Полынская Галина

Южный дождь

За окнами лил дождь, он был таким сильным, что казалось, будто ветер черпает воду прямо из геленджикской бухты и просеивает сквозь облачное сито. Словно специально отключили свет, и мы сидели на кухне за круглым деревянным столом, накрытым старенькой вязаной скатертью, смотрели, как плавятся свечи, неуверенно стоявшие в блюдцах, слушали, как на крышу падают яблоки, и молчали. Я знала, что надо было что-то сказать, надо отыскать ту самую нужную фразу, способную все изменить, но я смотрела на вино, мерцавшее в старом бокале с толстыми мутноватыми стенками, и почему-то отчаянно хотела в детство. Не в хмельную юность с ворохом глупостей и оголтелого максимализма, а в уютное детство без терактов и сексуальных маньяков. Туда, где весна начиналась с каштановой аллеи, с только что распустившимися белоснежными "свечками", где не существовало трагедии страшнее смерти любимого хомячка, и стихи получались отчаянными, светлыми и искренними. Хотелось накрыться детством как уютным лоскутным пледом, закрыть глаза... но по крыше стучали сорванные ветром яблоки, лился черноморский дождь, и ты молчал.

К стене у окна испуганно жались бутылки с вином - мускат, "Черный доктор", совиньон... мы ездили с тобой на винзавод и покупали сразу бутылок десять настоящего чудесного вина, от которого хмелеешь, но не пьянеешь. Обычно они стояли спокойным добродушным рядком, а теперь испуганно жались, не понимая, что же происходит, почему мы так молчим.

- Ну, я пойду, - ты смотрел на свечку, огонек чуть подрагивал в карих глазах, делая их золотисто-медовыми.