Внезапно загоревшийся свет вызвал боль в глазах, грубо вырывая его из сна, в котором он видел Молли Залдивар. Слепо нащупывая рукой опору, он обнаружил лишь что-то теплое и податливо-мягкое. Его охватило паническое чувство — он не мог понять, где очутился.

— Монитор Квамодиан!

Благозвучный синтетический голос сразу привел его в чувство. Исследовательская станция в системе Эксиона. Человеческое обиталище на планете Эксион-4. Кибернетическое жилище, которое он построил для того, чтобы делить его с Молли — пока она не бросила его. Теперь он был здесь один, плавал в невесомой спальной капсуле, как голый зародыш в голом пластиковом чреве.

— Монитор Энди Квамодиан! — в отчетливом голосе робота-капсулы появилась настойчивость. — Корреспондент имеет для вас сообщение по трансфаксу.

Он протестующе застонал, полный обиды, и попытался вернуться в сон о Молли Залдивар. Каким-то образом ему удалось ее отыскать. Он дрался с Клифом Хауком за право забрать ее обратно, он выигрывал…

Поспешно, но методически Квамодиан стал готовиться в далекий путь на Землю. Он подал своему непосредственному начальнику просьбу об экстренном отпуске по чрезвычайным обстоятельствам, оставил компьютеру инструкцию по присмотру за хозяйством и домом и приказал флаеру быть в готовности. Настроение его поднималось со скоростью левитатора, возносившего его на взлетную площадку на крыше, но едва он вышел наружу, как оно снова немедленно упало.

Так случалось всякий раз, когда он покидал свое кибернетическое убежище. Эксион вызывал у него тошнотворное чувство дезориентации. Эта планета была слишком далека от всех известных ему миров, слишком чужда всякой форме жизни. Какой-то несчастный галактический случай выбросил тройную звездную систему далеко за границы скопления, и университет избрал ее для организации станции, потому что ни одна искра жизни, в том числе и разумной, не вспыхнула на ее планетах.

Персонал станции подверг все двенадцать планет терраформированию и рафинированию в соответствии со своими разнообразными формами жизни. Сейчас эти планеты-сестры выстроились в небе, словно бусинки на невидимой нити. Каждая светилась характерным для нее светом синтетической биосферы: сверххолодного жидкого гелия, ледяного метана, горячего углекислого газа, кипящей среды или абсолютного вакуума.

Эксион-4 был приспособлен для дышащих кислородом. Человеческая зона обитания была создана уже под конец и в спешке. Скалистое днище кратера было герметизировано, температура и влажность доведены до пределов, обеспечивающих выживание человека. Но атмосфера зоны, все равно слишком тонкая и холодная, содержала слишком высокий процент углекислого газа и аммонийных соединений, сочившихся из скал на днище кратера. Слишком маленькая, чтобы создать чувство дома, планета слишком медленно вращалась вокруг своей очень наклоненной оси.

Содрогаясь, Квамодиан съежился под порывами ледяного ветра из смеси кислорода и гелия. Сопротивляясь первой атаке головокружения, он остановился, ища в небе знакомый ориентир над крутыми склонами кратера. Дыхание его стало ровнее и свободнее, когда он отыскал галактическое скопление — туманное пятнышко бледного света, частично заслоненное склоном южной стороны, более тусклое, чем самая слабая из планет системы Эксиона.