Я ненавижу отца. С этой мыслью я проснулась, и кроме этой мысли у меня в голове ничего и не было. Вот просто ненавижу, и все, а почему — не знаю. Не знаю даже как его зовут, или как он выглядит. Чистый лист. После нескольких минут лежания на кровати и рассматривания потолка я поняла: даже не знаю, как зовут меня.

Кроме большого экрана и кровати в комнате ничего не было. Кровать, экран и я. Да и сама комната была небольшой, вряд ли в ней могли бы жить два человека. Она моя? Ничего не ясно, да еще и начинает болеть голова.

Экран сам по себе включился. Глазам с непривычки было больно смотреть на яркую картинку, но постепенно я привыкла и смогла рассмотреть, что же такое там показывают.

Девушка. Молодая, симпатичная, с полными губами, испорченными лишь небольшим шрамиком на нижней губе, пышными, ниспадающими волосами, темно-коричневого цвета. Худенькая, но крепкая на вид, подвижная и активная. Большие глаза… цвет их рассмотреть не удалось, пышные ресницы. Пожалуй, девушка на экране была красивой. На ней были белоснежные широкие брюки и простой топ, такого же белого цвета. Позади виднелась уже знакомая спинка кровати. Она из себя ничего особенного не представляла: серебристая, гладкая, отражает слабый свет ночника.

И только когда девушка заговорила, до меня дошло, что это я сама.

Кого только не было на корабле! Я не знала и четверти названий рас, которых увидела. Некоторые были совсем, как я, люди. Некоторые на людей были похожи, но имели отличия, как Сельма, или родители. А некоторые и вовсе не были гуманоидами. Я старалась не шибко смотреть по сторонам, чтобы ненароком никого не обидеть.

— Прости, — вздохнул Грег, когда мы вместе с толпой вошли в большой зал, — Сельма взяла билеты в отсек.

— Что такое отсек? — Я уже поняла, что за вопросы меня не станут ругать.

— На каждом корабле есть два вида услуг: путешествие в отдельной каюте с душем и путешествие в отсеке. Это что-то вроде… ну, общежития или хостела. Небольшая камера с кроватью, где люди спят. Основное время можно проводить в баре или на скамейках, а ночью спать в отсеке. Отсеки дешевые и удобные для тех, кто много путешествует на небольшие расстояния. Нам ехать не так много, всего два дня, так что Сельма решила, что нам лучше слиться с толпой.

— Наверное, она права, — пожала плечами я.

Грег тихо отпер дверь и вошел, стараясь не шуметь. Шэй наверняка уже спала.

Квартирка была неприлично маленькой. На столе в кухне стоял его ужин, заботливо накрытый небольшим одеяльцем. Даже на душе потеплело: ждала, заботилась.

— Я не сплю, — раздался ее голос из комнаты. — Проходи.

Не осторожничая, справиться с одеждой, было намного проще.

— Ешь, — зевнула Шэй. — Я там оставила.

Шэй

Флаер бесшумно летел над лесным массивом. Как и пару месяцев назад, по кабине барабанил дождь. Разница была лишь в том, что спереди, рядом с Грегом, сидел Роберт, а рядом со мной дети. Дэн спал, Кира играла с каким-то плюшевым животным. Их, казалось, совсем не занимал дождь, а я не могла оторваться от этого зрелища. Уже на выходе из космопорта стало легче дышать, свежесть ударила в голову, и от переизбытка кислорода захотелось спать.

Из-под ресниц я наблюдала за проносящимися мимо деревьями, низкими облаками, редкими флаерами. Городская часть быстро закончилась, и я стала высматривать впереди дом. Для себя я решила — если дом окажется таким, как в воспоминаниях, признаюсь Грегу, что вспомнила все и… попробую начать все заново. Здесь, на этой планете, полной туманных гроз.

А если нет… не знаю, смогу ли я делать вид, будто все прекрасно, будучи неспособной отличить выдумки от реальных воспоминаний. Кто я? Если меня заставляли из года в год вести себя по-разному, какая Шэй — настоящая?

— Пристегиваемся! — скомандовал Роберт, когда флаер пошел на снижение.