Лейтенант Чердынцев прибыл для службы на западной границе Советского Союза 21 июня 1941 года. Конечно же он и представить не мог, что принесёт самая короткая ночь в году и ему лично, и огромной стране, которую Чердынцев поклялся защищать. Отступление с боями, скитания по тылам опьянённого блицкригом врага, постоянное ожидание последней кровопролитной схватки… И наконец – неожиданное, но такое логичное решение – незваных пришельцев нужно бить здесь, на земле, куда тебя забросила военная судьбина. Бить беспощадно, днём и ночью, веря в то, что рано или поздно, но удастся вернуться на ставшую далёкой заставу, служба на которой для него закончилась, так и не успев начаться…
Часть первая
В штаб отряда лейтенант Чердынцев прибыл вечером, в душных, сильно пахнущих молодой, недавно распустившейся сиренью сумерках.
Дежурный – низкорослый, с усталым лицом и, как показалось Чердынцеву, плохо выбритыми щеками капитан вызвал солдатика, такого же низкорослого и усталого, как и он сам, и сказал ему:
– Проводи лейтенанта в командирский дощаник, в комнату Терёшкина, там дверь открыта… Терёшкин из отпуска уже вряд ли вернётся, он принят в академию, – и, глядя, как солдат поправляет на круглой крупной голове пилотку, добавил, уже обращаясь к Чердынцеву: – Завтра утром на вашу заставу пойдёт полуторка с новыми пограничными столбами, с боеприпасами и провиантом, с ней вы и отправитесь на место своей постоянной службы…
Всё оказалось очень просто и обыденно, никаких оркестров и громких речей, которые ожидал Чердынцев, никакой помпы – нич-чего, словом.
– А доложиться старшему по отряду? – растерянно пробормотал Чердынцев.
Часть вторая
Труднее всего было двигаться по открытой местности, пересекать какое-нибудь запущенное поле – расстрелять на этом поле их могли, как зайцев.
Дважды Чердынцев специально дожидался ночи, чтобы незаметно, растворяясь в темноте, пересечь такие места и не словить пулю.
Километры пространства, – тяжёлые пешие километры, – неторопливо уползали назад. Хотелось, чтобы они уползали назад быстрее, но не получалось…
Лесная дорога была тиха и загадочна. Ветер изредка пошумливал в сосновых ветвях, сшибал на землю старые шишки, куражился, затихал на некоторое время, – очень короткое, – и снова начинал шуметь.
Чердынцев шёл по левой стороне дороги, по самому краю, Ломоносов, чуть поотстав, – по правой, чтобы если попадётся какой-нибудь немчик, сразу взять его в клещи.
