Никто никогда не говорил Натали, что она не является центром вселенной. Возможно, будь жива ее мать, она рассказала бы дочери, что нет никакой личной ее заслуги в том, что отец входит в десятку самых богатых людей этой галактики и один владеет всеми разработками ценнейшей редкой руды — силениума… Сирениума? Сильвермениума? Нет, Натали точно не знала, как называется металл, который использовали в современном кораблестроительстве. Металл, не подверженный коррозии и бла-бла-бла… Этого Натали тоже не знала, а про коррозию что-то такое написано в рекламных буклетах. Вчера на выставке новейших технологий было жарко, душно и скучно. Натали взяла буклет, чтобы полистать, а потом использовала в качестве веера. С обложки на нее смотрел отец, даже на этой фотографии выглядевший хмурым и мрачным. Таким, как и был в реальной жизни. Натали до сих пор дулась на него за то, что он не разрешил ей стать королевой выставки. И наплевать, что королевой могла стать только девушка, победившая на научном конкурсе. Королева должна быть красивой. Очаровательно, милой, стройной. В общем такой, как сама Натали. А вон та мымрочка в очечках на эту роль явно не подходила. Натали бросила на конкурентку уничижительный взгляд, который та, впрочем, не заметила, поглощенная беседой с таким же мымренком высокоинтеллектуальным. Ну и хорошо! А то пришлось бы бедняжке Натали вести беседу с такими, как он…

Она швырнула буклет на пол — роботы подберут — и отправилась к выходу.

— Ната, — окликнул суровый голос. И в голосе тоже явно присутствовал силениум… Ага, тот самый, не подверженный коррозии. Она вздохнула: пожалуй, отец единственный человек в этой части вселенной, который она пока еще слушалась. Пока еще. Натали считала минуты до того дня, когда поступит в галактический университет и окунется во взрослую жизнь. Ночные клубы, гонки на аэрокарах… М-м-м… Осталась какая-то пара месяцев до окончания школы. Кстати, надо попросить отца купить последнюю модель Ксцентрика — спортивного аэрокара. Джеку уже купили. А его отец всего лишь президентом Примариуса. Где справедливость на этом свете?

— Что, папуля? — девушка обернулась в тот самый момент, когда высокий, пожилой, но еще крепкий мужчина встал за ее спиной. Обернулась и привычно сложила губы в улыбку, думая про себя, что костюм на отце сидит просто ужасно, словно на гориллу надет. Ну, какой из него бизнесмен? Как был шахтером, так и остался. Ему бы каску надвинуть на лоб, чтобы скрыть эти насупленные брови, да просаленную робу — тогда все встанет на свои места. Отец, вполне возможно, и сам понимал, как нелепо выглядит в этом костюме, но принимал это как неизбежную необходимость. Уже больше трех десятков лет прошло с тех пор, как он в последний раз опускался в шахту. Он владел теперь тысячами шахт в поясе астероидов. Да что там, он владел самим поясом астероидов. И все же, до сих пор чувствовал себя гораздо комфортнее, приезжая на выработки, общаясь с простыми трудягами. Такими, какими он сам был когда-то. Давным-давно, в прошлой жизни.

— Куда ты собралась, Натали? Мы договорились, что этот день ты проведешь на выставке, со мной, — он запнулся. — Когда-нибудь мое дело перейдет к тебе. Так учись, пора начинать интересоваться делами.

И не думая больше о вчерашнем, она проскользнула в салон автомобиля, устроилась, расправляя юбку. Посмотрела в зеркальце заднего вида — нет, прическа не растрепалась.

— Едем!

И уже не слышала, как заработал мотор, не смотрела за вид за окном, привычно принялась пролистывать странички в соцсети, лишь не глядя провела ладонью по стеклу, затемняя окно — солнце било в глаза.

Друзья уже выложили фото с вчерашней вечеринки. Джек, Джек, и еще раз Джек. С блондиночкой, с рыженькой. Смеется. О, эта уверенная и победоносная улыбка на его лице. А вот и сама Натали. Сидит у бассейна. Сгорбилась, как старуха…

Натали закусила губу, но тут же опомнилась — помаду смажет — и только нахмурила лоб. Хотелось швырнуть планшет в стену, но жалко стало — совсем новенький планшет, последней серии. Даже голограммы показывает.