Археологическая экспедиция, работающая в Пермском крае, разбудила в гробнице Стража богов — Смертного стража — творение загадочной цивилизации Древних. Вместе с исследовательницей Дамирой Смертный страж оказывается в Южной Америке, где их ждут опасности и головокружительные приключения.
Одновременно главный герой Еремей Варнак обнаруживает, что в природе вокруг просыпается лесная «нечисть» — русалки, лешие, оборотни. Не ждут ли они грядущего пробуждения Древних — своих создателей в незапамятные времена? И что принесет с собой это пробуждение человечеству? Еремей осознает, что разгадка таинственных знаков Древних и решение экологических проблем в русской провинции — одна задача.
Между тем таинственными силами активно интересуется Орден Десяти Заповедей — международная христианская организация, занимающаяся фундаментальными проблемами науки.
Пролог
Толстые гранитные стены древнего альпийского замка никогда в своей истории не знали отопления. Двух-, а местами и трехметровый монолит камня и замешанной на курином белке извести хранил в себе тепло так надежно, что внутри древнего строения не ощущалось перемен не то что между ночью или днем, но и между знойным летом и снежной зимой. Впрочем, даже попытайся кто-нибудь натопить комнаты до комфортных людям температур — упрямые стены наверняка взяли бы свое, и тут же поглотили лишнее тепло, вернув привычную легкую прохладу, вынуждающую обитателей носить круглый год свитера и теплые носки, а спать — под ватными одеялами.
Однако монахи ордена Девяти Заповедей не роптали. Что неприятно человеку, то крайне полезно для чувствительной аппаратуры атомных часов, детекторов жесткого излучения и оптики, для иного высокоточного оборудования многочисленных лабораторий. Именно ради стабильности всех параметров окружающей среды капитул христианского ордена, находящегося под покровительством пророка Экклезиаста, и пошел на расходы, связанные с приобретением и ремонтом древнего замка, стоящего на отшибе от торных путей. В радиусе сорока километров от него не было ни железных дорог, ни оживленных автострад, и только дважды в сутки идущий рейсом на Мартинью самолет проносился над средневековыми башнями, внося регулярную сумятицу в показания тончайше отъюстированных приборов.
Было в расположении замка еще одно весомое преимущество. В окрестных деревнях, давно утративших былую многолюдность, ордену удавалось размещать своих гостей и послушников недорого и с достаточным комфортом. Ведь многие из них имели семьи, растили детей. Орден, много веков назад провозгласивший целью познание Замысла Божьего, не требовал от своих последователей соблюдения целибата.
Архаика, почти не тронутая современной цивилизацией, тишина и покой внутренних покоев, древняя кладка из крупного, грубо колотого камня — все это само по себе создавало в келье настоятеля монастыря ауру мрачной мистической таинственности и сверхъестественного могущества. Хотя на самом деле плотная ряса с глубоким капюшоном всего лишь спасала настоятеля от замковой прохлады; полумрак, в котором единственным светлым пятном был письменный стол с клавиатурой и раскрытой тетрадью — являлся данью моде на экономию электроэнергии, захлестнувшей Европу в последние годы; а сам Курт Эйзель, профессор Оксфордского университета и обладатель сразу нескольких докторских степеней по геологии и геофизике, почетный член-корреспондент шести естественнонаучных академий, не нуждался ни в каких дополнительных уловках, чтобы вызвать уважение к своей личности.
Наполнявший келью сумрак был удобен обоим собеседникам, упрятывая лица и позволяя особо не беспокоиться о том, выдает мимика их истинное отношение к звучащим словам или успешно его скрывает.
Часть первая
Повелитель проклятий
Глава первая
Садоводство «Вишневик» в семи километрах от Корзова показалось Варнаку самым удобным из всех возможных для «лежки» мест. И город недалеко — даже пешком в любой момент за пару часов дойти можно, — и лес вокруг влажный и густой, почти непролазный. Видать, каждую весну затапливается, на половину лета превращается в болото, а потому к осени в нем ни грибов, ни ягод искать смысла нет. Да и дрова все трухлявые, больше намучишься собирать, нежели тепла получишь. Яркое наследие заботливой советской власти, обожавшей давать труженикам дачные участки в самых что ни на есть невыносимых неудобьях — на болотах, каменных суглинках и солончаках. И, разумеется, извечным трудолюбием русским мертвые пустоши неизменно превращались в цветущие сады и обильные огороды. А болота или солончаки окрест оазисов как были мертвыми, так и оставались.
Однако негодные для грибов и ягод болотины давали безопасный приют множеству уток, прочих мелких птиц и всякого водяного зверья, часть которого оставалась в гнездовьях и норах и после пересыхания топи. А значит, Вывею тут было где порезвиться и безопасно отдохнуть. После московского асфальта и газонов с кустами наперечет — настоящий земной рай!
Варнак искренне радовался здешней благодати вместе со звериной своей сущностью, но для себя предпочел бы укрытие более человеческое. Хотя бы комнатку с одной кроватью и душевой во дворе. Однако объявлений о сдаче внаем на столбах и стендах, увы, не наблюдалось. Вестимо, владельцы маленьких хаток предпочитали отдыхать в них сами, а обладатели больших особняков не нуждались в мелкой копеечке, которую можно снять с забредшего в такую глухомань квартиранта.
Еремей бродил по длинным, поросшим ивами, садоводческим линиям, с надеждой вчитываясь в бумажки на заборах и калитках и колеблясь между желанием нагло забраться в какой-нибудь из заброшенных домов с выбитыми стеклами, и мыслью выкатить спрятанный в кустарнике у ручья мотоцикл и поехать поискать удачи в другом поселке. Он уже почти решился переехать к соседнему селению, когда вдруг услышал тихую жалобную просьбу:
— Пропустите, пожалуйста, мальчики… Не мешайте.
Глава вторая
Первая леди Корзова больше всего, похоже, любила зеленый цвет. Ибо крыша ее коттеджа была крыта бирюзовой битумной черепицей, ворота покрашены краской с салатовым оттенком, да и кроссовер «Ауди», в котором она разъезжала, имел цвет темного лесного ельника.
Открыв магнитным ключом ворота, хозяйка медленно въехала во дворик, мощенный старой истертой плиткой, остановилась возле уже отцветшего куста бульдонеж, взбежала по трем ступенькам, набрала на кодовом замке пароль, вошла внутрь, с видимым облегчением скинула туфли, стянула колготки и зашагала дальше босиком… Резко остановилась, прислушиваясь, повернула влево:
— Юля, это ты?
Но в ее кабинете, за экраном монитора, сидел совершенно незнакомый молодой человек на вид немногим моложе тридцати, гладко выбритый, коротко стриженный, в камуфляжной куртке и штанах. Он повернулся на звук шагов, чуть привстал:
— Прошу простить за внезапное вторжение, Алла Альбертовна, — виновато улыбнулся гость, — но записаться к вам на прием есть занятие совершенно невозможное. А поговорить хотелось бы.
Глава третья
— Извините, ребята, — разорвав молчаливый общий круг, поднялся Еремей. — Мне нужно ненадолго выйти.
В семи линиях от ашрама в доме тихо заскулил Ерш:
— Господи, зачем мы это сделали? Зачем? Ведь решили же в своем садоводстве никого не трогать. Теперь мы прокляты. Теперь нас всех сожрет эта тварь.
— Не ссы, Рыбкин, — громко ответил Женя, обходя комнаты. — Это всего лишь собака. Обычная мохнатая скотина. Я эту дворнягу пристрелю и сделаю из шкуры новый коврик.
— Собаки такими не бывают, Кулич. Они не кидаются на людей и не жрут их раз за разом. Это проклятие, это все проклятие! Отдай им эти чертовы деньги, Жень. Прошу тебя, отдай. Мы все здесь сдохнем, Женя! Отдай. Отдай, пусть снимут это свое дерьмовое проклятие!
Глава четвертая
В город из своего святого убежища Варнак скатался с вполне разумной целью — узнать, не всплыла ли история с проклятыми грабителями в местном МВД? Ему совсем не улыбалось попасться на глаза полиции при осмотре места происшествия. Ведь угрозы мэра никто не отменял, и фото Еремея наверняка уже имелось во всех ориентировках.
История и вправду всплыла — на местном новостном сайте, в разделе юмора. Там сообщалось, что в корзовскую больницу обратились двое бомжей с легкими телесными повреждениями. Несчастные утверждали, что стали жертвой оборотня. Далее уточнялось, что от потерпевших сильно разило алкоголем, а поверхностные ранения у них на коже могло нанести только мелкое существо размером с болонку. Статья так и называлась: «Болонка-вурдалак».
Из интернет-кафе Еремей перешел в кафе обыкновенное и подкрепился двумя стейками из лосося. Духовно-возвышающей пайки послушника ему для сытости катастрофически не хватало.
В какой именно момент он попался на глаза излишне любопытным горожанам, Варнак не заметил, но на шоссе, привычно обходя попутные машины, он обратил внимание на синюю, потрепанную жизнью «бомбу», что раз за разом совершала рискованные обгоны, пытаясь удержаться у него на хвосте. Для проверки Еремей чуть сбросил газ, прекратив обгоны, — «БМВ» тоже остепенилась, удерживаясь в четырех машинах позади.
«Вот ведь лохи, на что рассчитывают?» — мысленно усмехнулся он, переведя взгляд на сосновый бор по правую руку, и, заметив за первой же автобусной остановкой утоптанную тропу, свернул на нее. Не снижая скорости, легко и уверенно мотоцикл помчался между плотно растущими толстыми деревьями. Две минуты спустя тропа вывела его к деревушке в два десятка домов. Варнак выехал из нее по проселку, вроде бы идущему в нужном направлении, возле очередной развилки отвернул влево, потом еще раз, миновал какой-то хутор с обширной пасекой и вскоре по другой, не менее узкой тропе, выскочил обратно на шоссе, но уже несколькими километрами дальше.
Глава пятая
Пока одной своей сущностью леший мчался на мотоцикле по шоссе, другая его часть выбралась из болотного сухостоя и дворами стала пробираться к светлому убежищу буддистов. Из-за выходного дня большинство дач были открыты, многие горожане приехали с собаками, и путь волка отмечала полоса истошного лая. Связываться со зверем песики не рвались, по вот обгавкать — это с большим удовольствием. Однако странное поведение четверолапых друзей человека никого из дачников не обеспокоило. Отдыхающие, готовясь к ночи, допивали водку, доедали шашлыки и салаты, а в некоторых домах уже и гасили свет.
Не обратили внимание на лай и пятеро мужчин, которые, не особо таясь, выжидали чего-то возле ашрама. Двое подпирали на улице фонарь и экономно попивали пиво, по очереди прихлебывая из стеклянной бутылки, еще трое курили за соседским сараем, рассевшись на опрокинутой набок лестнице. Чуть поодаль, в зарослях черной смородины, залег и Вывей, дожидаясь своего часа.
Влетев в садоводство, Варнак промчался по соседней линии, затормозил в конце, оставив «Урал» возле чьих-то «Жигулей», обежал крайние участки лесом и, выйдя на свой проулок, зашагал по самой середине линии, громко распевая:
— От улыбки каждому светлей — и слону, и даже маленькой улитке-е! Так пускай повсюду на земле, словно лампочки, включаются улыбки-и-и!
— Это он, — поднялся с лестницы один из курильщиков и выглянул из-за сарая. — Наконец-то. Давайте за работу, ребята. Как договаривались: Леша и Чача проходят мимо. А как у него за спиной оказываются, мы выступаем навстречу, отрубаем и в заброшенную дачу оттаскиваем. Главное, чтобы он к сектантам не прорвался, а то шум подымет.
