Царствование «короля-солнца» Людовика XIV (1643—1715) стало апогеем абсолютизма во Франции. В его эпоху страна вышла на первое место на международной арене, снова превратившись в великую державу. Были одержаны знаменательные победы на суше и на море. После более чем вековой борьбы Франция одолела Испанию и вошла в число крупнейших колониальных империй Европы. Политика короля способствовала также распаду Священной Римской империи. Впрочем, французское королевство в это время лидировало не только в политике. В правление Людовика XIV страна стала образцом для подражания в области культуры и науки: королевский дворец в Версале стремились копировать многие монахи того времени.
ВВЕДЕНИЕ
Длительность правления, продолжавшегося с 1643 по 1715 год, твердость королевского характера, удивительное самообладание и неистребимое желание оставить свой след во времени, важнейшие социально-политические изменения, происходившие в то время во Франции, невероятный подъем литературы и искусства, в чем отчасти заслуга монарха, — все это снискало Людовику XIV исключительное место в Истории. Тем не менее в национальной памяти этот король не оставил единодушного к себе отношения. Одни испытывают безграничное восхищение перед бессмертным создателем Версаля и покровителем Мольера, Расина, Буало, Ленотра или Ардуэнамансара. Другие, напротив, ненавидят надменного фараона, щеголявшего в обществе фавориток, презирают его «солнечную» мегаломанию и идолопоклонничество, окружавшее монарха, его экспансионистские устремления, чрезмерное влечение к войне и религиозный фанатизм, ставший причиной гонений и преследований, которые обрушились в королевстве на протестантов… Лубочному образу «славного короля» легко можно противопоставить «обратную сторону солнца», тем самым продолжив тщетный, а главное, заведомо ложный спор, который ведут поклонники и хулители «Великого Короля». Оба лагеря запросто трактуют общепринятую, глубоко мифичную и стереотипную (но, увы, помещенную в большинстве школьных учебников!) модель классического величественного общества, погрузившегося после барочной вычурности начала XVII века в атмосферу торжествующей гармонии незыблемого догматического порядка и дисциплины. В сущности, неумолимым выразителем того, что названо пустым и звучным словом «абсолютизм», могла бы стать четкая планировка садов на французский манер.
В действительности же все проще и скромнее. Дебют правления Людовика XIV пришелся на время трагических событий Фронды, брожения умов, бестолковых действий «судейских крючков», восстания вельмож, тоскующих по феодальному укладу, обнищания деревень и крестьянских волнений. Восстановление порядка, приведение королевства к повиновению, создание административной монархии в конечном счете заняли гораздо больше времени, чем о том принято говорить. Во Франции, с трудом поддающейся упорядочению, обремененной привилегиями, льготами, неискоренимыми обычаями и сословиями, дорожащими своими правами, королевская власть, представляющая собой растущую государственную силу, должна была непрестанно бороться, чтобы отстоять свои интересы. Подобная борьба, ведомая монархом и его соратниками, была далека от того, чтобы окончиться «досрочно». Поэтому современной историографии следовало бы пересмотреть представления о веке и его короле, понять, какие усилия были приложены монархом и какие препятствия вставали у него на пути, не упуская при этом из виду ни его трагических ошибок, ни заблуждений.
Второй период царствования Людовика XIV, начавшийся с первого Нимвегенского договора (1678), гораздо лучше (по крайней мере, внешне) соответствует тому образу короля, каким его обычно представляют. После нескончаемых беспорядочных переездов из одного замка в другой королевский двор располагается в Версале. Древнее родовитое дворянство наконец «одомашнено» и заключено в оковы этикета. Министры и интенданты выполняют волю монарха даже в самых отдаленных провинциях. Народные волнения идут на убыль…
Но этот бесспорный успех все же не может утаить того, насколько хрупким является величие короля и его королевства, сколь много трудностей им пришлось преодолеть на пути к нему. Формирование нового государства проходит медленно, в несколько этапов, и порой королю приходится отступать от задуманного или идти на компромисс, так как у него в распоряжении нет штата служащих в современном понимании этого слова. К нескольким десяткам тысяч чиновников, собственников своих должностей, Людовик XIV добавил несколько сотен «комиссаров», назначаемых и отзываемых самим королем. Из-за отсутствия эффективного бюрократического аппарата монарху приходится опираться на частную клиентелу своих министров, разжигая дух соперничества между министерскими кланами. В конечном счете лишь после смерти Лувуа, всемогущего военного министра, ушедшего из жизни в 1691 году, образ королевского правления коренным образом меняется: именно в этот период закладываются основы административной монархии.
Но увы… Силы Франции истощены нескончаемыми войнами: порой их затевает Людовик XIV, порой — другие европейские правители, надменные и алчущие славы, как и он. На провинции, из-за которых ведется спор, обрушивается волна грабежей и мародерства. Бедствия войны, жестокий голод 1693-1694 годов — о котором нечасто вспоминают, хотя он унес в могилу более миллиона трехсот тысяч человек (из двадцати двух миллионов жителей) — лишь разжигают недовольство, приводя к брожению умов. Сюда же следует добавить эмиграцию множества протестантов, преследуемых и до и после отмены Нантского эдикта (1685). В стране вновь действует учение янсенистов, вновь набирает силу оппозиция аристократов. В 1709 году, несмотря на желание старого короля заключить мир, пусть даже ценой больших уступок, коалиция его противников не желает отказаться от мысли разорвать Францию на куски. В 1711 и 1712 годах смерть наносит удар за ударом по его потомству: внезапно уходят из жизни его сын Великий Дофин, затем его внук герцог Бургундский, супруга последнего герцогиня Бургундская и, наконец, его правнук, еще совсем юный герцог Бретонский. Людовик сражен несчастьем, обрушившимся на его родственников, короля снедают грусть и тоска, его уверенность подточена, но все же монарх не сгибается под ударами судьбы и крепко держит в руках бразды правления. Непревзойденное величие Людовика XIV проявляется вовсе не в апофеозе молодости и не в блистательной зрелости, когда король достиг всего, к чему стремился. Истинное величие — в той силе характера Людовика XIV, которая помогает ему противостоять страшным бурям и высокомерным вызовам судьбы.
ГЛАВА I.
РЕБЕНОК-КОРОЛЬ (1638-1648)
В то воскресенье ликовали небеса
Субботним вечером 4 сентября 1638 года, за час до полуночи, в Сен-Жермен-ан-Ле, в элегантном новом дворце, возведенном Филибертом Делормом и Жаном-Батистом Андруэ дю Серсо на краю высокой лесистой террасы, чье подножие, утопающее в садах, омывает Сена, королева Анна Австрийская почувствовала приближение родов. После двадцати трех лет супружеского союза с Людовиком XIII у Анны еще не было детей. Началась тревожная ночь…
«Это мальчик! Это мальчик!»
Король, утомленный конной лесной поездкой, что окончилась тремя днями ранее, выглядит встревоженным. В четыре часа утра епископ Лизье направляется в королевские покои, дабы отслужить мессу. Епископ Мо и первый духовник короля — монсеньор Сегье — наставляет и благословляет королевскую роженицу, в то время как главный медик Ее Величества Бувар и хирург Оноре следят за выражением ее лица, готовые уловить в нем малейшие признаки родовых мук. Ожидание длится большую часть утра. В одиннадцать часов Людовик, едва сев за стол, узнает радостную новость из уст госпожи де Сенесе, придворной дамы его супруги: «Это мальчик! Это мальчик!» Действительно, это хорошенький крепкий дофин, толстощекий блондин, которого госпожа Перонн, акушерка, показывает Его Величеству. Король, обычно угрюмый и погруженный в свои мысли, сияет от счастья; опустившись на колени, он горячо благодарит Бога. Брат короля Гастон Орлеанский, которого называют Месье, прячет разочарование за судорожной улыбкой: отныне его имя не первое в списке претендентов на трон! После малого крещения, произведенного монсеньором кардиналом Сегье, кормилица, госпожа Лажирудьер, уносит кричащего младенца в его покои, обитые белой камчатой тканью.
Праздник в королевстве
Во весь опор гонцы несутся в Париж. У моста Нейи, разрушенного паводком Сены, своими шляпами они подают знаки тем, кто ожидает их на другом берегу. Эта условный жест, сообщающий о появлении на свет мальчика. Если бы родилась девочка, посланцы скрестили бы руки…
Людовик и Анна
Холодное, длинное и костлявое лицо, толстые губы… Король Людовик XIII — воплощение меланхолии. Все в его облике говорит об апатии, хронической печали, что может быть плодом невроза, корни которого следует искать в его детстве. Сумел ли он забыть об убийстве своего отца, Генриха IV, и о ледяном безразличии своей матери, надменной Марии Медичи? В этом можно усомниться.
Благочестие, одиночество и надменность
Людовик говорит запинаясь, ему не хватает уверенности в себе. Он кажется замкнутым человеком, находящим удовольствие лишь в странствиях, долгих загородных прогулках и военных разъездах. Женщины вызывают у него отвращение. Он поддерживает связи — и притом целомудренные — лишь с двумя фрейлинами своей жены, Марией де Отфор и Луизой де Лафайетт. Последняя станет монахиней в монастыре Явления Святой Марии на улице Сент-Антуан в Париже. Очевидно, женскому обществу король все же предпочитает мужское, компанию друзей, с которыми он проводит время на войне или охоте: Люинь, Барада, Сен-Симон, Сен-Map… Его гомосексуальные наклонности практически не вызывают сомнений, однако в то же самое время это человек глубоко набожный, проникнутый христианской моралью до мозга костей, вследствие чего можно предположить, что он всегда остерегался перейти к действию. Этот человек — натура сложная. Несмотря на то что личные пристрастия короля сродни вкусам простого деревенского жителя, в глубине его души таится неизмеримое высокомерие, смесь гордости, надменности и чувственности, равно как и сильное чувство собственной значимости и важности роли, которую он исполняет. Король Франции, помазанник Божий, Людовик XIII уверен в своем отличии от простых смертных и прилагает все усилия, чтобы проявить себя достойным образом. Но это не всегда удается, ибо у короля, как и у любого смертного, есть свои причины на то, чтобы излить негодование, затаить злобу или показаться мелочным.
Благочестие с живым и кокетливым нравом
Супруга Людовика XIII Анна Австрийская, дочь испанского короля Филиппа III, тоже горда и надменна, как и все Габсбурги, но разительно отличается от своего мужа. Полная жизни, лакомка и кокетка, Анна любит блеск и роскошь, элегантные наряды и изящно обставленные покои. В отличие от аскетической внешности короля, у королевы тяжеловатые черты лица, которым в будущем суждено расплыться. Тем не менее она хороша собой — восхитительная белоснежная кожа, зеленые глаза, чувственные губы, длинные светлые волосы… Как и ее муж, Анна Австрийская крайне набожна, что гармонирует с ее подчеркнутой испанской чувствительностью: она присутствует на многочисленных мессах и молитвах, нескончаемые посещения храмов и подаяния поглощают большую часть ее времени…
Ребенок, в котором нуждались
Кризис, назревающий в королевской семье, имеет колоссальное значение. Если супруги так и не подарят Франции наследника престола, то корона достанется брату короля, Гастону Орлеанскому, слабому безвольному человеку, идущему на поводу у знатных вельмож. До сего момента этот принц не перестает участвовать в заговорах против дела Ришелье, направленного на восстановление государства. Поскольку здоровье Людовика XIII оставляет желать лучшего, его пребывание на троне может вскоре завершиться. В подобном случае Франция окажется под властью «испано-имперского двуглавого орла» и потеряет свое положение и независимость.
«Счастливейшая весть»
Кардинал, до сего момента испытывающий к Анне Австрийской недобрые чувства, прекрасно отдает себе отчет в политической расстановке сил, а посему прилагает все усилия к тому, чтобы король в конце концов оказался в объятиях королевы. Когда Людовик отправляется в монастырь Явления Святой Марии, чтобы поделиться своими горестями и заботами с юной мадемуазель де Лафайетт, платонической возлюбленной короля, ставшей монахиней, та ведет с ним те же речи: чтобы обеспечить наследование, ему нужен ребенок от королевы! Благочестивые души и приверженцы Ришелье мобилизуют все свои силы на то, чтобы воплотить этот замысел в жизнь. Анна Австрийская далека от того, чтобы противиться подобному проекту: она понимает, что лучший способ укрепить свое положение — это материнство. Ради такой цели она не пренебрегает паломничествами и посещениями чудодейственных источников, боготворя святых, известных тем, что в подобных случаях небеса посылали им свою милость: святая Анна, святой Франциск, святой Леонард, святой Фиакр, святой Норберт… К концу января 1638 года королевский двор охватывает надежда на «счастливейшую весть». Чуть позже эта новость подтверждена официально.
Был ли Король-Солнце «ребенком, зачатым благодаря грозе»?
Приятное время регентства
Итак, Людовик — король. Движимая материнским инстинктом, Анна Австрийская — эта, казалось, слабохарактерная, неопытная женщина, некогда тосковавшая по родным краям и участвовавшая в интригах против своей приемной родины, — поразительно меняется. Объятая чувством ответственности перед государством, она страстно желает защищать права своего сына.
Неожиданный выбор
18 мая Парижский парламент отменяет декларацию, составленную покойным королем, и возвращает королеве-матери «абсолютное, полное и свободное управление делами королевства». На этом заседании присутствует и маленький король: одетый в фиолетовую робу, сидя в королевском кресле, он невнятно произнесет одну-единственную подсказанную ему фразу: «Господа, я пришел, чтобы засвидетельствовать вам свою добрую волю; господин канцлер скажет остальное». Первый политический акт Людовика! Дело за малым: остается лишь выбрать главного министра. И Анна Австрийская поражает окружающих, назвав имя кардинала Мазарини, ставленника того, кто был ее злейшим врагом, Ришелье, но действия и намерения которого теперь для нее ясны и понятны.
Анна Австрийская и Джулио Мазарини! Чего только не говорили об этой удивительной паре, управлявшей Францией до тех пор, пока король не достиг совершеннолетнего возраста… Чего только не писали об этом союзе, руководствовавшемся при управлении страной сильнейшим чувством государственности, какому могли бы позавидовать многие принцы крови! То, что они увлечены и нежно любят друг друга, не вызывает ни капли сомнения: в их переписке без труда можно увидеть следы страсти. Достоверно, однако, и то, что Анна и Джулио никогда не вступали в тайный брак. Мазарини, бывший крестным отцом Людовика XIV, по законам Церкви не имел права жениться — даже тайно — на матери своего крестника. Что до остального, в конце своей жизни Мазарини намеревался принять духовный сан, чтобы добиться тиары, — на что он не смог бы претендовать, будучи в браке. Были ли они любовниками? На этот счет у историков нет единого мнения, однако и это маловероятно. Глубоко набожная королева не смогла бы заниматься повседневными делами и причащаться каждое воскресенье, сознавая при этом., что она погрязла в одном из смертных грехов. Королевская гордость Анны Австрийской была сильнее ее любовного чувства.
«Образование принца»
Королева и кардинал наконец-то могут посвятить себя воспитанию ребенка-короля, к которому обращены все надежды и помыслы страны. В дореволюционной монархии образование и воспитание принца является объектом пристального внимания: в целях образования будущего монарха создается множество научных сочинений и мемуаров.
Воспитатели короля
В мае 1644 года наставником короля назначен Ардуэн де Бомон де Перефикс, в прошлом камергер Ришелье, а в будущем архиепископ Парижа. В 1652 году эта обязанность будет разделена между Перефиксом и академиком Ламотом Левейе. Помимо этого, у Людовика XIV появляется гувернер, маркиз де Вильруа, и два помощника воспитателя, Дюмон и Лабурли. По сути, эти должности почетны. Контролирование процесса воспитания королевских детей отныне входит в обязанности Мазарини. получившего титул «сюринтендант при особе короля и господина герцога Анжуйского, руководящий образованием и воспитанием».
Аббат де Перефикс обучает Людовика истории, морали и латинскому языку — в тринадцать лет король уже переводит некоторые главы из «Записок о галльской войне» Цезаря. В истории Людовик находит удовольствие, читая главы «Истории короля Генриха Великого», которую пишет его наставник. Когда Людовик XIV был еще совсем ребенком, вечерами королевский камердинер Лапорт читал ему перед сном отрывки из «Истории Франции» Мезере. Помимо указанных наставников, к королю приставлена целая армия воспитателей: чтец, учителя математики, правописания, итальянского языка, рисования, игры на гитаре и лютне…
«Заядлый сельский житель»
