В то далёкое лето он был начальником большой экспедиции, а мы — рабочими одного из его отрядов. А ещё он был учёным, которого знали во всём мире, а мы — студентами, взявшимися потрудиться на раскопках. Мы любили науку и поэзию. Он — тоже. Но от науки он уже успел добиться взаимности, а стихов знал наизусть больше, чем все мы, вместе взятые. И читал нам эти стихи по вечерам у экспедиционного костра. И, может быть, только шофёр нашего грузовика знал тогда (и потом рассказал мне), что в нагрудном карманчике начальник экспедиции носил набор сильнодействующих сердечных лекарств.

Врачи ведь категорически запретили ему подниматься хоть немного выше московских Воробьёвых гор. А экспедиция работала на Тянь-Шане. А позже он ездил и в горы Афганистана.

От него я впервые услышал, узнал, в чём состоит работа антрополога.

А мой товарищ до сих пор собирает стихи

его

любимого поэта.

И вот уже почти двадцать лет каждый год собираются вместе бывшие рабочие Иссык-Кульского отряда Киргизской археолого-антропологической экспедиции. Среди нас есть историки и археологи, антропологи и инженер, архивисты и художник.

Книга эта — о человеке.

Значит, о тебе и обо мне, о каждом из твоих и моих родственников и знакомых, о любом из людей на земном шаре.

Почему же она так называется: «Без обезьяны»?

Вот почему.

Человек похож на обезьяну. Тебе уже успели объяснить: это потому, что он (ты, я) произошёл от неё. (Иногда говорят: не от обезьяны, а от общего с обезьяной предка. Но ведь и этот далёкий общий предок был всё-таки обезьяной, только что древней.)