Белояр изо всех сил погонял лошадей, тяжело дыша от усердия. Он не мог опоздать. Ведь тогда Крак лишит его платы за целую неделю. Крак был привередлив и деньги давал только за воду, доставленную ему до рассвета. При первых лучах солнца все эти бутылки можно было выбросить здесь, на дороге. Они уже не стоили ни гроша.

Белояр обернулся. За его спиной стояла корзина, а в ней переложенные тряпьём бутылки с водой. Привезёшь их и получишь золотой. Но только до восхода солнца.

Когда тебе платят деньги, приходится мириться с чудачествами заказчика. Крак всегда давал только странные поручения. Вот и воду следовало брать и доставлять только до рассвета. К тому же её нужно было брать из самых неприятных, можно даже сказать, нечистых, мест: из козьего болота, где, говорят, лешие бродят по ночам; из ручья у Чёрного дуба, — а кто не знает, что вода там в течение дня может менять свой цвет; из старой пещеры, где полно летучих мышей.

Но ведь золотой в день — это немало. В деревне поговаривали, что Крак — колдун. Конечно, он человек не простой, но почему обязательно колдун? Живёт одиноко в старом замке, это правда, слуг не держит, никого не принимает — и, пожалуйста, все уже уверены, что разгадали его.

Белояр мчался к замку. Надо было спешить. Не хотелось, чтобы пропали заработанные деньги. Тем более сейчас, когда он собрался жениться на дочери трактирщика Алактоне. А зятю такого человека, как трактирщик, нужно иметь тугой кошелек.

Целый день просидел Белояр взаперти, забившись на печь. Он лежал, сжимая в руке топор, и трясся от страха. Немного успокоился только тогда, когда стемнело. Выждав, когда все соседи уснули, он засунул шар в кувшин, заткнул тряпкой и закопал на огороде.

А когда утром сосед-трактирщик пришел на чаёк, Белояр сделал вид, что ничего не случилось.

— Что-то ты, зятёк, сегодня сам не свой. И даже чай пьёшь без варенья, — сказал, удивлённо глядя на него, трактирщик.

— Я? Да нет, всё в порядке, — выдавил из себя Белояр.

— Тогда давай обсудим, что ещё надо приготовить к твоей свадьбе с Алактонушкой, — начал свой привычный разговор трактирщик.

На следующий день Белояр поднялся ни свет ни заря: за годы работы у Крака он привык вставать затемно. С сожалением посмотрел в угол, заставленный зелёными пузатыми бутылками. Теперь они ему уже не понадобятся.

Белояр потянулся и вышел на крыльцо. За лесом поднималось солнце, окрашивая верхушки деревьев в розовый цвет. Выходит, он сегодня проспал. В былые времена он уже возвращался бы домой с честно заработанным золотым. Протирая глаза, Белояр вдруг увидел, что по его огороду, присматриваясь и принюхиваясь, бродит Валуй, обленившийся крестьянин, домик которого стоял у самого леса.

Об этом бездельнике болтали разное. Кое-кто даже говорил, что именно через его избушку пугачи проникают в Страну Людей. А самые осведомлённые уверяли, что его избушка может вертеться и становиться к лесу передом, а к деревне задом. Впустив пугачей, она разворачивалась, и пугачи оказывались в Стране Людей.

Знакомство с пугачами не приносило Валую ни счастья, ни богатства. Он всегда ходил мрачный и, казалось, покрытый мхом, как и его избушка.

Увидев Белояра, Валуй широко заулыбался. Но морщинистое лицо его не привыкло к улыбке, и она быстро погасла. Тем более, что Белояр смотрел ему в глаза, едва сдерживая ярость.

Еще до рассвета Белояр запряг лошадей, поминутно оглядываясь по сторонам. К счастью, на улице никого не было.

Покачиваясь в телеге, он посмотрел на окна своей невесты, но там ещё спали. "Хорошо, — подумал Белояр. — Не придётся врать".

Ночью Белояр выкопал кувшин с шаром и надёжно завернул его в мешок. Всю ночь он не сомкнул глаз, вслушиваясь в доносившиеся с улицы звуки.

Выехав за деревню, Белояр что есть силы хлестнул лошадей, держа путь к городу. Он надеялся, что там избавиться от шара будет легче.

"Надо куда-то деть этот проклятый шар! Поделом мне, не надо было брать чужого, — думал он, сцепив зубы и что было сил погоняя лошадей. — Может, Крак его украл у пугачей, а мне теперь отдуваться".

Белояр долго ворочался на жёсткой койке, не в состоянии заснуть. Избавившись от шара, он на время обрёл спокойствие. Однако не так часто приходилось ему спать в тюрьме, чтобы он легко мог прийти в себя. Да и с Алактонушкой не попрощался. Что теперь она подумает? Был и пропал. И что скажет будущий тесть?

Белояр соскочил на пол и зашагал по камере. Три шага вперёд, три шага назад — не разгуляешься.

И вдруг ему почудились в камере непонятные звуки. Они доносились откуда-то снизу. Белояр стал вслушиваться.

Через минуту всё стало ясно. Подталкивая кусок каменного пола, снизу кто-то пытался влезть в камеру. Послышалось чиханье. Белояр в страхе забился в угол. Он не знал, что его ожидает.

— Эй, — услышал он. — Да не бойся ты. Разве не узнал?

Белояр недолго жил у гномов. Его тянуло домой, в родную деревню, где его ждала невеста. И когда Страна Гномов начала возрождаться после владычества колдуна Карбиса, он отправился домой, в Страну Людей.

Гномы проводили его с почётом. Маленькие, седобородые, в разноцветных шапочках, они прощались с ним со слезами на глазах. Гномы просили его остаться и занять пост предводителя в их стране, потому что они такие маленькие, а он большой и сильный. Ведь только очень сильный человек может защитить Страну Гномов от возможных опасностей.

— Да не могу я, — отнекивался Белояр. — Не умею я управлять. Меня Алактонушка ждёт, не знаю, как она к этому отнесётся. С тестем чай надо пить. Огород садить, урожай собирать — своих дел невпроворот. Когда мне вашей гномовской страной заниматься?

— Нами управлять особенно не надо, — уговаривал его Светозар. — Мы и сами разберёмся. Ты только изредка приезжай, когда будет в этом необходимость. Нам ведь не правитель нужен, а друг.

На прощание гномы дали Белояру волшебный обруч. И теперь вечерами, развлекаясь перед зеркалом, он то надевал его, то снимал. Ведь стоило надеть обруч, как Белояр сразу уменьшался и становился не больше самого рослого из гномов.

Однажды ночью раздался настойчивый стук в дверь. Белояр помнил, что гномы любят путешествовать именно ночью, когда их никто не видит, но всё-таки пошел открывать с опаской.

На крыльце стоял курьер из Гномии, сверкая золотыми узорами на шапке и камзоле. Белояр возвышался над ним в ночной рубашке и ночном колпаке.

Курьер почтительно поклонился и протянул пакет, запечатанный большими сургучными печатями.

Белояр сорвал печати и быстро пробежал письмо глазами. Оно было невероятно красиво — на розовой, благоухающей бумаге, и каждое слово начиналось с золотой буквы. Никогда ещё Белояр не получал таких писем. Оно гласило:

Всю дорогу, пока Белояр мчался по Гномии, её жители стояли возле своих домов и забрасывали его цветами. Так что Белояр ехал по цветочной дороге. Первые лучи солнца освещали возделанные поля, кузницы, стада коров. После долгих лет изгнания гномы с радостью отдавались своему любимому занятию — работе.

То и дело Белояр видел отстроенные дома и замки. Снова вокруг домов цвели цветы, опять звучал смех.

А вот и дворец собраний с зелёной крышей.

Кучер резко осадил лошадей, и во дворце зазвенело множество серебряных колокольчиков. Под этот мелодичный звон министры повели Белояра в тронный зал. Здесь висели портреты всех гномов, прославивших свою страну. Среди них были портреты учёных Никеля и Кобальта: они оказались столь знамениты, что их именами люди даже назвали металлы. И там же Белояр увидел свой собственный портрет. На портрете была допущена одна неточность: Белояр был с обручем на голове и одновременно держал в руках золотой шар. То, что обруч появился у него после шара и вместе он их никогда не держал, об этом художник забыл.

В этот зал заходили только в особых случаях. Именно здесь собрались министры, чтобы рассказать предводителю гномов о своём горе.

Белояр ходил по залу, рассеянно переводя взгляд с одного портрета на другой, будто искал у них ответа.

— Почему же вы не пошли по их следам? — спросил он министров.

Гномы молчали. Тишина длилась так долго, что Белояр не выдержал и вопросительно посмотрел на Светозара.

Светозар откашлялся.

— Видишь ли, мы пришли к выводу, что тут замешаны люди.

Светозар подошел к таинственной карете. Внутри никого не было.

— Чего ты волнуешься? — пытался успокоить его Белояр. — Карета как карета.

Но Светозар покачал головой. "Не нравится мне все это", — красноречиво говорил весь его вид. Но вслух он сказал:

— Ладно, не будем терять времени!

— Разгружаться? — переспросил Белояр.