Николай Михайлович ПОЧИВАЛИН

ЦВЕТУТ ЛИПЫ

Алексей принимает колхозников по личным водросам, я сижу в стороне, наблюдаю за ним.

Если б проводились конкурсы самых веснушчатых, он, несомненно, завоевал бы первое место. Веснушек на его щеках, носу, на лбу и шее, под ушами и на мочках столько, что воспринимаются они как одна сплошная веснушка. Или, точнее, как цвет лица эдакий огнисто-пестрый, ибо настоящими-то веснушками кажутся редкие, белоснежно-мраморные звездочки чистой кожи. Зимой веснушки бледнеют самую малость, с весны зацветают буйно, победоносно, - сейчас, в довершение, они оттенены еще белизной нейлоновой, с растегнутым воротником сорочки. В одном тоне и его глаза, зеленовато-карие и цепкие, и жесткие рыжие волосы, после которых любая расческа напоминает немощно-беззубый рот старика.

Перед самой войной мы вместе кончили одну и ту же десятилетку, да еще в одном классе. Помню его длинным, нескладным, остриженным наголо, с торчащими ушами. Потом помню его сразу после войны - году так в сорок шестом - сорок седьмом, прихрамывающего, худого, с тоскливыми, злыми и затравленными глазами.