Граммофон

Подкольский Вячеслав Викторович

(псевдоним, настоящая фамилия — Пузик) — русский писатель рубежа 19–20 веков. Обстоятельства жизни не установлены. Крайние даты прижизненного публичного творчества — 1891–1903 гг.

Молодой, круглолицый почтальон Костерин вышел из конторы по окончании вечерних занятий на почтамтский двор последним. Был в исходе девятый час вечера Рождественского сочельника. В тёмном бархатном небе, казалось, уже начался праздник у звёзд, так как они особенно ярко блестели. Костерин невольно остановился посреди двора, полюбовался ими и, тихонько запев: «Волсви же со звездою путешествуют»… — направился дальше к большому одноэтажному флигелю, где находились квартиры служащих N-ской почтовой конторы. Войдя в сени и вытерев об рогожку ноги, Костерин отворил дверь в коридор, освещённый с потолка фонарём, и, заметив чисто вымытый пол, прошептал: «Ишь ты, какую чистоту навели… Праздник! Вон и из кухни гусятиной жареной пахнет!»

Он вошёл в одну из множества выходивших в коридор дверей и умилился ещё более. Небольшая квадратная комната освещалась только тремя лампадками перед ярко блестевшими образами. На столах и на комоде были разостланы белые вязаные скатерти, причём на комоде около зеркала сияли два ярко вычищенных медных подсвечника с надетыми по случаю праздника на розетки бумажными розанами. На шкафчике с посудой блестели не менее ярко вычищенные поднос, полоскательница и самовар с крышкой, надетой поверх заглушки. Чинно стояли по стенам полудюжина венских стульев и диван с овальным перед ним столиком, украшенным расписной фарфоровой лампой с неизменным абажуром-тюльпаном. На диване были разложены приготовленные праздничные наряды: крахмальная сорочка, галстук, новая штатская пара и светлое женское платье. Со стен из немудрёных рамок, облепленных морскими ракушками, безучастно смотрели на эту торжественную обстановку лица родных и сослуживцев-товарищей Костерина, занятые только тем, чтобы сохранить те неестественные позы, которые придал им в момент снимания фотограф. Раздевшись и ещё раз полюбовавшись на чистоту, Костерин прошёл за ширмы, где помещалась двуспальная постель и окликнул жену:

— Ты что, Нюточка, уж спишь?

— Нет, так легла отдохнуть, устала очень, убиравшись… — ответил певучий молодой голос.

— А ко всенощной-то ходила?