Я притаился за кустами, держа в руках лук и серебряную стрелу, но тетиву ещё не натянул — рано. В полусотне шагов от меня бились насмерть два огромных волка, во все стороны летели клочья шерсти и кровавые сгустки. Я точно знал, что один из них оборотень, да и второй, скорее всего, тоже. Это их земли, вряд ли тут остались обычные волки. Звери громко рычали, можно сказать, ревели, а в паре шагов от них сидел перепуганный пацан лет пяти и тоже громко орал, заливаясь слезами. Не исключено, что он был призом в этом жутком поединке. А если заметят меня, то призом стану и я.

План у меня был проще не бывает — один оборотень загрызёт другого и тут же получит мою серебряную стрелу. А дальше нужно всего-навсего вернуть пацана в Империю, передать с рук на руки родителям, и самое важное — заставить их заплатить мне за работу. Но это потом. Сейчас самое важное — не промазать. Серебряная стрела у меня одна, я не настолько богат, чтобы иметь их целый колчан. А обычные стрелы оборотню что комариные укусы, даже если ему в глаз попадёшь, он не ослепнет.

Наконец, один волк опрокинул на спину другого и перегрыз ему горло. Я тщательно прицелился и выпустил стрелу. Конечно, попал, иначе на этом всё бы и закончилось. Не спеша, ведь спешить уже некуда, я подошёл к мальцу и сказал ему, что пора домой. В свои тридцать два детьми я не обзавёлся, обращаться с ними не умею, так что, наверно, сказал как-то не так, потому что пацан заревел пуще прежнего. А шуметь в этих землях вовсе ни к чему, двое оборотней покинули мир живых, но в Вервольфе их ещё много миллионов осталось, и все они очень не любят людей, что проникают без визы на их территорию. Совершенно незачем привлекать их внимание. Но я не знал, как его заткнуть, разве что слегка придушить, но это на крайний случай.

Несмотря на громкий плач, я услышал какой-то звук с той стороны, где лежали два волчьих трупа, и только тогда подумал «А что, если один из них не совсем труп?». Подбежал к ним и выдернул свою серебряную стрелу. Хоть какое-то оружие, в ближнем бою от лука пользы нет, но стрела может быть и хреновым стилетом, а это лучше, чем ничего. Верхний волк был мёртв, я попал, куда надо, а звуки издавал нижний.

— Эльф! — услышал я. — Помоги! Столкни его! Кровь с серебром! Больно!

Солнце едва перевалило зенит, жара стояла неописуемая, и я в своём чёрном мундире обливался потом, но стойко переносил тяготы и лишения добровольной полицейской службы. Как и предупреждал лейтенант, ко мне у самого крыльца прицепились два газетчика, и стали спрашивать о сексе с пограничником Томом, впечатлениях о работе полицейским волонтёром и о найденном утром трупе. Оба пару раз щёлкнули фотоаппаратами с магниевой вспышкой. Всегда думал, что вспышка нужна только для съёмки в тёмных местах, но, похоже, ошибался.

Оба репортёра обменивались злобными взглядами, похоже, при случае с удовольствием поубивали бы друг друга. Конкуренты же. Я им сказал, что их вопросы — натуральная хрень, а вот если они в складчину наймут карету, мы втроём съездим в одно место, где они раздобудут хороший материал для статьи. Они, конечно же, заинтересовались. Судя по всему, рекламу я уже получил и ещё получу нешуточную, какое-то время от клиентов отбоя не будет. Очень кстати, ведь деньги кончаются. Я стал продумывать, как бы этим наплывом воспользоваться прямо сейчас. Полицейское начальство, понятно, будет против, я же отдан им в рабство, и они просто так зарабатывать не позволят. Может, поделиться с ними гонорарами?

Лейтенант выдал мне деньги на такси, но я их благополучно прикарманил, они вовсе не лишние. Репортёры в карете едва не подрались, пришлось их разнимать, но это не помешало нам добраться до логова спецслужбы. Его ещё называли «Дом с писающим мальчиком», потому что одной давней ночью какой-то газетчик щёлкнул имперского гвардейца, охраняющего здание, справляющим на крыльцо малую нужду. Недисциплинированного гвардейца заменили, а название прилипло навсегда. И к дому, и к гвардейцам-охранникам.

— Привет тебе, писающий мальчик, — вежливо поздоровался я, но гвардеец ничего не ответил и отвернулся.

Я вошёл в офис, репортёры — за мной. Ещё один гвардеец стоял в приёмной, но и он смотрел куда-то в сторону. В кабинете сидели двое — Вася и какая-то девчушка лет тринадцати с белыми волосами, что-то медленно печатавшая одним пальцем. От магниевой вспышки она аж подпрыгнула вместе со стулом, но сделала вид, что ей всё нипочём.