М. К. Первушин

МЫСЛИ О ФАШИЗМЕ

1927 г.

Народился, развивается, растет, пуская новые и новые корни в уже подготовленную событиями плодородную почву, и давая новые и новые зеленые побеги, наш, русский фашизм. Живет он в разных странах, где ютятся и едят горький хлеб изгнания и рассеяния миллионы ушедших с родины русских. Но живет он, русский, национальный русский фашизм, и там, откуда мы по воле Судьбы, временно ушли, и мы знаем, что его существование и рост пугают большевиков, мы знаем, что вожди большевиков в дальнейшем росте этого боевого движения видят грозную опасность для своего владычества над Россией, хотя, сейчас, это движение делает только первые, и очень трудные шаги, и его развитие на каждом шагу встречает огромные препятствия. Является ли Россия исключением в этом отношении? Конечно, нет! Фашистское движение идет во всем культурном мире. Буквально нет такой, более или менее культурной страны, где этого движения не было бы. Есть фашизм английский, французский, испанский, германский, голландский, шведско-норвежский. Появляются фашистские течения в экзотических республиках Центральной и Южной Америки. Есть уже фашизм Южно-африканский. Делает первые шаги фашизм в Австралии и Новой Зеландии.

Дело идет к тому, что это движение, зародившееся около семи лет назад в Италии, становится движением мировым. Мир - он велик. Одним из основных законов, регулирующих его жизнь, является закон инерции, а по-русски - косности. Каждое новое идейное движение, политическое ли, этическое ли, или религиозное, оно осуждено вступить в борьбу, с владеющей массами и пространством, инерцией, и раньше, чем разлиться широкой и глубокой волною, оно должно преодолеть инерцию, преодолеть общую косность Если новое движение является жизненным, имеющим законные права на существование, - оно, путем напряжения своих молодых сил, преодолевает инерцию. Если ему не удается преодолеть инерцию значит, оно не обладает необходимым импульсом, и оно осуждено не гибель. Но фашизм, как мы знаем, победоносно прокладывает себе дорогу в мире. Его поступательное движение, в своей настоящей стадии, имеет определенный характер, довольно быстрого нарастания. Движение не глохнет, а развивается, захватывая все большие и большие пространства, увлекая все большие и большие массы. И пусть далеко не везде фашизму удается осуществление намеченных им целей, пусть в большинстве стран, где фашизм существует, ему приходится еще завоевывать права гражданства, - все же, поступательный характер движения является неоспоримым, а это заставляет верить, что окончательная победа за фашизмом обеспечена. Будущее за фашизмом. И я, как первый русский, примкнувший идейно к фашистскому движению, как первый русский журналист, с самого начала этого движения в Италии, почуявший его колоссальное значение и начавший пропагандировать фашистскую идею в русской среде, - считаю себя имеющим право сказать: Будущее - за нами, фашистами. Оглядываясь на прошлое, совсем недавнее, а вместе и такое далекое. Больше пяти лет назад в качестве давно обосновавшегося в Италии человека, причастного итальянской журналистике, обязанного по своей журналистской профессии, изо дня в день, наблюдать местную жизнь, я принялся корреспондировать о фашизме тем эмигрантским органам печати, сотрудником которых тогда являлся. Результаты получились и совершенно неожиданные, и весьма мало приятные для меня. Многоуважаемый редактор одной крупной берлинской газеты написал мне сухо: - Мы не можем уделять место таким мелким и имеющим чисто местное, узко ограниченное значение явлениям. Пишите о чем-нибудь другом! Еще более многоумный и высокоученый редактор парижской газеты оповестил меня через секретаря редакции: - Итальянское фашистское движение мы приравниваем к искусственно насаждавшемуся в России черносотенному и открыто погромному движению. Нас удивляет, что вы смотрите на подобное движение с положительной точки зрения Несколькими неделями позже, третий "господин редактор", к тому же человек, много лет проживший в Италии и считавшийся поэтому авторитетом, по итальянским делам, писал мне: - Вы, как всегда увлекаетесь. Но вы должны были бы лучше знать итальянцев. Не понимаю, как вы можете придавать серьезное значение этому курьезному движению. Ведь, ясно же, что это - горящий пук соломы. Вспыхнул, запылал ярко, а через минуту - погас. И ничего нет, кроме пепла... Это последнее письмо было получено мною уже в те дни, когда по воле Муссолини, шла фашистская мобилизация, завершившаяся "походом на Рим" и приходом фашистов к власти. Позже, когда Муссолини был уже итальянским премьерминистром, я снова принялся стучаться в двери русских редакций, пытаясь заинтересовать их судьбами итальянского фашизма, и дать мне возможность пропагандировать Фашистскую идею в русской эмиграции. И опять полученные мною результаты были и неожиданными, и неприятными для меня. Берлин писал мне: - Но, ведь, ясно же, что фашисты, узурпировав власть, оказались в безвоздушном пространстве и обречены задохнуться в нем или через несколько недель, или даже через несколько дней! Париж откликался: - Антидемократические тенденции и антидемократические приемы итальянского фашизма уже совершенно дискредитировали это беспочвенное движение. Мировая Демократия задавит фашизм, не прибегая даже к силе, задавит его, просто, одним своим презрением. Тщетно стучался я тогда и в двери русских издательств, отдавал даром свой труд, лишь бы получить возможность напечатать и распространить брошюру, посвященную истории развития фашистского движения в Италии, фашистской доктрине, возможному значению фашизма для всего культурного человечества, и предполагаемым судьбам итальянскою фашизма, как авангарда мирового фашизма: Одни отвечали, что "политика надоела". Другие ссылались на насыщенность книжного рынка. Третьи боялись, связанных с изданием небольшой брошюры, грошовых расходов. Четвертые откровенно признавались, что это - не по их части. Вот, если бы какой-нибудь этакий сенсационный романчик с уголовщиной и с сильно эротическими сценами... Давно ли это было?! Чуть не вчера... Пять лет, четыре года... Та картина, которую мы наблюдаем сейчас - не имеет ничего общего с наблюдавшеюся раньше. В самой Италии, на родине фашизма, Муссолини держит власть в железных руках уже пять лет. Эта фашистская власть пережила несколько жесточайших кризисов, - но справилась с этими кризисами и укрепилась, закалив силы в борьбе, грозившей молодому фашизму гибелью. Итальянский фашизм успел накопить уже богатый, чисто государственный опыт, как положительный, так и отрицательный, и этим, местным опытом, начинают глубоко интересоваться правительства других стран. Отношение к фашизму во всем мире резко изменилось в том смысле, что ни у кого же, даже у многоумных господ редакторов больших русских эмигрантских газет - не хватает смелости отрицать огромное значение фашизма и утверждать, что это движение подобно пламени от пучка сухой соломы. Фашистская идея проложила дорогу и в русскую среду. Появляются, радующие взор, буйные всходы русского фашизма. И вот, в эти-то дни мне, повторяю, первому по времени русскому Фашисту, и первому, принявшемуся сеять на русской ночве фашистские семена, - хочется поделиться с читателями "Нашего Пути", первого русского органа национального фашизма, моими мыслями о фашизме, его причинах, его корнях, его правах. Его роли. Но раньше, чем приняться излагать мои "мысли о фашизме", считаю необходимым сказать следующее: На итальянском языке имеется уже достаточно богатая документальная литература, посвященная фашизму. Кое-что переведено и на русский язык, и, между прочим, совсем недавно на страницах "Нашего Пути" печатался отличный перевод книжки Сарфатти о фашизме и о "Дуче" Однако, пользование чисто итальянским материалом, даже в переводе, далеко не даст тех результатов, которые были бы желательны, - и это совершенно понятно; ведь, итальянцы то пишут для итальянцев, и о том, что и пишущими и читающими наблюдалось и переживалось. Это значит, что пишущий избавлен от необходимости говорить подробно о массе вещей, ибо свой, итальянский читатель это все и знает, и помнит. Он понимает все с полуслова. А, вот, принимается за чтение итальянского материала иностранный, особенно же русский читатель, - и оказывается в затруднительном положении, ибо на каждом шагу натыкается на то, о чем имеет лишь весьма смутное представление, а зачастую никакого представления. Кроме того, у итальянцев имеется собственная, чисто итальянская точка зрения на фашизм, - совершенно законная. Но, ведь итальянский фашизм неразрывно сплелся с итальянским национализмом, и, в множестве случаев, трудно разобрать, что относится к фашизму в его чистом, идейном виде, а что должно быть отнесено за счет итальянского национализма. Однако, - если фашизм, как таковой, - есть явление мировое и потому "интернациональное" - местный, итальянский национализм никак не может, и, конечно, не должен претендовать на такое широкое значение. У нас, детей Великой России, создавшей собственную культуру, имевшей собственные национальные задачи и цели, должен быть и собственный, русский или "российский" национализм. А раз это так, то и на фашизм мы имеем право, и больше, мы обязаны смотреть не через ту призму, которой пользуются итальянцы, а через призму русскую. Если признать, что фашизм есть явление общее, а это так, то фашизм итальянский делается неизбежно явлением частным, входящим лишь одним из элементов в явление общее. Влияние территориальности тут сказывался очень резко. До такой степени, что сам Муссолини, частенько выступает с заявлениями, в которых утверждает, что "фашизм неповторим". Иначе говоря, сам творец итальянского фашизма склонен отрицать права на существование за всяким иным, кроме итальянского, фашизмом. Это, конечно, ошибочно, и рост фашизма в разных странах уже показал что в данном случае Муссолини ошибается. Отмечу еще: на русском языке имеется отличная брошюра о фашизме, написанная моим уважаемым коллегой В. Новиковым. Но далеко не весь ценный материал мог быть уложен в рамки этой брошюры. И у меня найдется, что сказать моему далекому читателю Был, как-то в Риме, проездом, один крупный политический деятель старого русского режима. Мне с ним пришлось встретиться на вокзале, в ожидании отхода поезда, увозившего соотечественника в Париж и Лондон. В нашем распоряжении было минут двадцать. А говорить приходилось о многом. И вот, уже усевшись в купе, в ожидании третьего звонка, приезжий ошарашил меня предложением: - Не можете ли вы просветить меня по части фашизма? Что это за штука? В чем смысл? Какова "фашистская доктрина"? Признаться, мне, до сих пор как-то не удавалось урвать время от моих прямых занятий, чтобы познакомиться с этим движением... У меня, признаться, даже дух захватило. Ведь, вот, если бы ктонибудь предложил этому человеку рассказать "в общих чертах" историю деятельности, ну, скажем, кадетской партии в Государственной Думе, он облил бы собеседника своим презрением. - Такая обширная тема. Один эпизод с "Выборгским воззванием" чего стоит?! А выступления П. Н. Милюкова? А поездка в Париж, для агитации против государственного займа?! Ну, разве можно на такую обширную тему вести беседу "от звонка до звонка"... А, вот, если речь зашла о фашизме, - иное дело: - Скажите, в двух словах, суть фашистской доктрины! Политические доктрины никак нельзя уподоблять математическим формулам. Политика - это, ведь, не алгебра. Там, в алгебре, какая-нибудь, истина может быть дана в простой формуле: - Двучлен А плюс В, возведенный в квадрат, равняется У в квадрате, плюс 2АВ, плюс В в квадрате. Политическая доктрина - нечто живое. Она вырастает из симбиоза и взаимодействия многих разнородных элементов: и бытовых, и экономических, и исторических, и психологических. Тут никак нельзя сводить все к какой-нибудь коротенькой "формуле", по той простой причине, что целый комплекс сложнейших явлений не укладывается в отвлеченной математической формуле. Конечно, не так трудно дать "общее представление" о фашизме и в очень коротких терминах. Скажите, что "фашизм есть антитезис большевизма", - и вы не уйдете далеко от истины. По это не значит, что вы, противопоставив фашизм большевизму, этим самым уже дали исчерпывающее определение фашизма. На самом деле, вы только определили то место, которое фашизм, и не весь, а "некий", занимает по отношению к большевизму. Вы отметили только один из многих факторов фашизма. В антифашистском лагере, там для фашизма имеется еще более грубое и упрощенное определение: - Фашизм - да это, ведь, тот же большевизм, только вывернутый наизнанку! Это - обвинительный приговор фашизму, вынесенный даже без совещания, судом господ присяжных заседателей мирового демократического трибунала, присвоившего себе право судить всех и вся с заоблачных высот демократических идей, формулированных творцами французской революции 1789 года. У социалистов всех оттенков, не исключая и большевиков, для фашизма имеется уже готовое определение: - Фашизм является орудием мирового капиталистического строя, выработанным и применяемым для удержания пролетариата в рабстве по отношению к буржуазии. Недавно, беседуя со мной в Риме, некий новорожденный дипломат "из бывших сельских учителей", представитель одного "новообразования", выпалил такое определение фашизма: - Фашизм - это хулиганство, прикрывающееся политическим флагом. И, представьте, и он был вовсе не далек от истины! Но от какой - это вопрос! Вся суть в том, что в его "новообразовании" оперирует шайка заведомых хулиганов, присвоившая себе, неведомо на каком основании, название "фашистов". А посмотрите в другую сторону, и вы там найдете другое определение фашизма, данное одним из ближайших соратников Муссолини несколько лет назад, в медовые месяцы пребывания фашистов Италии у власти: - Фашизм есть крестовый поход для спасения мировой культуры, для спасения всего человечества. Фашисты - это рать современных крестоносцев. Если вы обратитесь к самому Бенито Муссолини, родоначальнику, идеологу и верховному руководителю итальянского фашизма, то, к своему несказанному удивлению услышите от него, что, дескать, "фашизм - есть чисто итальянский феномен, могущий существовать и развиваться только на итальянской же почве, только в итальянских бытовых и исторических условиях". И вы услышите еще от Муссолини, что, по его мнению, сие будто бы чисто итальянское движение является "неподражаемым" для других стран. В других странах, в другой обстановке, - там могут проявляться, могут развиваться какието другие движения, внешне схожие с итальянским фашизмом, но по существу - совершенно другого рода, При всем моем уважении к Муссолини, - с этим его заявлением я никак согласиться не могу, и по той простой причине, что тот же Муссолини, в сравнительно недавнем прошлом, когда итальянский фашизм выдерживал на своих плечах всю тяжесть кровавой борьбы с натиском разрушительных сил, во главе которых шли социалисты, смотрел на итальянское фашистское движение, как на определенную часть обширного международного движения. Отсюда-то и идет приведенное мною выше определение фашизма, как мирового похода крестоносцев на защиту всего культурного достояния человечества. Нынешним заявлениям Муссолини резко противоречит и тот факт, что пусть с запозданием, но, все же, фашистское движение проявляется и завоевывает почву и в других странах, даже очень далеких от Италии, и в обстановке, которая ничего общего с обстановкой итальянской как будто не имеет. Но, разумеется, Муссолини совершенно прав, когда говорит о "подражании" и о "повторении": суть в том, что, по самой своей натуре, политические движения не могут иметь ни малейшего успеха, если они являются попытками слепого и формального подражания, попытками повторения. То, что было совершенно законным, уместным, целесообразным, скажем, в Италии в 1922-1922 годах, - отнюдь не может быть "повторено", скажем, в Испании, - ибо в Испании - совершенно иная обстановка, и совершенно иной "людской материал", и у этого "людского материала" совершенно другие национальные задачи. Разрешите мне привести, к случаю, один маленький, но очень характерный эпизод из русской военной истории. Около шестидесяти лет тому назад, в эпоху завоевания Туркестана, один небольшой русский пехотный отряд схватился с очень большими количественными силами бухарцев. Русские сразу перешли в наступление. Неприятель находился на равнине. По пути - неглубокая, по пояс, речка. Солдаты перебрались через речку, но дальше - нет возможности идти "бегом" в тяжелых солдатских сапогах - по пуду воды. Командир скомандовал: задирай ноги вверх! А когда вода вытекла - "Вставай! Стройсь! Вперед!". Бухарцы были разбиты на голову. С трудом спасшийся от плена военноначальник эмира сразу сообразил в чем дело: - Урусы наколдовали! И бухарским войскам был отдан приказ: Каждый раз, когда предстоит схватка с Урусами, надо ложиться на землю и задирать ноги вверх! Результаты от применения такой тактики, конечно, не замедлили дать себя знать в ряде поражений бухарцев, которые не всегда успевали даже выполнить "хитрое колдовство" и снова стать на ноги... Итальянские фашисты, возрождая старую-престарую традицию, ввели в употребление так называемое "приветствие по-римски": человек становится в известную позицию, - так когда-то становились римские воины, - и театральным жестом протягивает вперед правую руку в уровень с плечом. Представьте, - здесь это ничуть не режет глаз. Но, если, скажем, где-нибудь в ледяных пустынях Гренландии зашитые в меха эскимосы вздумают принимать такие позы римских воинов, и делать такие величественные жесты, - это, конечно, будет производить весьма комичное впечатление. У итальянских фашистов создалась своя форма на ногах обмотки. Короткие шаровары. Черная сатиновая или шерстяная рубашка запущена в штаны. На голове - шапочка бескозырка, формою напоминающая турецкую феску, с черной кисточкой. "Форма" эта родилась совершенно естественно в период гражданской войны, когда "боевым дружинам" фашистов нужно было подобие "мундира", дабы в схватках отличать своих от чужих. И такое обмундирование, по тогда существовавшим условиям - являлось общедоступным экономически. Но, если, скажем, нарождающиеся где-нибудь в знойной Африке туземные фашисты вздумают щеголять в черных рубашках и черных же шапочках под палящим африканским солнцем - пиши пропало: на походе один за другим будет сваливаться от солнечного удара. Я нарочно привожу именно такие, чисто житейские "примеры", чтобы ярче иллюстрировать основную мысль: Слепое подражание и попытки "повторения" к добру приводить не могут. Но это означает следующее: - Мы должны не подражать слепо, а действовать сознательно, продуманно. Мы должны пользоваться, но пользоваться, конечно, разумно и умело чужим опытом. Действуя, мы должны применяться к обстоятельствам, к обстановке, и ни в коем случае не вдаваться в грех, о котором говорит старая русская пословица, требующая, чтобы человек умел видеть "лес", то есть общее, хотя бы и заслоняемый "деревьями", то есть "частным". Итак: нам нужна душа фашизма, нам нужен дух фашизма, а все прочее годится "постольку-поскольку". Посмотрим же, в чем эта "душа фашизма", в чем этот "дух".