Е

сть у меня друг – замечательный человек и хороший геолог. Работает он на Севере, в Ленинград приезжает редко, писем совсем не пишет – не любит. От людей я слышал, что семья моего приятеля переехала на другую квартиру. Я поспешил по новому адресу: авось узнаю что-нибудь о товарище, а повезет, так и его самого повидаю.

Дверь мне открыл мальчишка лет восьми-девяти. Он показался мне немного странным, все время поеживался, на меня не глядел, прятал глаза. Мальчишка сказал, что друг мой ушел утром и еще не приходил. Говорил он не разжимая рта, сквозь зубы, и очень торопился. Наверное, я оторвал его от интересной игры. Ну, а мне торопиться некуда. Я вошел в комнату, сел на диван и стал читать книгу. Прочитал страничку, прочитал другую, слышу, за стенкой кто-то запел.

Поет человек и пусть себе поет, если ему весело. Я сам люблю петь. Только я это подумал, как за стеной снова раздалось:

К

огда Кешка был совсем маленьким, он ездил с мамой далеко на Черное море, в Крым.

Кешкина мама работала на заводе и училась в вечернем институте. На заводе ей дали путевку, чтобы отдохнула как следует, загорела. Мама решила взять Кешку с собой. Все ленинградские знакомые говорили: «Черное море не такое, как наше – Балтийское. Оно громадное и очень теплое». Еще они говорили, что по Черному морю проходит государственная граница с Болгарией, Румынией и Турцией… Кешка был страшно горд оттого, что все это увидит своими глазами.

Приехал Кешка в Крым поздно вечером и едва дотерпел до утра – так ему хотелось увидеть Черное море.

Рано утром мама велела Кешке надеть сандалии, и они отправились на пляж.

Море действительно было очень большое. По краям густо-синее, а посередине сверкало золотым, розовым и серебряным. Кешка сразу захотел купаться. Он скинул сандалии, майку, и даже трусики. Но мама сказала:

У

тром Кешку разбудили мамины холодные руки. Кешка ежился, залезал поглубже под одеяло. Но руки настигли его и там.

Мама приговаривала:

– Вставай, соня, зима!.. Белые мухи прилетели.

Кешка высунул голову из-под одеяла.

– Обманываешь, белых мух не бывает.

К

ешка играл один у поленницы и уже собирался домой, когда увидел Мишку. Мишка выскочил во двор в старых, разбитых валенках. Шея у него была как попало замотана шарфом, зато расстегнутое пальто он туго запахнул и даже придерживал рукой. Мишка был чем-то расстроен. Он часто подносил руку в пестрой варежке к лицу, сердито сопел и тер у себя под носом. Заметив у поленницы Кешку, Мишка подошел к нему и, глядя себе под ноги, угрюмо произнес:

– Кешка, ты правильный человек… Хочешь, я тебе подарок сделаю?

– Хочу, – живо согласился Кешка.

– А не откажешься? – не отрывая глаз от своих валенок, спросил Мишка.

В

ечером мама шила Кешке новый костюм, а сам он сидел в коридоре и строгал себе саблю. На завтра была назначена игра в пиратов. Мишкин отряд решил захватить в плен сурового ангорского кота Горыныча. Горыныч был бродяга и бандит. Он уже несколько лет обитал на чердаках, в подвалах, неизвестно чем питался и ужасно выл по ночам на верхних площадках лестниц.

Так вот, Кешка строгал себе саблю и вдруг услышал, что в дверь кто-то потихоньку скребет.

– Кто там? – шепотом спросил Кешка.

За дверьми раздалось повизгивание. Кешка отодвинул задвижку, приоткрыл дверь. На площадке сидел маленький, дымчатого цвета щенок, тихо скулил и умоляюще глядел на Кешку.