— Скарабей, леди, десять пиастров, очень дешево, скарабей на счастье, из гробницы царя, очень древний, очень дешевый! Скарабей, леди, скарабей на счастье... А за шесть пиастров?

Цена всегда падает, если покупатель не отвечает. Я продолжала идти, не обращая внимания на разносчика, который рысью бежал рядом со мной, его грязный белый в черную полоску балахон хлопал по голым пяткам. Игнорировать скарабея было труднее, поскольку тщедушный бизнесмен размахивал им прямо у меня перед носом. Однако я исхитрилась не смотреть на его товар. Мне незачем на него смотреть. Я твердо знала, что он не стоил не только шести пиастров, но и шести центов. И он не из гробницы царя, и он не приносит счастья (и вообще, что такое счастье?), и совсем он не древний. Скорее всего, его произвели на свет сутки назад, не больше.

— Подожди минутку, Алфе-е-я. Ты опять идешь очень быстро. А я хочу посмотреть эту штучку.

Опять это ужасное нытье! На протяжении пяти дней я беспрерывно выслушивала жалобы Ди. По пути из Айдльуальда до Орли с посещением доброй половины салонов знаменитых кутюрье Парижа, из Орли до Фиумичино, из Фиумичино до Каира, из Каира до Луксора. А оттуда, казалось, до загробного мира.

Я бросила взгляд на девчонку, но ее вид нисколько не смягчил моего раздражения. Она была испорченным созданием и сплошным недоразумением, начиная от ее вытравленных волос, которые здесь, в Верхнем Египте, висели сосульками от жары, и кончая ее пышными телесами, втиснутыми в одежду слишком новую, чересчур дорогую и очень тесную. Некую дисгармонию в общем облике этого неуклюжего юного существа создавали громоздкая гипсовая повязка и костыли.

Частная экскурсия мистера Блоча оказалась на редкость многолюдной. Он, щедрая душа, пригласил всех, с кем был знаком, а знал мистер Блоч, похоже, кучу народу, большинство из которых — разодетые туристы средних лет, как и он сам. Однако Блоч поздоровался со мной, как мне показалось, с подчеркнутой теплотой. Я устремилась к Ди, сонной и недовольной предстоящим путешествием. Я постаралась быть с ней поласковей, поскольку я-то себя чувствовала превосходно. Частично предвкушая экскурсию, но в основном просто по случаю прекрасного утра — прохладный бодрящий воздух, солнце, окрасившее скалы на западе в розовый цвет, бездонное, без единого облачка небо. Я уже забыла, как бывает по утрам в Луксоре. Бедняжка Ди, тепличный цветок, у нее не нашлось слов выразить свое отвращение ко всему этому. Должна признать, что и мой энтузиазм остудил бы гипс. Кстати, интересно, как ее папаша собирается справиться с этой проблемой.

Деньги. Поскольку их у меня нет, я всякий раз забываю, как легко они решают большинство проблем. Мистер Блоч нанял двух дюжих египтян, чтобы они просто-напросто несли Ди, что те и делали, скрестив руки и образовав сиденье способом, издавна распространенным повсюду. Должна сказать, что все трое — и Ди, и ее носильщики, — по-видимому, получали от этого немалое удовольствие. Мужчины доставили ее к поджидающему парому и осторожно усадили на одну из длинных скамеек, которые тянулись вдоль бортов.

После того как мы все расселись среди кучки египтян, направлявшихся домой или на работу на восточный берег, последовала заминка, пока шкипер препирался с двумя парнишками, которые не заплатили за проезд, осматривал содержимое корзин с безалкогольными напитками для гостиницы на другом берегу и вступил в невразумительные, однако не лишенные накала страстей дебаты со своей командой — тремя босоногими египтянами. В конце концов он развернул грязный и драный кусок материи, в котором я, присмотревшись, распознала черно-бело-красный с зелеными звездами государственный флаг Египта. Когда этот символ был водружен на шест, один из членов босоногой команды прошел на корму и взялся за румпель. Двигатель запыхтел. Мы отчалили.

На противоположном берегу носильщикам Ди пришлось нести ее только до нанятого Блочем автомобиля. Дальше наш путь пролегал по дороге, которая вела в противоположном направлении, в скалы через ущелье, заканчивающееся легендарной Долиной царей.

Полагаю, что для большинства людей слово «долина» вызывает в воображении картину зеленых полей на фоне пологих, покрытых зеленью холмов с безмятежной речкой, извивающейся меж поросших травой берегов. Долина царей столь же похожа на речную долину, сколь мумия походит на живого человека. Она представляет собой каньон, по-арабски вади