно посмотрев на Якова, Владимир дождался ответа - "форма допуска" у всех разная.

  - Кто познатней да в фаворе, могут и поближе пройти, ну а остальные едва ли не в передней толкутся, - несколько образно выразился Сирин.

   Несмотря на звание уланского подполковника, офицером он, судя по всему, останется "за штатом". Все пожелания вернуться в полк мягко пресекались, а потом и сам воин смирился, решив использовать ситуацию во благо. Во благо в его понимании - прежде всего в пользу полка и армии.

   Сослуживцев он ценил и доверял им, да и люди в уланском полку подобрались хорошие. А после его уроков танцев/фехтования/рукопашного боя и светских вечеров в Вене... Можно было уверенно говорить, что они если чем и уступают гвардии, так это только богатством и родовитостью. Ну и соответственно - это надёжная команда.

   О важности своей команды твердил ему как отец, так и отчим, так что помогать своим попаданец считал "святым долгом". Начал он с малого - просто помогал инспектировать отправляемые в действующую армию обозы. Сперва - только те, что предназначались непосредственно для полка, ну а потом его стали припрягать и для проверки любого армейского имущества.

   Была у него специфическая черта, в которой попаданец винил почему-то капельку немецкой крови, текшую в его венах - педантичность. Несмотря на любовь к адреналину, любые свои трюки и вылазки экстремал продумывал "от и до", что бы не было нелепых и трагических случайностей. Возможно, немецкая кровь тут была и ни при чём, а всё дело именно в привычке учитывать любую мелочь в тех случаях, от которой зависит твоя жизнь...

   Сюда же добавилась и пресловутая экстрасенсорика, да улучшенные физические данные. Проще говоря - он буквально "чуял" любой намёк на гниль. Это относилось к провизии и к всевозможным изделиям из кожи, сукна...

   Одну из соседних комнат Владимир оборудовал под спортзал - с разрешения Государыни.

  - Да нешто тебе фехтовального зала мало - железяками-то размахивать?

  - Да там не только железяками, - засмеялся спортсмен, искренне считающий, что все должны разбираться в спорте.

  - А что ещё? - Удивилась императрица, - Ну, канатов да лестниц верёвочных повесить парочку...

  - Давай* сделаю, да посмотришь, а то буду сейчас руками разводить.

Встав из-за стола, Владимир сделал несколько разминочных движений, затем встал на мостик, на руки и немного походил на них. Зашедший с почтой камердинер не моргнул и глазом - зрелище было привычным и более того - князь и приближённых заставлял заниматься спортом. Об акробатике речи не шло, но в фехтовании и борьбе ежедневно упражнялись даже лакеи.

- От кого?

- От тестя, - невозмутимо ответил Готлиб, - остальные - прошения.

Взяв почту, он отпустил слугу, распечатал письмо и начал читать, продираясь сквозь завитушки. Николая Фёдоровича он искренне уважал, но занудой и педантом тот был невероятным. Впрочем, для действительного тайного советника и заведующего Личным Кабинетом его Величества* - идеальный характер.

Продираться пришлось не только через завитушки, но и через предисловия - Николай Фёдорович привычно перечислял все титулы и звания зятя, а по замшелым немецким традициям (а тесть был приверженцем именно таких) в них включалась каждая мыза... Ага, вот оно - просьба помочь с организацией праздника. Можно - интересных идей у попаданца было много, да и его взгляд на некоторые вещи сильно отличался от взглядов местных.

Приёмы принца Рюгена собирали людей специфических, как сказали бы в будущем - деловых. Это был тип людей, которые физически не умеют бездельничать, а точнее - умеют, но недолго - день-другой. Нельзя сказать, что все они отличались знатностью - хватало как знатных вельмож, так и мелких служащих, ищущих покровителя. И нужно сказать - находили.

Князь вообще любил помогать людям, которые, по мнению, заслуживали помощи. Есть мозги, знания, трудолюбие и ищешь работу? Иди к нему и с большой долей вероятности тебя пристроят на неплохое место. В будущем сказали бы, что это своеобразная биржа труда, но в восемнадцатом веке таких слов не знали. Зато знали, что раз в две недели потенциальные работники и работодатели встречаются в Аничковом дворце, который всё чаще стали называть Померанским.

Нельзя сказать, что помощь эта оказывалась вовсе уж бескорыстно...

- Я не скрываю свою корысть, - говорит Наставник Павлу, с любопытством поглядывающему по сторонам, - но это называется взаимная выгода.

- В чём их выгоды - я могу понять, но вот в чём твоя? - С интересом спрашивает цесаревич. Задумчиво почесав подбородок (бриться попаданец всё так же не любит), Владимир медленно отвечает:

Супруга императора была женщиной пусть и неглупой, но очень домашней и откровенно ленивой. Она почти не вмешивалась в жизнь двора, полностью сосредоточившись на дочках и муже. Михаил Илларионович Воронцов, дядя императрицы, был человеком пусть и небезупречным, но весьма деятельным, умным и сравнительно порядочным. А вот родной отец и братья Елизаветы Романовны...

Отец уже заслужил прозвище "Роман - Большой Карман" за воровство и мздоимство невероятных размеров. Был он генерал-губернатором Петербурга и нужно сказать - отвратительным. Деньги из казны вытягивались в колоссальных масштабах - настолько, что император вынужден был сделать его пост декоративным, передав власть заместителям тестя.

Братья же Елизаветы... Александр Романович был человеком умным... Хотя нет, вернее будет сказать - хорошо образованным. И самое скверное - убеждённым англоманом. Несмотря на то, что именно англичане были спонсорами переворота, перед "просвещёнными мореплавателями" тот буквально млел и что хуже всего - был масоном и всеми силами насаждал масонство в России. Кстати - папенька тоже был масоном...

Семён Романович также был англоманом - ранее. Однако переворот "вылечил" его - попытка сместить законного правителя была в его глазах чудовищным преступлением, да и сестру Елизавету Семён очень любил. Да мозгами был не обделён и прекрасно понимал суть происходящего.

И вот со стороны "Большого Кармана" и Александра Романовича, Рюген начал замечать нехорошие шевеления. Мало того, что их действия приносили прямой вред государству, так ещё и они начали игру против Павла.

Заработок на турнире заставил Петербург говорить. И если вельможи и какая-то часть иностранцев откровенно иронизировали над "купеческими" замашками принца, то выходцы из небогатых Германии и Скандинавии отнеслись с восхищением - подобная рачительность им очень импонировала. Впрочем, бедные русские дворяне в большинстве своём (а они в большинстве своём и были бедными) были солидарны с немцами.

Вообще, тягу к мотовству и прожиганию жизни русских дворян он здесь не как-то не слишком замечал - хотя много о таком читал. Мотовством отличались прежде всего те, кому это богатство пришло в руки без особых хлопот - вроде тех же Разумовских и прочих выскочек. Ну а средний русский дворянин просто не мог шиковать - не на что... Голодать они не голодали, но пустые щи для большинства были едой привычной.

Так что - умение заработать там, где остальные только тратят, людям скорее понравилось. Докатилось и до Европы - и отношение разделилось очень резко. Фридрих отозвался весьма одобрительно - он и сам был тем ещё скопидомом. Франция же и Испания напечатали целую серию карикатур и фельетонов, порой достаточно оскорбительных. Остальные европейские страны отреагировали по разному, но значительно мягче, без особого восторга и негатива.

- Ну ты и хозяйственный! - Гулко смеялся Емельян, хлопая Владимира по плечу.

- А что делать, Емеля, - философски ответил тот, - как вспомню всех этих Разумовских и прочих... фаворитов, так аж материться хочется. Нельзя баб на трон! Вот сам посуди - будет она любовника или любовников золотом осыпать?

Получив расширенные полномочия, Померанский взялся за дело очень резко. Помимо хлопот хозяйственных, в типографиях печатались карты тех мест, где могли развернуться бои. С ними, кстати говоря, дела обстояли достаточно печально - считалось нормальным иметь всего несколько экземпляров у главнокомандующего. Желающие перерисовывали их с большей или меньшей степени достоверности. Учитывая очень маленькое количество квалифицированных чертёжников/художников, результат можно было легко представить, а точнее - его отсутствие.

Нормальные карты были делом дорогим, но в казне Шляхетского Корпуса имелся хороший запас средств на всякие непредвиденные случаи и он без раздумий пустил их в ход. Так что теперь нормальный комплект карт имелся в каждом полку, что уже хоть что-то...

Помимо карт, Рюген через газеты обратился к общественности.

"... Война с турками и поляками идёт не за какие-то абстрактные интересы, а за Русскую Землю и за Православную веру. Не впадая в официоз и пафос, можно смело назвать её Священной - слишком многое зависит от её исхода.

Любая помощь Войску Русскому будет кстати. Вас не призывают идти записываться добровольцами - наши воины храбры и умелы. Но вот послать письмо своим землякам со словами ободрения, посылку с лекарственными травами или какими-то лакомствами для раненых... Поверьте, это будет серьёзная помощь - они будут знать, что их помнят и ждут.

- Англия, говоришь..., - повторил Владимир, постукивая пальцами по ножнам шпаги.

- Она самая, - устало вытянув ноги сказал Пугачёв.

- Хреново... Одно дело - финансовая там поддержка да бряцание оружием где-то в сторонке и совсем другое - прямые поставки. Ты уверен? Просто дипломаты ничего не писали.

- Дипломаты, - презрительно фыркнул Емельян, - а ты сам посмотри, какая "блестящая" у нас внешняя политика. Куда ни плюнь, сплошь родственник императора посланником.

- Преувеличиваешь.

В Киев въезжали под музыку - духовые оркестры, пока ещё редкая диковинка на Руси, играли гвардейские марши один за другим. Горожане восторженно приветствовали гвардию и Павла - от приезда Наследника ждали очень многого. Пусть он пока всего лишь подросток, но... Офицеры вынужденны будут тянуться изо всех сил, ведь всем известно, что цесаревич прекрасно разбирается в армейских реалиях и хорошие командиры попадут к нему "на карандаш" и пусть не сразу, а через несколько лет... Впрочем, плохие тоже попадут.

Город Рюгена не слишком впечатлил - население чуть больше двадцати тысяч человек, это несерьёзно. Какие-то потрёпанные предместья, да и в центре прекрасные дворцы, церкви и монастыри стояли как-то разрозненно. Хотя ничего не скажешь - красивый город, да и природа вокруг замечательная.

Хозяйничавший в городе Румянцев встретил компанию очень тепло и Владимир знал, что он им действительно рад. Ну а почему бы и нет? Отношения между ними складывались неплохие, плюс деловые качества Грифича, плюс Наследник, с которым можно сблизиться...

Поселились в Мариинском дворце и как полагается - был дан приём уже на следующий день.

- Раздражает, - честно сказал Павел наставнику, держа при этом вежливое выражение лица, - понимаю, что приём необходим в данном случае, но всё равно...

Миних изначально стоял возле Полтавы и по своей привычке, превратил район в настоящую крепость. Однако позднее из-за нерешительности Голицина, фельдмаршал сам взялся за дело, произведя рокировку. Теперь войсками в Молдавии командовал сам Бурхард, а гедиминович отправился под Полтаву.

- А куда его ещё? - Ворчливо сказал старик, - он ведь не дурак и не трус, просто человек такой. В обороне, да ещё и готовой, стоять будет насмерть даже с малыми силами, а вот где самому решать надо - не справляется.

Павел слушал рассуждения своего кумира... Да, кумира - и он не скрывал этого. Минихом многие восхищались - прекрасный инженер и администратор, блестящий полководец и государственный деятель... Не идеальный человек, но Личность. Так что подросток, пусть и царских кровей, взял его как один из примеров для подражания.

Были у Павла и другие кумиры - сам Рюген (но это вроде как тайна для Наставника, тс!), Фридрих, Иван Грозный, Македонский, Тамерлан, Макиавелли и ещё полтора десятка человек. Что интересно - их недостатки подросток прекрасно видел и не пытался "заретушировать" какие-то не самые удачные решения "звёзд", ища какие-то оправдания. Ну и кстати говоря - Пётр Первый в их число не входил...

С обязанностями квартирмейстера Грифич разобрался быстро - Воронцов со товарищи пусть и успел изрядно нагадить, но Миних и Румянцев сами были хозяйственниками не хуже самого попаданца, да и Потёмкин здорово выручил. Правда, бравый вояка похудел при этом больше чем на пуд и сдав дела, отправился отсыпаться почти на неделю.

Рюген недолго оставался командующим - новый приказ императора и Румянцев покидает Малороссию, принимая командование. Обиды? Никаких - Владимир здраво оценивал свои силы и считал себя полководцем весьма грамотным, но - до Петра Александровича было ему далековато...

Ну и ещё один момент - Грифич всё-таки не имел русского гражданства, что было бы вовсе уж нелепо - сам всё-таки коронованный правитель и даже гражданство Германской Империи у него скорее условно-добровольное, символическое. Ну и понятно, что пост главнокомандующего даже при прочих равных лучше было доверить своему.

Разобравшись с делами и снова свалив обязанности квартирмейстера на Потёмкина - в этот раз тот был назначен заместителем уже официально и Владимир обещал похлопотать за него в Петербурге и выбить наконец чин генерал-поручика. Особых препятствий для этого не было - Пётр с симпатией относился к рослому гвардейцу и ценил того достаточно высоко. Поскольку Румянцев тоже подписал прошение о повышении в чине, то...

Суворов? Рано пока - император не слишком-то его любил, помня о грехах отца-заговорщика. Ну и откровенно говоря - не потянул бы пока Александр Васильевич... Он и так-то перескочил из полковников в генерал-майоры за короткий срок и... Заносило гения временами, заносило... Не привык ещё.

В Петербург отправились вместе с Павлом - сопровождать гроб с Минихом, участвовать в торжествах и похоронах и решать другие проблемы. Во первых - накопились кое-какие дела в Департаменте, требующие его личного участия - от поста его никто не освобождал. Во вторых - нужно было обговорить с Петром Фёдоровичем великое множество вопросов и в третьих... Операция с Воронцовым вступала в решающую фазу и личное присутствие было очень желательным.

Похороны Воронцова стали неприятным моментом – императрица попросила Владимира написать речи и что-то вроде сюжета, зная его таланты в этом деле.

Ну и… Писать нужно было хорошо и только хорошо – и при этом так, чтобы не покривить душой. К примеру – что хорошего можно сказать о его способностях управленца или государственного деятеля? Да ничего, но вот братом он был заботливым – этого не отнять… Так что прощальная речь, а точнее – речи, были красивыми и правильными, но душой Померанский не покривил!

Вельможи заметили это (не все, разумеется) и прониклись к Рюгену ещё большим уважением – интриганы умели ценить тех, кто с блеском выворачивается из столь неприятных ситуаций.

Задержаться в Петербурге «пришлось», но если честно – если бы не похороны, то он бы нашёл какой-то другой повод. В армии сейчас было затишье – крупных сражений не предвиделось, да и среди захваченных трофеев было огромное количество ингредиентов для пороха, провизии, оружия… В общем, для русской армии наступили благодатные времена, особенно – для квартирмейстеров.

Основной задачей стало не снабжение армии, а вывоз части трофеев на продажу, картография и разведка местности, устройство лагерей для длительного проживания и так далее. Словом – все дела были сравнительно неспешные – крупных сражений в ближайшие полгода явно не могло быть. Ну а главное – дело были выгодные, ведь доля от трофеев полагалась квартирмейстерам вполне официально.

Отзыв своих полков Грифич обставил без особых изысков – намерение сделать наконец настоящую армию, а не подобие ополчения, он высказывал достаточно давно, ну вот теперь, «обкатав» полки, он намеревался развернуть их – такова была официальная версия.

Неофициальная же ещё проще – войска прибудут домой, получат долю за проданные трофеи и похвастаются удачливым и рачительным командиром. Мелочь? Ан нет – подавляющее большинство немецких властителей выжимало из подданных все соки, пытаясь не отстать от «больших», ведя «красивую» жизнь. Точно такое же отношение было и к армии – её держали на «голодном пайке» и уж точно никто не выделил бы ТАКИЕ доли.

Пара-тройка недель такой вот рекламы (уже подготовленной) – и те самые «анклавы» просто упадут ему в руки. Ну а как же – как правитель Рюген уже состоялся и получил определённую известность и добрую славу. Добрую ещё и потому, что соседи были… Не фонтан – и это мягко говоря. Фридрих с его гипертрофированной военной экономикой выглядел на этом фоне едва ли не образцом умелого экономиста. Остальные же… Крепостное право и рабство не хотите?

Да-да, в Германских землях оно было распространенно* – тот же Мекленбург был настоящим заповедником феодализма и рабства. Положение горожан было значительно лучше, но и там – постоянная зависимость от прихотей сеньоров сильно мешала.

И на таком вот фоне вторжение войск Померанского, да с объявлением о «Правах и Свободах»…

Операция была подготовлена до мелочей и не удивительно – предстоял не банальный «дранг нах в конкретную сторону» - предназначенные «на растерзание» анклавы располагались как по обеим сторонам владений Померанского, так и между ними.

Если расположенные посредине Мазекенхаген и Гайфсвальд давно уже были вовлечены в зону интересов герцогства и тамошние бюргеры только и ждали присоединения, то вот Фельгаст, Барт или Вустров, расположенные ближе к выходу из Балтики, настроены были весьма решительно – жители-то были не против присоединится, но вот сидевшие «на штыках» властители располагали достаточно значимыми армиями, для содержания которых они буквально высасывали все соки из подданных. Пусть они и сидели «на штыках», но сидели достаточно твёрдо – заморские сюзерены считали их основным плацдармом и посадили сюда самых воинственных.

С Лассаном, Мурхеном и другими городами, расположенным близ острова Узедом, принадлежащего (это пока!) Пруссии, была несколько иная история – князь из знатного итальянского рода Алерамидов откровенно не справлялся. Мало того, что пожилой авантюрист просто не понимал северян, так ещё и соседи… Меклебургские герцоги и Прусский курфюрст облизывались на его владения, да и с подданными не поладил…

- Принц, - устало выдохнул правитель Лассана, - я с радостью уступлю вам свои владения. Не буду скрывать – я опасаюсь за своё будущее и прекрасно понимаю, что не удержу владения. В другой ситуации я бы поборолся, но…

Аристократ (совершенно кавказского вида) с деланной неохотой развёл руками.