Корни предлагаемой читателям повести, несомненно, уходят в далекое детство автора, в те годы, когда впервые была прочитана и жадно перечитана «Аэлита» Алексея Толстого. Очарование живого, поющего, громыхающего электрическими молниями мира, в котором каждый ищет свою правду, свою любовь и одновременно ощущение какой-то ужасной недосказанности, долго владело мною.

А инженер Лось? А любовь, разрывающая пространства?

Вот вернулись они с Марса — безнадежный романтик (из бывших) и неунывающий красный командир (теперь тоже из бывших). Любовь позади, борьба с олигархами Марса проиграна. Литературный критик тридцатых годов Георгий Горбачев гневно брызгал слюной:

Товарищ нарком Ежов стоял у окна.

Глиняные (по цвету) каблуки сапог скошены.

Ноги присогнуты, будто с лошади соскочил, решил размяться.

Субтильный, узкоплечий (шашкой долго не помашет), морщился, глядя на лейтенанта Рахимова. Угадывалось в прищуренных глазах сильное желание подойти к сейфу, перегаром несло. Верхний свет выключен, на столе лампа с направленным на гостя оранжевым абажуром; поставлена лампа обдуманно — отбрасывает свет и на портрет товарища Сталина.