Из простой наложницы она стала любимой женой султана, раз и навсегда завладев его сердцем. Она поднялась из гарема во дворец, родив Сулейману Великолепному наследника престола. Ей пришлось отречься от своего славянского имени Роксолана, превратившись в Хюррем, что переводится как «веселая», «смеющаяся», – но за ее прекрасной улыбкой таятся бритвенно-острый ум и стальная воля. Ибо правду говорят: рядом с троном – рядом со смертью, а «Врата блаженства» («Баб-ус-сааде» – так называли гарем султана) смазаны ядом. И чтобы сохранить любовь Сулеймана и победить в дворцовых «боях без правил», где ставкой не только ее собственная голова, но и жизни ее детей, русской красавице придется стать гением гаремных интриг, одолеть тысячи соперниц и бросить вызов всесильному визирю, который когда-то был от нее без ума, а теперь готов на всё, лишь бы отомстить ей за свою безответную страсть…
Читайте новый любовно-исторический роман о роскошной, чувственной и кровавой эпохе Сулеймана Великолепного и его славянской жены! Если вы смотрите популярный телесериал «ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЕК» и хотите знать, как все было на самом деле, – эта книга для вас!
Ожидание
Как все же жестока жизнь! Поманит радостью, счастьем, поднимет на крыльях и сразу бросит вниз, чтоб не забывала, что все радостное преходяще, а страх, беспокойство, боль вечны…
Только что радовалась рождению сына, тому, что любимый назвал Хасеки – милой сердцу, близкой, тому, что Мехмед хоть и слабенький, но за жизнь цепляется, значит, жить будет. И Сулейман возвращался…
И вдруг беда – Мехмеда у нее забрали, негоже, мол, самой грудью кормить, обвиснет грудь. Валиде проще объяснила:
– Хочешь сама кормить – Повелителя тебе не видеть, твоя грудь немедленно вытянется, как уши старой собаки.
Никто из кадин детей не кормит, даже Повелителя кормила специальная женщина.
Хасеки
Сулейман вернулся в Стамбул почти тайно, оставив войско позади. Переправился во дворец со стороны запасного входа, ближе к гарему. Отмахивался от любых уговоров Ибрагима показаться народу. Душа не лежала красоваться перед ревущей толпой, когда в семье горе.
Да и не в одной султанской семье, чума всегда выкашивала много народа. И Европа, и Азия страдали одинаково, считая болезнь карой Божьей. В Европе после очередной эпидемии тоже почти пустовали города.
Приехав, долго сидел, не допуская к себе никого. Да, любимым сыном у султана был Мустафа, а не умершие Махмуд и Мурад, но все равно это сыновья, к тому же Махмуд старший. Болезнь забрала сыновей взамен успехов на поле боя, тяжелая жертва…
В гареме знали, что Повелитель во дворце, все ждали его появления или вызова к себе.
В напряжении сидела Хафса, она словно замерла, привычно прислушиваясь к тишине гарема. Что скажет Сулейман, укорит ли за то, что не сберегла сыновей? Кто знает, в чем нажаловалась ему эта Хуррем, ведь как только взяла к себе переписчицу, так гонцы устали мотаться к султану и обратно с ее посланиями.
