Это «роман взросления». В нём описаны события в жизни девочки Миа Хаверо с девяти до четырнадцати лет. Миа родилась и выросла на корабле, который летает в космосе от одной космической колонии к другой, как только Миа и другим подросткам исполнится 14 лет, им предстоит пройти испытание: их высадят на какой-то из колонизованных планет, где всем им необходимо прожить тридцать дней и остаться в живых.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Если честно, я не в состоянии вспомнить все, что происходило со мной до и во время Испытания, так что кое-где я заполнила пробелы выдуманными событиями — ложью, если угодно.
Совершенно очевидно, что я никогда не умела высказываться и наполовину так гладко, как излагаю свою историю здесь. Некоторые происшествия целиком мною вымышлены. Однако это не имеет значения. Описанные события достаточно близки к тому, что происходило в действительности, но главное в этом рассказе — не столько события, сколько перемены, имевшие место во мне (и со мной) семь лет назад. Именно за ними вам и нужно следить в оба глаза. Не начнись эти перемены — я бы не выучилась на ординолога, не вышла бы замуж за того человека, за которого вышла, и даже — меня не было бы в живых. Перемены здесь переданы точно — никакой выдумки.
Я помню, что прошло много времени, прежде чем я начала расти. Для меня это было важно. Когда мне исполнилось двенадцать лет, я была черноволосой, черноглазой девочкой, худенькой, маленькой, без признаков фигуры. Мои друзья незаметно менялись, а я оставалась все такой же, как раньше, и уже начинала терять надежду. Хотя бы потому, что по словам Папы, он заморозил меня в моем тогдашнем виде. Такой вот удар он нанес мне в один прекрасный день, когда мне еще было десять лет; Папе вдруг захотелось меня подразнить.
— Миа, — сказал он, — ты мне нравишься такой, какая ты сейчас есть. Если ты вырастешь и станешь другой, это будет сущим безобразием.
— Но я хочу вырасти! — возразила я.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВНУТРИ РОДНОГО МИРА
Мы взлетели с Грайнау почти сразу, как Папа поднялся на борт разведкорабля. Он, мистер Табмен и я сидели в креслах в центре нижнего отсека. Трое членов экипажа играли в карты, а Джордж Фахонин был наверху и вел Корабль.
Я испытывала тихое довольство собой. С одной стороны, конечно, мое поведение на Грайнау было одной сплошной ошибкой, но мне не хотелось смотреть с этой стороны. Пусть я допустила кучу промахов по части такта и здравого смысла, но в стратегическом плане, так сказать, это не имело никакого значения.
Наверно, я заслуженно пребывала в хорошем настроении. Меня просто переполняла радость открытия: я могу встретиться с грязеедами на их собственной территории и, если уж не поведу себя самым лучшим образом, то хоть не попаду в дурацкое положение.
Словно та девочка, которая впервые узнала о том, как развести костер, что такое принцип рычага и впервые же осмелилась попробовать заплесневелый козий сыр, обнаружив, что это «рокфор», я открыла для себя нечто абсолютно новое в мире — уверенность в себе.
Да, я совершила ошибки. Уже совершила. И если бы Папа стал мне за них выговаривать сейчас, я бы все равно не смогла их исправить. Но уверенность в себе оказалась бы мертворожденной.
