Имя Александра Степановича Пругавина вряд ли что говорит современному читателю. А между тем это был весьма образованный человек, оставивший после себя значительное литературное и научное наследие. Долгие годы оно находилось как бы в "запретной зоне", хотя доступ к его книгам не был ограничен, тем не менее они пользовались спросом лишь тех специалистов, которые занимались изучением истории крестьянства и старообрядчества конца XIX — начала XX вв. Несомненно, бывший самарский губернский секретарь обладал талантом публициста. Особенно ярко это проявилось при написании книги "Голодающее крестьянство", в которой дана весьма впечатляющая картина голода, поразившего самарскую деревню в 1898/99 году. Автор показывает отношение к этому бедствию различных слоев населения, раскрывает причины голода.

Не потеряли научного значения его работы по истории русских тюрем, раскола и сектантства. В них содержатся не только общие сведения по этим проблемам, но и даны социально-психологические портреты крестьян-старообрядцев, сектантов, чиновников.

Но, пожалуй, талант публициста в полной мере раскрылся при написании книги "Старец Григорий Распутин и его поклонницы", которая в дореволюционное время выдержала два издания. Эта книга, написанная ярким и образным языком, читается как детектив. Автор дает свою интерпретацию "возвышения" при императорском дворе Николая II одного из "пророков" — Григория Распутина. Его появление при дворе не было случайным явлением. "Возвышение" таких людей лишь подчеркивает тот глубочайший социальный и политический кризис, который переживала Россия накануне 1917 года. Думается, что читатель сможет найти много аналогий между "поведением правящей клики в начале XX века и безвременьем 60-х — первой половины 80-х годов.

После того, как бульварная, "желтая" пресса, бьющая на сенсации и низменные инстинкты толпы, вылила целое море грязи, описывая похождения Григория Распутина и его отношение к царской семье, — как-то жутко и неприятно приниматься за эту тему.

И тем не менее, однако, по мотивам не столько психологического, сколько общественного и политического характера, мы считаем необходимым заняться этой темой, тем более что даже в органах серьезной прогрессивной печати вопрос о причинах поразительного влияния этого "проходимца" до сих пор не только не получил разрешения, но даже не был правильно поставлен, не был надлежаще освещен.

Личность и деятельность пресловутого "старца", подчинившего своей воле не только царицу, но и царя, трактовались обыкновенно вне всякой связи с тем нездоровым мистическим брожением, которое давно уже захватило царскую семью и которое, собственно, и выдвинуло этого темного субъекта на первый план, сделав из него центральную фигуру и в глазах придворных и чиновных бюрократов. А главное, никто не пытался выяснить самый характер и подоплеку этого брожения.

По мере того, как это грубо-суеверное, мистическое брожение, усиливаясь и обостряясь, принимало явно психопатический характер, влияние Григория Распутина возрастало все больше и больше, и наконец он становится главным руководителем в делах как русской церкви, так и русского государства. Относительно последних годов старого режима можно без особого преувеличения сказать, что самодержцем России был в то время уже не Николай II, а Григорий Распутин, который диктовал царю свою волю то прямо и непосредственно, то чрез царицу… Результаты налицо.