Роман прогрессивной писательницы К. Причард (1883–1969) «Золотые мили» является второй частью трилогии и рассказывает о жизни на золотых приисках Западной Австралии в первую четверть XX века.
Катарина Сусанна Причард
ЗОЛОТЫЕ МИЛИ
Роман
ОТ АВТОРА
Глава I
Старая, разбитая двуколка, запряженная парой косматых лошаденок, неторопливо катилась по безлесной равнине, раскинувшейся под тускло-голубым небом. Облака красной пыли, летящей из-под копыт, порой совсем скрывали из глаз и двуколку и женщину, правившую лошадьми.
Чуть ли не каждое воскресенье появлялась здесь эта двуколка; она приезжала по утрам из далеких зарослей, сливавшихся на горизонте в серую дымку, пересекала долину, пробиралась рабочей слободой, мимо домишек и хибарок рудокопов, и выезжала на большое Боулдерское шоссе. Зима стояла сухая в этом году, по утрам было знойко и подмораживало, днем ярко сияло солнце.
Развешивая во дворе мужские рубашки и рабочие брюки, которые она стирала каждое воскресенье спозаранку, миссис Гауг следила взглядом за двуколкой, то появлявшейся, то исчезавшей между дощатых домиков с белеными крышами и жалких лачуг из ржавой жести и дерюги, тесно лепившихся друг к другу по всей низине.
Она узнала эту двуколку, приезжавшую сюда из зарослей за Соленым озером, где у Фреда Кэрнса был свой участок. Узнала и женщину. Это была Маритана — Маритана-полукровка, как ее теперь называли. Говорили, что Фред Кэрнс женился на ней. Так или иначе, у них уже была куча ребятишек, стадо коз и довольно много кур, беспрепятственно бродивших по всему участку. Маритана приезжала по воскресеньям в Боулдер якобы затем, чтобы продавать яйца и битую птицу, однако всем было известно, что она не столько продает, сколько покупает, что она связана с шайкой, тайно торгующей краденым золотом, и играет в ней роль сборщицы и посредницы.
Кто эти лица и куда Фред Кэрнс сплавляет собранное ею золото — никто не знал. Поговаривали, что за спиной у него стоит Большая Четверка, и это придавало храбрости тем, кто время от времени приносил Маритане кусок руды. Кто именно входил в Большую Четверку, тоже никому не было известно, однако молва утверждала, что это весьма влиятельные и уважаемые горожане, которые не оставляют и никогда не оставят своих пособников в беде.
Глава II
Миссис Гауг помнила все, что произошло после ее стычки с Пэдди Кеваном, — все, до мельчайших подробностей, день за днем, месяц за месяцем. Да и Динни Квину эти события врезались в память. С того дня пошли все беды, и, быть может, поэтому оба они так часто возвращались к нему в своих воспоминаниях.
Прежде всего приехал Билл Иегосафат.
В то утро, когда Салли выложила все напрямик Пэдди Кевану, Динни и Билл шагали рядом по Боулдерскому шоссе.
— Смотри, Билл, вот она — Золотая Миля. «Квадратная миля богатейших в мире золотоносных месторождений», как принято у нас говорить.
Динни остановился посреди пыльной дороги, глядя вдаль на Боулдерский кряж и на сползающий с его склонов вниз, на голую, выжженную солнцем равнину, убогий рудничный поселок.
Глава III
Когда миссис Гауг радушно и тепло принимала у себя в тот вечер Билла Джерити и его супругу, никто бы не узнал в ней ту маленькую, обремененную заботами суховатую женщину, которая развешивала днем белье на заднем дворе, готовила обед да еще сражалась между делом с Пэдди Кеваном.
Хорошо, что Динни и ребята прогнали ее с кухни после обеда и сами перемыли всю посуду. Они заставили ее отдохнуть часок, и к приезду гостей Салли выглядела как нельзя лучше в своем новом клетчатом платье цвета давленой земляники. Это платье с широкой юбкой, тугим лифом и маленьким вышитым воротничком соорудила для нее Мари, и оно, несомненно, было ей очень к лицу. Яркий цвет платья выгодно оживлял ее обветренную кожу и бледно-розовый рот. Свою тяжелую косу Салли укладывала теперь венком вокруг головы, и хотя в волосах у нее уже поблескивали кое-где серебряные нити, волнистые темные пряди по-прежнему красиво обрамляли лоб.
Салли жалела, что мистер де Морфэ нагрянул к ней утром, — она бы предпочла увидеть его здесь сейчас. Кому же охота показываться своему старинному поклоннику в непрезентабельном виде. Боже, что за мысли лезут ей в голову! Стыд и срам! Салли отогнала их прочь, но глаза ее блеснули лукавым торжеством, когда сна подумала, что Фриско, как видно, все еще не может позабыть ее.
Билл Джерити громогласно объявил, что миссис Гауг нисколько не постарела за эти годы. Про себя он подумал, что не мешало бы ей немножко пополнеть, стать поспокойнее, повальяжнее, как птичке в пору самого пышного своего оперенья… Но мысль эта осталась невысказанной, так же как и промелькнувший у него в уме вопрос, что за тень притаилась в глубине этих прекрасных карих глаз? Но они улыбались ему, и Билл был в восторге и сразу, как в былые дни, преисполнился почтительного восхищения.
— О мистер Иегосафат, как приятно видеть вас снова! — горячо приветствовала его Салли. И тут же прибавила, обратясь к миссис Джерити: — Пожалуйста, не сердитесь, что мы так зовем вашего мужа. Знаете, я первое время даже не подозревала, что у него другое имя.
