Мы знаем, что такое страсть, поэтому не трудно понять, что такое сострадание

[1]

. Страсть — это состояние физиологической лихорадки, это неистовое состояние, в котором вы одержимы физиологической, бессознательной энергией. Вы себе больше не хозяин, вы — раб.

Сострадание же означает, что вы превзошли физиологию. Вы больше не раб, вы стали хозяином. Теперь вы действуете сознательно. Вами не управляют и не помыкают бессознательные силы, вы сами решаете, что делать со своей энергией. Вы совершенно свободны. Теперь та же энергия, которая была страстью, трансформируется в сострадание.

Страсть — это похоть, сострадание — любовь. Страсть — это желание, сострадание — отсутствие желания. Страсть — жадность, сострадание — щедрость. Страсть стремится использовать другого как средство сострадание уважает другого как саму цель. Страсть привязывает вас к земле, к грязи — вам никогда не стать лотосом. Сострадание превращает вас в лотос. Вы начинаете подниматься над низменным миром желаний жадности и гнева. Сострадание — это трансформация вашей энергии.

В обычном состоянии вы разделены на части, фрагментарны. Одна часть вашей энергии поглощается гневом, другая — жадностью, третья — похотью, и так далее. И вокруг вас так много желаний, что у вас совсем не остается энергии, вы опустошены, пусты.

Если помните, Вильям Блейк говорит: «Энергия — это наслаждение». Это глубочайшее откровение. Но у вас совсем не остается энергии, она постоянно тратится впустую. Когда вы перестаете транжирить свою энергию, она наполняет ваше внутреннее озеро, ваше существо. Вы наполняетесь. В вас возникает наслаждение. А когда вы переполняетесь, вы становитесь буддой — вы открываете неистощимый источник энергии.

Будда жил в течение сорока лет после того, как стал просветленным. После того как закончились все его желания и исчезло эго, он прожил еще сорок лет. Очень часто его спрашивали: «Почему ты все еще в теле?» Это ведь нелогично: зачем Будде существовать в теле еще хотя бы мгновение? Когда дело закончено, следует исчезнуть. Когда нет желаний, как тело может продолжать жить?

Необходимо понять одну очень глубокую вещь. Когда исчезает желание, энергия, которая наполняла желание, остается, она не может исчезнуть. Желание — это просто форма энергии, вот почему одно желание можно превратить в другое. Гнев может стать сексом, секс — гневом. Секс может стать жадностью, поэтому, когда вы видите очень жадного человека — знайте, что он не очень сексуален. Если же он непомерно жаден, он вообще не сексуален, в его жизни нет даже места для секса, потому что вся его энергия уходит в жадность. А если вы увидите очень сексуального человека, то наверняка обнаружите, что он не жаден, потому что на жадность энергии не осталось. Человек, который подавил свою сексуальность, будет вспыльчив, его гнев всегда будет готов вырваться наружу. Он будет заметен в его глазах и на лице: вся его сексуальная энергия превратилась в гнев.

Вот почему так называемые монахи и

садху

всегда полны гнева. Гнев проявляется в их походке, в их взгляде. Их спокойствие — лишь тонкая оболочка: заденьте их, и они тут же взорвутся от гнева. Секс становится гневом. Это формы, жизнь же — энергия.

Что происходит, когда исчезают все желания? Энергия не может исчезнуть, она неистребима. Спросите физиков, даже они скажут, что энергию нельзя уничтожить. Определенная энергия существовала в Гаутаме Будде, когда он стал просветленным. До этого она питала секс, гнев, жадность и миллион других проявлений. Затем, когда все эти формы исчезли, — что стало с энергией? Энергия не может прекратить свое существование, и когда нет желаний, она теряет форму, но все равно продолжает существовать. Какова ее функция теперь? Энергия становится состраданием.

Вы не можете испытывать сострадание, потому что у вас нет энергии. Вся ваша энергия разделяется и распределяется на различные формы: иногда на секс, иногда на гнев, иногда на жадность. Сострадание — это не форма. Только когда все желания исчезают, энергия становится состраданием.

Гаутама Будда первым среди мистиков придал состраданию особое значение и тем самым положил начало новой эпохе. До него было достаточно медитации, никто не подчеркивал важность сострадания вкупе с медитацией. Медитация приносит просветление, расцвет, наивысшее самовыражение — казалось бы, что еще нужно? Для человека медитации вполне достаточно. Величайшая заслуга Будды состоит в том, что он учил, прежде всего, состраданию и лишь потом медитации. Вначале необходимо развить в себе любовь, доброту и сострадание.

За этим кроется тайное знание. Если до просветления ваше сердце исполнено сострадания, то есть вероятность того, что после медитации вы поможете другим достичь такой же красоты, таких же высот и такого же празднования, каких достигли и вы. Благодаря Гаутаме Будде просветление становится заразительным.

Но если человек чувствует, что он вернулся домой, то зачем ему беспокоиться о других? Будда впервые говорит о том, что просветление должно быть неэгоистичным, что оно должно быть социальной ответственностью. Это кардинальное изменение во взгляде на этот феномен. Прежде чем случится просветление, необходимо научиться состраданию. Если не научиться ему заранее, то после просветления учиться будет нечему. Когда вы погружаетесь в экстаз, тогда кажется, что даже сострадание может стать препятствием вашей радости, помехой вашему экстазу. Вот почему просветленных было много, а мастеров очень мало.

Быть просветленным — еще не значит быть мастером. Быть мастером — значит испытывать бесконечное сострадание и чувство стыда от того, что вы один отправляетесь в прекрасные пространства, открытые просветлением. Это значит — желать помочь людям, которые еще слепы, блуждают в темноте и идут на ощупь. Помощь становится радостью, а не помехой. Более того, когда вы видите, как вокруг вас расцветают другие люди, и осознаете, что вы не одинокое цветущее дерево в высохшем лесу, ваш экстаз становится еще интенсивнее. Когда вместе с вами цветет весь лес, радость возрастает в тысячи раз, ваше просветление совершает революцию во всем миро.

Гаутама Будда — не только просветленный, он еще и просветленный революционер. Его забота о мире и людях безгранична. Наставляя своих учеников, он говорил: «Когда вы медитируете и чувствуете тишину, покой, когда вас переполняет безграничная радость, не прячьте это состояние, подарите его всему миру. И не волнуйтесь: чем больше вы будете его отдавать, тем больше будет ваша способность получать это состояние. Способность отдавать обладает огромной важностью, стоит лишь понять, что, отдавая, вы ничего не теряете, а, наоборот, приобретаете еще больше. Но тот, кому чуждо сострадание, не знает секрета способности отдавать и делиться с другими».

Медитация — это цветок, а сострадание — его аромат.

Все происходит именно так. Цветок расцветает, и его аромат разносится ветром во все стороны, до края света. Но основное — это цветение цветка.

В человеке также заложен потенциал цветения. И до тех пор, пока внутренняя сущность человека не расцветет, аромат сострадания невозможен. В сострадании нельзя упражняться. Сострадание — это не дисциплина. Им нельзя управлять. Оно — выше вас. Если вы медитируете, тогда однажды вы осознаете новое, совершенно незнакомое явление: из вашего существа исходит сострадание ко всему существованию. Неориентированное, неадресованное, оно распространяется на все сущее.

Без медитации энергия остается страстью, с медитацией та же энергия становится состраданием. Страсть и сострадание — это не две разные энергии, это одна и та же энергия. Проходя через медитацию, она трансформируется, преобразуется и становится качественно другой. Страсть направлена вниз, сострадание — вверх; страсть выражается желанием, сострадание — отсутствием желания; страсть — это занятие, отвлекающее от невзгод, сострадание — это празднование, танец достижения, реализации… вы настолько самореализованы, что можете делиться с другими. Больше ничего не осталось: вы выполнили свое предназначение, которое носили в себе тысячелетиями как нереализованный потенциал, как нераспустившийся бутон. Теперь он расцвел и танцует. Вы достигли конечной цели, вы реализовали свой потенциал, больше не к чему стремиться, некуда идти, нечего делать.

Что теперь будет происходить с вашей энергией? Вы начнете ею делиться. Та же энергия, которая двигалась в темных пластах страсти, теперь светлыми лучами будет возноситься вверх, не загрязненная ни желанием, ни обусловленностью. Она не испорчена какой бы то ни было мотивацией, поэтому я называю ее ароматом. Цветок ограничен, он раб корней, но аромат — свободен. Он летает на крыльях ветра, он совершенно не привязан к земле.

Не могли бы вы рассказать о желании помогать людям, о том, что его отличает и делает схожим с другими формами желания?

Желание есть желание — без разницы. Хотите ли вы помочь людям или навредить, природа желания остается неизменной.

Просветленный не желает помогать людям. Он помогает не желая этого, это происходит непроизвольно. Его помощь подобна аромату распустившегося цветка. Цветок не желает, чтобы ветер доносил до людей его аромат. Дойдет он до людей или нет — цветку все равно. Если он дойдет, то случайно; если не дойдет, то тоже случайно Цветок источает свой аромат непроизвольно. Солнце восходит — у него нет желания будить людей, нет желания открывать цветы, нет желания заставлять птиц петь. Все это происходит само собой.

Просветленный помогает не потому, что он желает помочь, а потому, что сострадание — это его натура. Каждый медитатор становится сострадательным, но он не становится «служителем человечества». Служители человечества приносят вред; мир слишком много страдал от этих служителей, потому что их служение — это желание, замаскированное под сострадание, а желание никогда не может быть сострадательным.