Горячие пары воздуха осели на хрустальном зеркале, тем самым заслонив вид открывающейся нам античной ванной комнаты. Плитка, тумбочка, ширма и, конечно же, сама ванна - всё сделано с необычайно тонким чувством красоты. За розовато-сиреневой ширмой, в ванне, будто высеченной из гранита, вдыхая ароматы кремов и гелей, расслабленно покоится Тереза. Её обнажённое белоснежное тело скрывают лишь рыжие кудрявые волосы. Она приоткрывает веки и глядит в пустоту невидящими от грёз карими глазами, в которых отражается картина происходящего. Так тепло, так нежно и так приятно! За окном полная луна сияет серебристым светом на мрачном бескрайнем небе. Но Терезе, пребывающей в сладостной неге, безразличны и свет луны, и глубина неба.

Спустя полчаса разнеженная женщина аккуратно выбралась из своей каменной лодки и шагнула в Новый свет, как конкистадоры в Америку. Ступив на холодную плитку, скрывающую бездну, она прошла на кухню, где выпила стакан прохладной воды и, проголодавшись, взяла с собой палку колбасы, а заодно разделочную доску и заранее заточенный нож.

Уже через пару минут женщина, словно сошедшая с картины «Рождение Венеры», вернулась в свою родную обитель. Поставив на край ванны доску, а сверху на неё – колбасу, она принялась увлечённо резать свой будущий ужин. Тонкие пальцы Терезы донесли не менее тонкий кусочек, и женщина наконец отведала лакомство. Затем последовало ещё и ещё. Но в порыве упоения женственный конкистадор порезал вместо несчастных туземцев себя. Капелька алой крови упала в прозрачную воду и рассеялась в ней. Пара мгновений – другая. Тереза испугалась и попыталась встать, но поняла, что ей это не по силам. Рана была глубокой, а потому волнение потерпевшей не являлось безосновательным. Женщина начала паниковать, задела доску с половиной палки колбасы и злосчастным ножом. Доска опрокинулась и вместе с содержимым полетела в кровавую воду. На пути ко дну нож задел лезвием руку женщины, оставив порез вдоль предплечья. Достигнув низа ванны, нож лёг вместе с остальными составляющими бывшего ужина. Молодая женщина шевельнулась в попытке освободиться, но вновь задела остриё и в результате пронзила лодыжку, из-за чего чуть не вскричала, но стерпела, удерживая боль в себе. Осознав своё положение, Тереза легла, расслабилась и закрыла веки, скрыв свои карие блёклые глаза, ожидая, пока вода окончательно превратится в кровь.

Раздался звонок. Четыре часа утра. Шесть минут раздражающего звука. И вечная тишина.