Когда над страной нависла угроза, когда оживают страницы древних сказаний и трон королевства уже не так прочен, как раньше, — происходит загадочное убийство маршала кавалерии Таргеры. Это первое звено в головоломной цепи событий, в которые по воле судьбы оказывается вовлечен капитан контрразведки маркиз Фернан де Суоза, на чью долю выпало расследовать это непростое дело. Как распутать клубок загадок и узнать тайну, приведшую в движение столь великие силы? Что поможет не оступиться с выбранного пути, а что можно отбросить — долг, веру, честь дворянина или, может быть, память о прошлом?
Posta di coda lunga a distesa
«…Дали Они нам Знание, и стали мы называть Их Учителями, а Они нас учениками. И было так. И в двадцать седьмой день месяца…»
Строчки текли легко и ровно. Ему было не привыкать писать, Себастьян занимался этим уже более сорока лет, еще до встречи с Учителями.
Закончив абзац, он отложил перо и, поморщившись, закрыл ладонями глаза. Неприятная резь и слезотечение — вот главная награда любого хрониста, особенно если работать приходится постоянно, да еще и при свете свечи. На сегодня хватит. Рукопись может подождать до завтрашнего утра, иначе пытка для глаз и спины станет попросту невыносимой и он не сможет взяться за перо еще несколько дней. А для человека, который взял на себя обязанность вести историю жизни двух Учителей, подобное недопустимо.
Себастьян, кряхтя, встал со стула и, выбравшись на маленький балкончик, полной грудью вдохнул пьянящий аромат ночи. Пахло остывающими после дневной жары камнями, персиковым ароматом кальяна и морем. Город Иштака погружался в сон, наслаждаясь ночной прохладой. Старый хронист посмотрел на горизонт, туда, где не было городских огней и царил мрак пешханской пустыни, глубины души. Он увидел то, чего попросту не могло быть. Это не укладывалось в голове, казалось неестественным, нелепым и неправильным. Всегда мудрые, всегда спокойные и уравновешенные Учителя спорили, словно двое самых что ни на есть обычных людей. Это происходило, как видно, уже давно, ибо говорили они резко и раздраженно, едва не срываясь на крик. Младший из них — высокий, темноволосый мужчина в белоснежном одеянии паломника — сидел на низком диванчике, скрестив ноги. Черные брови были нахмурены так, что сошлись у переносицы. Его старший собеседник — худощавый, длинноволосый и голубоглазый — мерил маленькую площадку широкими и нервными шагами. Глаза его лихорадочно блестели.
В запале ссоры двое не видели и не чувствовали затаившего дыхание человека. Старый хронист, холодея сердцем, вслушался в беседу двух братьев. Тех, кого он и Избранные привыкли именовать Учителями.
Часть I
REPRISE
[1]
ГЛАВА 1
— А, валаи! — выругался Вето, когда его лошадь в очередной раз поскользнулась, присела на задние ноги — и он едва не загремел с седла в особенно глубокую и мерзкую лужу. — Искуситель бы побрал эту клятую погоду, сеньор! И эту поганую клячу!
— Эта «кляча», мой дражайший лентяй, лучших нельпьских кровей, — хмыкнул тот, кого Вето назвал сеньором.
— Простите мою дерзость, сеньор, но что-то это не очень заметно! Она упряма, как мул! — На заросшей щетиной физиономии промелькнуло истинное огорчение. — Как только мы вернемся в Эскарину, сдам ее мяснику!
— Между прочим, она стоит сорок пять этудо. — Кажется, желание слуги избавиться от столь хорошей лошади очень позабавило его спутника.
— Да? — Вето, явно не ожидавший такого поворота дел, нахмурился и с сомнением почесал огромный нос. — Ну и пусть!
ГЛАВА 2
Библиотеку графа Фернан нашел в противоположном крыле замка. Трижды он встречал следователей жандармерии, изучающих комнаты на предмет улик. На него косились, но, увидев эмблему «василиска», глупых и несвоевременных вопросов не задавали и препятствий не чинили.
Размерами библиотека не уступала бальному залу средней величины. Помещение неприятно поразило сеньора де Суоза учиненным в нем разгромом. Исходя из того что Фернан видел в других комнатах замка, маршал кавалерии любил книги и относился к ним бережно. Здесь же… Будь граф жив, он бы точно поубивал тех, что сейчас вытаскивали драгоценные фолианты из шкафов и не глядя бросали на пол, где уже высилось несколько горок. Фернан поморщился и презрительно скривил тонкие губы.
В библиотеке находились шестеро. Четверо — отцы-дознаватели одной из низших ступеней, облаченные в грубые шерстяные рясы. Орденцы даже не были «озаренными».
[4]
Именно они занимались так называемой сортировкой книг. Работали клирики споро и грубо и на вошедшего Фернана не обратили никакого внимания. Зато святые отцы, сидящие за столом, заметили гостя. Один из них, увидев застывшего в дверях сеньора де Суоза, нахмурился и поманил Фернана пальцем. Тот с досады скрипнул зубами, выругался себе под нос не хуже Вето и направился к поджидающим его церковникам. Если бы Фернан знал, кого он встретит в библиотеке графа, то трижды бы подумал, стоит ли сюда приходить.
Епископ Эскарины, Мигель Алессандро де Лерро, глава Ордена крови Бриана, был вторым человеком в Церкви Таргеры после Его Высокопреосвященства кардинала Хосе Пабло де Стануззи. Вторым по власти, но первым по опасности. С Его Святейшеством старались не связываться, ибо не было в рядах Святой матери Церкви (исключая «гарпий» конечно же) человека более фанатично любящего Спасителя и преследующего врагов его в лице предавшихся Искусителю.
ГЛАВА 3
— Сегодня мы собрались, чтобы проводить в последний путь Мигеля де Туриссано, графа Майдельского, маршала кавалерии Таргеры, верного сына Святой матери Церкви, и помолиться за его светлую душу, дабы Спаситель принял дитя свое в объятия благостные и провел в райские кущи, где найдется место для всякого праведника. Ибо тот, кто отдал всю свою жизнь на служение стране своей и Спасителю нашему, — праведник. Истинно говорю я вам, чада мои, так помолимся же…
Сидевший в высоком кресле кардинал говорил тихо, едва шевеля губами, но его многократно усиленный магией голос разносился по собору Святого Антония и достигал ушей каждого, кто пришел в этот день проститься с маршалом. Огромный сводчатый зал самого большого в стране собора вместил более семисот человек. Капля в море.
На панихиду съезжались со всей страны. Каждый благородный род счел своим долгом прислать хотя бы одного представителя, дабы почтить память прославленного героя. Тем, кому не удалось попасть в собор, приходилось ждать на улице и в течение нескольких часов мокнуть под проливным дождем. Мелкое провинциальное дворянство, торговцы и славные жители Эскарины безропотно терпели водопады воды, желая лишь одним глазком взглянуть, как Королевские гвардейцы будут выносить гроб.
Несмотря на то что на улице хлестал ливень и было не по-летнему холодно, в соборе царила ужасная духота и давка. К концу трехчасовой службы несколько десятков благородных дам упали в обморок. Их выносили на свежий воздух через боковые двери. Фернан скользнул безучастным взглядом по очередной придворной красотке, которую выводил под руку пожилой дворянин. От дамы явственно разило дорогими и удушающе приторными духами. Ясное дело, от такой вони и капрал кирасиров рухнет в обморок, чего уж говорить о фрейлинах?
Де Суоза подумал, что, будь здесь Рийна, она бы ни за что не упала в обморок. Жена Фернана была сделана из несколько иного теста, чем придворные красотки и фрейлины Ее Величества, и духота для нее была не страшнее весенних штормов в проливе Луниты. Отчего-то именно сейчас «василиску» очень захотелось, чтобы Рийна находилась рядом…
ГЛАВА 4
Нежное и едва ощутимое касание. Секундная пауза и вновь ее пальцы ласково прошлись по левой щеке Фернана. Прямо вдоль шрама.
— Я знаю, что ты не спишь, — прошептала она.
— Тебя всегда было сложно обмануть, — не разлепляя век, ответил Фернан. — Ты вернулась…
— А ты надеялся, что отметина меня испугает? — фыркнула она, и острый ноготок прошелся по щеке «василиска» уже не так нежно. — Со шрамом ты стал просто неотразим.
В ее голосе слышалась едва уловимая ирония. Фернан усмехнулся.
ГЛАВА 5
— Быстрее, Фер! Беги!
Отдаленные крики. Боль. Ужас. Отчаянная ругань сражающихся людей. Звон оружия. Ржание лошадей. Беснующееся в ночи пламя пожара.
— Быстрее, Фер! Беги!
Обледеневшая снежная корка могла поспорить с битым стеклом. Снег обжигал и резал обнаженные ступни. Холод ледяными пальцами забирался под тонкую рубашку. Рукоять кинжала пылала в ладони сильнее страха и застывших на морозе слез.
— Быстрее, Фер! Беги!
